Алексей Малашенко: Горе от чего…
Об удивительной актуальности чацко-фамусовских времен, или О государственности тогда и сейчас
Слушаю одного нашего политика, рассуждающего о необходимости возврата к Ялтинской системе. И вдруг привет из «Горя от ума»:
…сужденья черпают
из забытых газет
Времен Очаковских и покоренья
Крыма.
Сопоставил: Очаков Россия штурмовала в 1788-м, Грибоедов закончил свое «Горе…» в 1824-м, то есть спустя 36 лет после знаменитой битвы. 36 лет назад, то есть в 1979 году Ялтинская система была еще вполне себе жива, хотя и возникла еще в 1945-м.
«Горе…» я читал еще до 8-го класса советской школы, где его и проходили. Потом перечитывал. Чем больше перечитывал, тем больше кошки на сердце скребли. Что-то не стыковалось. И вот теперь, очевидно под воздействием нынешней политатмосферы, вдруг почувствовал – кое-что проясняется. Причем с совсем неожиданной стороны.
Вы никогда не задумывались, кто такие Павел Афанасьевич Фамусов и Александр Андреич Чацкий? Прежде всего оба они честные государственники и оба пекутся об устройстве государства (и общества) российского. Но по-разному.
Как здорово рассуждает Фамусов о тех самых «временах Очаковских»: «Учились бы, на старших глядя… век при дворе, да при каком дворе… при государыне служил Екатерине…» Ну чем не наша ностальгия по брежневскому застою? Вот только с одной смешной оговоркой: не было при государыне застоя. Перестройки тоже не было, но перемены были, и, выходит, Фамусов, когда был моложе, им наверняка радовался. А между прочим, источником позитива был интерес государыни к, как бы сказали сейчас, западным ценностям. Так что московский патриотизм государственника, чиновника, «управляющего в казенном месте» П.А. Фамусова, говоря по-современному, не исключал заимствований чужого опыта.
Фамусов с восторгом:
А наши старички?..
И об правительстве иной
раз так толкуют,
Что, если бы кто подслушал
их… беда!
Не то чтоб новизны вводили, –
никогда…
Прямые канцлеры в отставке –
по уму!..»
…А дамы?.. Присутствовать
пошлите их в Сенат!..
Фамусову нравится все, что уже есть:
Решительно скажу: едва
Другая сыщется столица,
как Москва…
А что юный, жаждущий перемен государственник Чацкий? Что его раздражает после поездок по заграницам (кстати, где он так долго шлындался?)? Недоволен он Москвой, недоволен крепостным правом. Но чаще всего на глаза попадается его недовольство забвением прежних ценностей и, так сказать, вестернизацией:
«Смешные бритые, седые подбородки» (это кивок на Петра Первого, что ли?);
«Как платья, волосы,
так умы коротки!..»;
«…чтоб умный, бодрый наш
народ
Хотя б по языку нас не считал
за немцев…»;
«…он турок или грек…
Тот черномазенький,
на ножках журавлиных…»
И конечно, пресловутый «французик из Бордо», который приехал – и «ни звука русского, ни русского лица…». У Толстого, между прочим положительные герои щебетали по-иностранному, как по-русски. И это не мешало графинюшке Наташе Ростовой отплясывать в гостях у дядюшки народно-национальное.
Как европейское поставить
в параллель
С национальным, странно
что-то!
И все же, если поднатужиться да поучиться у тех же немцев, то, глядишь, можно и поставить. Было бы желание и ум.
Кстати, с Чацким солидарна приехавшая на бал к Фамусову старуха Хлестова, которая, по ее словам, сходит с ума «от пансионов, школ, лицеев… да от ланкартачных взаимных обучений» (ну прям иностранные агенты), явно заимствованных на Западе.
Но зато как актуально звучит:
Хоть у китайцев бы нам
несколько занять
Премудрого незнанья
иноземцев…
Будто для Путина писали.
Хотя, с другой стороны, «китайцы уж давно премудро иноземцев познают и фору в сто очков при этом нам дают» (это уже мой стих).
Наш Александр Андреич – фундаменталист с неизбежным национал-ксенофобским привкусом. Всем недоволен, хотя сам ничего не предлагает (во всяком случае, по тексту этого не видно). Впрочем, к работе готов – «служить бы рад…» – но не к любой: «прислуживаться тошно». В нынешний истеблишмент с таким подходом он бы не вписался. Зато должность молчалиных вполне готова занять часть нашей молодежи.
Были у Чацкого связи с министрами, но «потом разрыв». Не говорится, из-за чего. Что он мог им такого страшного предложить? Отмену крепостного права? При Александре I не один Чацкий об этом подумывал.
