Фотоматериалы

Фотографии с мероприятий, организуемых при участии СВОП.

Видеоматериалы

Выступления членов СВОП и мероприятия с их участием: видео.

Проекты

Масштабные тематические проекты, реализуемые СВОП.

Home » 2013 - Человек как главное достояние государства

Илья Пономарев: Образование, кадровая политика, эмиграция ­– ­факторы человеческого капитала

23.01.2014 – 16:25 Без комментариев

Илья Пономарев, депутат Государственной думы России 5-го и 6-го созывов, член фракции «Справедливая Россия»

Когда в упадке находятся одновременно все направления, то ресурс этот из возобновляемого резко превращается в ограниченный, что мы переживаем сегодня.

Ponomarev

Развилка человеческого потенциала

Человеческий потенциал скорее можно отнести к разряду полностью возобновляемых ресурсов, в соответствии с новыми подходами к энергетике. Тем не менее, он будет работать, только если будет работать нормально образовательная, научная сфера, а, самое главное – сфера культуры. Когда в упадке находятся одновременно все направления, то ресурс этот из возобновляемого резко превращается в ограниченный, что мы переживаем сегодня. Причем, оказывается, что чем больше мы открыты как общество, тем более ограниченным становится этот ресурс.

Этот тезис достаточно очевидный, но выводов из него можно сделать ровно два: с одной стороны, можно сказать – давайте тогда сами становиться более привлекательными и, собственно, возобновлять этот ресурс. Или вывод может быть – а давайте становиться более закрытыми. Это достаточно очевидная развилка на данный момент нами явно проходится в сторону, скорее, большей закрытости, нежели в пользу опережающего развития, которое бы обеспечивало воспроизводство человеческого капитала.

«(Отъезд людей) несколько притормозился, когда начались массовые протесты в 2011-2012 гг., прежде всего, потому что пошла какая-то «движуха», люди сказали – интересно»

Мне кажется, что очень много объяснений, почему, собственно, так происходит. Кто-то считает, что дело не только в финансах. Если бы дело было в макроэкономике, например, не было бы той ситуации, которая сейчас происходит на Украине: вроде все рациональные причины говорят о том, что Украине надо быть с Россией с точки зрения экономических параметров – а вот стоит огромный Майдан, который говорит, что мы хотим в Европу, хотя это означает значительное давление и на рынок труда и на целый ряд жизненно важных отраслей экономики.

И, действительно, если мы будем смотреть на чисто макроэкономические показатели, тогда мы должны бы согласиться тоже с тезисом относительно легких денег, которыми избаловано российское население за 1990-е – 2000-е годы. Может быть, тысяча человек в стране согласится с вопросом о «легких деньгах», но подавляющее большинство скажет, что последние двадцать лет были самыми тяжелыми годами именно с точки зрения персональных, личных финансов.

Еще одна вещь, которая связана с очень лукавой статистикой, которую все время использует руководство страны для объяснения того, что происходит на рынке труда – это ситуация с миграцией. Если мы посмотрим на цифры, которые нам дает ФМС, Росстат, то мы увидим, что за последние годы уровень эмиграции, отъезда из страны, падает. Но, я думаю, что на самом деле, если проводить анализ не исходя из принципов отъезда на постоянное место жительство, то мы увидим, что отъезд, конечно, вырос за последние годы и очень сильно ускорился именно в последний год, пожалуй. Он, на самом деле, несколько притормозился, когда начались массовые протесты в 2011-2012 гг., прежде всего, потому что пошла какая-то «движуха», люди сказали – интересно.

Целый ряд моих знакомых вернулись в страну не говоря о том, что появилась какая-то новая надежда. А сейчас ощущение такой тотальной безнадеги и приближающегося, надвигающегося кризиса. Непонятно, то ли будет, то ли не будет, то ли он будет через два года, то ли через три, то ли прямо завтра, то ли он будет революционный, то ли он будет эволюционный. Но общее ощущение социального пессимизма очень высоко. И люди уезжают не на ПМЖ, они сохраняют паспорта, они сохраняют здесь дома, бизнесы, но сами – в Лондон, в Швейцарию, в Германию, во Францию, на Гоа, пересидеть, подождать, и это как раз за счет тех людей, которые являются самыми мобильными, самыми энергичными.

