Владислав Иноземцев

| SLON

Мало какой процесс привлекает в России такое внимание, как снижение обменного курса рубля. За последние 12 месяцев рубль потерял уже 46% сто­имости по отношению к доллару, а его падение на протяжении большей ча­сти августа вообще стало рекордным по темпам (с 1 по 26 августа российская валюта полегчала к доллару на 15,7%, в то время как бразильский реал – на 6,3%, турецкая лира – на 6,1%, а китайский юань – всего на 3,4%).

Гражда­не, ко­­торые, несмотря на все усилия властей, почему-то живут согласно представлениям из «лихих 1990-х» и подсчитывают свои доходы в долларах, имеют все поводы грустить: так сильно их уровень жизни не падал как раз с тех страшных времен: если в мае 2014 года средняя зарплата в России, по данным Росстата, составляла $930, то в августе 2015-го она упала до $525, или на 43,5% в текущих рыночных ценах.

Президент Путин успокаивает нас, рассказывая о том, как дорожает в рублях вследствие девальвации стремительно дешевеющая в долларах нефть – и как в связи с этим россиянам будет лучше жить при условии, что рублевые цены на большинство потребительских товаров останутся стабильными. Многие экономисты не только полагают, что у Центрального банка нет особых возможностей влиять на курс (что в целом верно при нынешней конъюнктуре сырьевых рынков), но и убеждают нас в том, что ослабление рубля приведет к импортозамещению, росту промышленности и к преодолению сложившегося тренда на рецессию. В качестве доказательства приводят примеры из российской истории 1999–2000 годов, а также вспоминают преодоление азиатского кризиса 1997–1998 годов. К сожалению, эти успокаивающие рассказы не имеют отношения к современным реа­лиям и не должны приниматься всерьез.

Прежде всего следует заметить, что из прежних закономерностей сегодня в силе остается одна – снижение импорта по мере нарастания девальвации. В исследовании Financial Times, охватывающем 107 развивающихся стран и их экономическое развитие в 2013–2015 годах, говорится о том, что снижение курса национальной валюты на 1% ведет к падению импорта на 0,40–0,55% – и лаг между первым и вторым достигает 9–12 месяцев. Эта связь хорошо прослежи­вается и в России: резкое, почти на 30%, падение рубля к доллару в четвертом квартале 2014 года обусловило снижение импорта на 40,5% год к году во втором квартале 2015-го. Однако такое снижение импорта, к вящему разочарованию чиновников от экономики, не вызвало оживления внутреннего производства: промышленность, за исключением добывающих отраслей и ЖКХ, сократилась на 7,4%. В этой ситуации снижение импорта означает, что население переходит на потребление менее качественных продуктов, а промышленность эконом­ит на комплектующих, оборудовании и сырье. Похоже, только отечественные бюрократы могут найти во всем этом нечто обнадеживающее.

Полный текст статьи на портале SLON