За что же он критикует систему? Наверно, за стагнацию, за национальную стагнацию и отсутствие национального пути развития. Поживи Чацкий подольше, он бы наверняка поддержал уваровскую «троицу»: православие–самодержавие–народность. Он очень хочет развития, но только на основе коренных ценностей – и никаких «французиков из Бордо»! Он не оригинален. Фундаментализм – один из неизбежных трендов всех времен и народов.
И еще Чацкий любит армию. Вот он обращается к задавленному женой Натальей Дмитриевной Горичу:
Не в прошлом ли году, в конце,
В полку тебя я знал? лишь утро:
ногу в стремя
И носишься на борзом
жеребце…
Получается, что в прошлом году он и сам был в полку. С чего он оставил воинскую службу? Ответа на этот вопрос нет. Как между прочим нет ответа и на то, случайна ли здесь фамилия Горич. Известно, что такую же фамилию носил один из героев взятия Очакова.
Армейская тема представлена полковником Скалозубом. Но любопытно, чем гордится этот солдафон: «И офицеров вам начтем, что даже говорят иные по-французски». Подобное замечание должно вызывать раздражение нашего фундаменталиста.
Нечаянную встречу Чацкого с Репетиловым мне комментировали только самые ленивые литературоведы и школьные учителя. Кто эти «шумите вы и только», у одного из которых противная Чацкому «вся аглицкая складка»? Тогда – second hand декабристы, по нынешним временам – «пятая колонна», иностранные агенты. Но как они милы, какие водевили пишут! А может, репетиловцы – прообраз нашей «системной оппозиции»? «Шумите вы и только» – это точно про них: КПРФ, ЛДПР и пр. Между прочим, в перечисленных Репетиловым именах участников «тайных собраний», зримы ассоциации: «…но если гения прикажете назвать: Удушьев Ипполит Маркелыч…» А нашего гения оппозиции как зовут? Тоже вычурно. Есть там и Лахмотьев Алексей, который говорит, что «радикальные потребны тут лекарства». Этому леваку самое место в КПРФ.
Но бог с ними. Речь не об этом. Мне Чацкого жалко. Мальчишка он порядочный, нахватанный, небось на иностранных языках кое-чего начитался. Амбиций полон рот. Но увы… Со всеми встретился, ничего хорошего не нашел. Нет у него в первой четверти позапрошлого века единомышленников. Во всяком случае, по сюжету грибоедовской комедии.
Нас в школе учили про лишних людей. Называли лермонтовского Печорина. Он-то как раз не лишний. Он просто пофигист: он и Грушницкого кокнул, потому что по фигу, и Мери бросил – по фигу, а 30-летняя старушка Вера – она ему просто надоела.
Вот Чацкий – страдалец. Некуда ему приткнуться – ни к консерваторам, ни к оппозиции. Бабника из него тоже не получается. Он Молчалину ляпнул, дескать, «я езжу к женщинам, но только не за этим…». Врет: слишком он многословен для женщин.
И бежит наш фундаменталист-неудачник из Москвы: «Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету…» Но куда? Только за кордон. Не в деревню ж, «в глушь, в Саратов».
Но вы все же Чацкого не жалейте. Он обязательно вернется. Приедет как миленький. И Фамусов его встретит, ему поможет. Неглупый человек, он хоть и в восторге от былого, обязательно почувствует, что «так жить нельзя». Ну прямо как кинорежиссер Говорухин. До него же тоже эта мысль не сразу дошла. Нужна перестройка, но на базе традиционных ценностей.
Фамусовская дочь Софья – дура, хотя имя и переводится с греческого как «мудрая». Но ей же всего 17 лет. Чего она понимает? Чацкий вернется, предложит синтетический вариант нацпути с возвратом к истинным ценностям при сохранении старых, добрых привычек, а заодно отобьет Софью у Молчалина. Чацкий перспективнее. Муж-мальчик, муж-слуга не для этой сексуально озабоченной барышни с твердым характером.
Фамусов отцовским инстинктом сие чует. Отсюда вырвавшееся у него в «предбаннике» во время сцены прощания «брат, не финти, не дамся я в обман, хоть подеритесь, не поверю». Может, он только сейчас и понял, что для Софьи Чацкий – куда более жених, чем мечтающий о генеральстве Скалозуб-полковник? И что у Чацкого и Софьи будут внуки и праправнуки, которые в XXI веке упрутся в то же самое, и все пойдет по кругу, и кто-то опять в порыве ксенофобии затоскует по бессмысленному нацпути развития.