IT-бегство

Эти цифры, на самом деле, подтверждаются статистикой по IT-шным делам. Только за последний год количество вэб-сайтов, размещенных на территории Российской Федерации, сократилось на 28%. Это первый год за всю историю развития интернета в России, когда мы наблюдаем резкий спад количества сайтов, размещенных на территории РФ. Это результат, конечно, и законов всевозможных, которые принимает сейчас Государственная Дума, но IT-бегство в том числе отражает общее настроение. Еще одна цифра из этой же серии: 2012 год был первый год, когда количество регистрируемых доменов в интернете, то есть, фактически создаваемых новых интернет-представительств, начало сокращаться и темп сокращения нарастает. Осенью 2012 года темп сокращения вышел на уровень, когда 8,6 тысяч доменов в месяц закрывалось, от них отказывались их владельцы, осенью 2013 года это количество выросло до 101 тысячи доменов в месяц. Между прочим, примерно где-то между 6,5% и 7% ВВП напрямую зависит от интернет-экономики и связано с тем, что там происходит.

Здесь говорилось предыдущими выступавшими о проблеме на рынке труда, о дефиците кадров для HiTechкомпаний, для IT-компаний. Это, действительно, все годы было так. Это было одной из колоссальных проблем в последние несколько лет. В этом году наблюдается перелом ситуации. Этот дефицит начал падать. Но не от того, что увеличилось предложение, а от того, что начал существенно сокращаться спрос на высокотехнологичные кадры, потому что больше никто не хочет открывать новых бизнесов в России. Новые бизнесы открываются за пределами России. У нас очень любят, особенно наши либеральные коллеги, критиковать, например, батьку Лукашенко. Так вот, наши IT-компании активно перебираются в Минск, где условия для работы, прежде всего, IT-бизнеса, гораздо более комфортны, чем на территории Российской Федерации.

«Новые бизнесы открываются за пределами России. У нас очень любят, особенно наши либеральные коллеги, критиковать, например, батьку Лукашенко. Так вот, наши IT-компании активно перебираются в Минск, где условия для работы, прежде всего, IT-бизнеса, гораздо более комфортны, чем на территории Российской Федерации»

Пожалуй, то, что является еще сдерживающим фактором от отъезда – очень длинная цепочка внутренней мобильности. Человек сначала стремится из малого города переехать в крупный региональный центр, потом он говорит: что-то у нас тут губернатор не совсем хороший, перееду в Москву. Переезжает в Москву и говорит: да это во всей стране такая ситуация! Тогда уже уеду на Запад. В итоге, если московский рынок труда выбит в очень большой степени, то рынки региональные, например, новосибирский рынок, находится в более здоровом положении дел. Но, тем не менее, вектор на постоянный отток имеет тенденцию к усилению.

Региональные рынки труда

Когда совсем недавно у нас была дискуссия относительно реформы Российской академии наук, мне были очень хорошо понятны аргументы наших реформаторов из Министерства образования и науки. Просто они смотрят на то, что находится у них под носом, а то, что действительно развалилось – они не видят. Например, Сибирское отделение академии наук, которое тоже не самые лучшие дни сейчас переживает, если сравнивать с советским временем, тем не менее, сохранило полностью свой потенциал и дееспособность, хотя у нас есть институты в Академгородке, которые потеряли за годы реформ полностью свой кадровый состав четыре раза. Тем не менее, они остаются.

Рынок труда между разными макрорегионами России развалился. Если Центральная России испытывает давление, прежде всего, Москвы как центра, который отсасывает весь кадровый потенциал и забирает его себе. В таких условиях российская глубинка в Центральной России спивается и деградирует (темп этого распада нисколько не замедлился в последние годы). Сибирские регионы пребывают в трудом состоянии, тем не менее, они имеют возможность торговать с азиатскими рынками. И я считаю с точки зрения удержания кадрового потенциала на эти пройессы надо смотреть очень внимательно.

Еще одна вещь, которую я бы хотел сказать: мы много здесь говорили о том, что же является мотивацией кадров и фактором их сохранения. Очень много людей говорили абсолютно правильную вещь относительно самореализации: самореализация – это, пожалуй, та сторона, которая больше зависит именно от экономических параметров, хотя и здесь мы понимаем, что, например, налоговая система в РФ явно дискриминационна по отношению к малому и инновационному бизнесу и явно преференциальна по отношению к крупному и сырьевому бизнесу в силу структуры налогообложения и так далее.

Среда обитания

Но есть еще очень важный вопрос, про который мы здесь вообще ничего не сказали – это вопрос среды обитания, который с точки зрения сохранения потенциала является едва ли не более значимым. Какой бы ни был гуру, специалист и так далее, если его семья и дети страдают, им некомфортно жить, он все равно уедет. Поэтому вопрос, например, жилищно-коммунальной реформы является ничуть не менее важным вопросом с точки зрения сохранения кадрового потенциала, чем вопрос реформы Академии наук, потому что он очень сильно отвлекает от нормальной человеческой жизни.

Мы совершенно ничего не сказали про кризис семейных отношений в Российской Федерации. Чем дальше мы будем двигаться от Москвы на восток, тем больше мы будем видеть распад традиционных семейных отношений, традиционных семейных ценностей. И это связано как раз со структурой рынка труда: чем более удалено от крупного центра, тем больше люди уезжают, тем больше перевес женского населения над мужским, тем, соответственно, менее стабильны в этой ситуации браки, тем больше развит феномен «гостевых браков». Все это мы хорошо видим. Поэтому средний класс, про который мы здесь говорили – это не про деньги. Средний класс – это про образ жизни. Средний класс может жить на небольшие деньги, а можно быть с очень большими деньгами, и все равно не относиться к среднему классу по своему поведению.

«…все, что делает власть – плохо, а это означает, что даже когда власть что-нибудь думает хорошо и предлагает принять участие в этой инициативе, приходят только разные жулики и проходимцы, что дает новый повод продвинутой части общества сказать: мы же всегда говорили, что это жулики и проходимцы!»

Еще одна проблема связана с отчуждением самых передовых слоев общества – тех, которые, собственно, и задают основу человеческого капитала страны, отчуждение их от государства, от власти, от всей системы управления в стране. Фактически у нас сложился такой замкнутый, абсолютно порочный круг взаимного недоверия. Люди говорят: все, что делает власть – плохо, а это означает, что даже когда власть что-нибудь думает хорошо и предлагает принять участие в этой инициативе, приходят только разные жулики и проходимцы, что дает новый повод продвинутой части общества сказать: мы же всегда говорили, что это жулики и проходимцы! Ну так вот там жулики и проходимцы. И эта спираль только раскручивается.

Классический пример, о котором Володя [Рыжков] тоже упомянул, про Сколково. Это классический пример именно такого проекта, который задуман, с моей точки зрения, абсолютно правильно, направлен на совершенно благие цели. Если бы этот проект был успешным, то, может быть, и не потребовалось бы нынешних дискуссий относительно реформы Академии наук, потому что он, собственно, закрывал бы вопрос внедрения. Это, конечно, проект не про науку, как многие ошибочно полагают. В Новосибирске эту историю уже прошли: когда создавался Новосибирский технопарк в Академгородке, а это очень успешный проект, он создавался в 2006 году. В Новосибирске ходили демонстрации «зеленых» по Академгородку и говорили: не хотим, чтобы их здесь строили, потому что это будет объект недвижимости, все равно все украдут. Научная общественность была, мягко говоря, скептична, и только какая-то часть инноваторов говорила: ладно, мы подумаем, может быть, нам что-то здесь предложат. Прошло пять лет с момента начала строительства. Построено уже пять очередей этого самого технопарка. Попасть в него невозможно – все площади законтрактованы на три года вперед. Мы не успеваем строить новые помещения. С точки зрения бюджета этот проект окупился, уже в государственный бюджет вернулось больше денег, чем государство в него вложило. В этом смысле это является безусловным успехом. Но скепсис, который был ушел только среди людей, которые непосредственно это видят, взаимодействуют, каким-то образом этот проект знают. Все остальные этот скепсис, естественно, сохраняют просто по принципу того, что государство ничего не может сделать хорошего.

И даже когда государство в рамках, например, проекта Сколково делает университет совместно с Массачусетским технологическим институтом – институтом, через который прошло более десяти процентов Нобелевских лауреатов мира – все равно звучат слова о том, что это жулики и проходимцы, которые приехали сюда «распилить» государственные деньги Российской Федерации.

Уже никакой логики в этом смысле не хватает, чтобы что-то объяснить. И в этой ситуации мы можем бесконечно гоняться за научными рейтингами, рейтингами университетов и так далее. Их никогда не будет, потому что просто по методике расчета этих самых рейтингов, которые зависят от публикаций, от качественных научных кадров. Иностранные ученые не стремятся оформляться в эти самые вузы, даже когда они с ними работают. Даже когда у них есть реальные лаборатории, которые работают на нашей территории, реальные студенты, с которыми они взаимодействуют. Они все равно будут отчитываться своей работой на территории других стран мира и, соответственно, вкладывать в рейтинги совершенно других вузов.

Говорить о том, что наша власть этой проблемы не понимает, я не могу. Она ее понимает теоретически. И мы все время слышим и про социальные лифты, и про молодежь во власть. Но кто приходит во власть? Приходят наиболее циничные и карьерно ориентированные люди по той самой причине, о которой мы говорили. А бюрократическая логика (как власть реализовала эту самую молодежную политику, добилась результата) приводит к тому, что вместо живых форм работы возникают формы сугубо имитационные. Например, возникли волонтеры, настоящие, живые, снизу, которые едут в Крымск, Амур, и так далее, создадим провластных волонтеров, которые будут «сидеть на игле» бюджета и имитировать ту же самую деятельностью.

Есть реальные правозащитники – создадим наших собственных правозащитников, которые будут нам подконтрольны. Есть реальные экологи, создадим собственных экологов. Есть реальные антифашисты, создадим собственных антифашистов. И в итоге этот самый разрыв растет и растет.

Давайте посмотрим: вроде как опять, если смотреть на макроэкономические показатели, на сводные финансовые характеристики начали вкладывать деньги, например, в учителей. Вот был «майский» указ президента о повышении зарплаты учителям. Возьмем пример Новосибирской области. Средняя зарплата по области составляет 24 тысячи рублей. В соответствии с «майским» указом президента зарплата учителя сейчас в Новосибирской области составляет 24 тысячи рублей, но только из работающих учителей в области примерно половина проживает в селе, где сейчас повысился минимальный размер оплаты труда. Он составил 9 тысяч рублей, но часто люди даже этого не получают – 7-8 тысяч рублей составляет их реальный доход. Получается, что 24 тысячи рублей получает учитель, в то время как у односельчан средний доход составляет 7-8 тысяч в лучшем случае. В Новосибирске, где средняя зарплата – 40 тысяч, на 24 тысячи квартиру не снимешь. Соответственно, получается, что недовольны и сельские жители, и городские. Вроде как хорошо: много денег, но ими приходится просто делиться, потому что на вилы же поднимут. С другой стороны, недовольны в городе, потому что за эти же самые 24 тысячи теперь еще заставляют в три раза больше работать, чем было до того. В итоге люди приходят на встречи и говорят: когда вы нам повысите? А мы говорим, что больше мы никуда повышать не можем.

И в бюджете Новосибирской области зарплата учителей уже в прошлом году составила 51% регионального бюджета. Представляете, больше половины бюджета уходит просто на зарплату учителям. Про какие мы говорим программы экономического, кадрового развития? Я абсолютно за то, чтобы учителям поднимали зарплату, но, во-первых, я понимаю, федеральной власти очень удобно быть щедрой за чужой счет, когда вы отбираете все налоги в федеральную казну, 76% консолидированного поступления уходит на уровень федерального центра.

«…федеральной власти очень удобно быть щедрой за чужой счет, когда вы отбираете все налоги в федеральную казну, 76% консолидированного поступления уходит на уровень федерального центра»

Да, гуманитарное образование у нас в стране в сильном загоне. Инженерные традиции какие-то сохранились, и хотя все хотят быть экономистами, юристами и т.д., может быть, создать еще и предложения для нормального экономического, юридического и прочего образования? Может быть, создать предложения для новой элиты новой России, про которую мы так любим говорить? Стоило бы задуматься и создать большой новый гуманитарный университет международного характера, самоуправляющийся и вокруг себя имеющий самоуправляющуюся в том числе муниципальную среду, городскую среду и где-нибудь подальше от Москвы. Например, в Новосибирске.

 

Метки: , , , ,

Оставить комментарий!

Вы можете использовать эти теги:
<a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>