Георгий Бовт

| Газета.Ру

Георгий Бовт о том, зачем Россия отправилась в ближневосточный поход

Политологи рассуждают о возможности красивого размена: дескать, Москва может сдать Донбасс (формально на основе выполнения минских соглашений), а для примирения с Западом в Сирии выступить против запрещенной в России ИГИЛ, тем самым помогая международной коалиции во главе с США. Схема, конечно, по-своему изящна, но пока не видно, чтобы она работала.

Говорят, в администрации США действительно есть сторонники того, чтобы положительно или хотя бы нейтрально оценить усилия России, предпринимаемые в Сирии, как объективно способствующие сдерживанию ИГИЛ и прочих исламистов. Если это и так, то голоса эти явно слабы. Сам Обама, человек довольно самовлюбленный, ко всему прочему явно еще лично недолюбливает Путина (это у них, на мой взгляд, взаимно) и с раздражением воспринимает все, что тот ни сделает.

Официальная позиция Белого дома остается непримиримой как к режиму Башара Асада, так и к поддержке его Россией путем отправления в Сирию военной техники и тем более воинского контингента.

Вашингтон призывает страны-союзницы закрывать воздушное пространство для пролета российских транспортных самолетов (Болгария и Ирак послушались, Греция нет). Судя по тону заявлений,

в ближайшем будущем речь может зайти и об американских санкциях против России за ее действия уже не на Украине, а в Сирии.

В некоторых американских экспертных кругах звучит сожаление о том, что в 2012 году администрация Обамы повелась на предложение Путина Дамаску уничтожить химическое оружие и не вмешалась в конфликт вооруженным путем на стороне «сирийской оппозиции». Как и три года назад, эти люди по-прежнему усматривают наличие в Сирии некой «умеренной оппозиции», а не целый сонм разного толка исламистских боевых групп.

В информационном освещении конфликта на Западе доминирует такая трактовка событий: Асад — главный виновник страданий и жертв мирного населения, поскольку он наносит массированные удары с воздуха по районам, занятым «оппозицией». Только

вместо страшилки под названием «химическое оружие»теперь используется другая — под названием «бочковые бомбы».

Отсюда вывод: Россия, поддерживая Асада, усугубляет гуманитарный кризис. А исламисты из ИГИЛ, «Ан-Нусры», «Ахрар аль-Шама» и остатков «Аль-Каиды» идут как бы вторым планом. О них вспоминают, когда они казнят каких-нибудь заложников, отрезая им головы. Здравый смысл, согласно которому Асад все же лучше исламистов, пока дорогу себе не пробил. Урок Ливии остался невыученным.

США находятся без пяти минут от того, чтобы объявить над частью Сирии бесполетную зону для сирийской авиации. Удары по ИГИЛ и так проводятся даже без информирования Дамаска. Америка поддерживает усилия Турции, недавно вступившей в ряды антиигиловской коалиции (до этого турецкие спецслужбы заигрывали с исламистами и даже, видимо, им помогали) по созданию зоны безопасности вдоль турецко-сирийской границы. Притом что турки в Сирии воюют не столько против ИГИЛ, сколько против курдской пешмерги, успешно действующей против исламистов.

Сценарий фактического раздела Сирии уже, скорее всего, запущен.

А если Россия задумала помочь Асаду сохранить контроль хотя бы за регионом Латакия, считающимся оплотом правящей в стране шиитской секты алавитов, то ей в этом желании потакать не хотят.

Особое раздражение в Америке вызвали слухи о возможной смычке в действиях российских военных и советников с иранскими вооруженными формированиями. Эти слухи появились в связи с информацией о якобы состоявшемся месяц назад тайном визите в Москву иранского генерала Касема Сулеймани (он находится под санкциями ООН, включая запрет покидать Иран), командующего элитным спецподразделением «Аль-Кудс» иранского «Корпуса стражей исламской революции», и его переговорах с Путиным и Шойгу. Якобы именно после этих переговоров, сам факт которых, как и визит Сулеймани, Москва отрицает, началась активизация российских военных в Сирии.

Еще недавно из Госдепартамента были слышны пожелания, чтобы Иран после отмены санкций сыграл «конструктивную роль в сирийском урегулировании». Но «конструктивная роль» в форме участия иранских подразделений в боях на стороне Асада да с российским оружием США вряд ли устроит.

Таким образом, если в Москве и была задумка о возможности как-то «продать» во время визита Путина в ООН свое участие в сирийском урегулировании по аналогии с 2012 годом (тогда Обама положительно оценил помощь Москвы, которая позволила ему избежать непопулярного в Америке военного вмешательства в сирийский конфликт), то в этот раз сделать это вряд ли удастся. Запад ничего такого «покупать» у Москвы сегодня не хочет, слишком сильно испорчены отношения из-за Украины.

Что касается возможного «размена» внутри страны — «слива Донбасса» в обмен на «блистательную операцию наших вежливых людей в Сирии», — то надобность в столь сложных комбинациях в сегодняшней России сильно преувеличена сторонниками политтехнологических многоходовочек.

Наша жизнь стала проще, упростился и политический дискурс.

К тому же обыватели уже устали от Украины. Разбираться в том, что стоит за сменой в Донбассе пушилиных на пургиных и наоборот, никому не интересно. Если хоть завтра произойдет передача контроля над российско-украинской границей в Донбассе Киеву, общественное мнение это не всколыхнет, разве что отдельных экзальтированных ура-патриотических блогеров.

Опасность возвращения обратно в Россию тысяч добровольцев, воевавших в Донбассе, тоже, на мой взгляд, сильно преувеличена. В свое время в страну вернулось в разы большее число «афганцев». Сыграли ли они хоть какую-то существенную общественную роль, кроме как в отдельных видах бизнеса и «охранно-арбитражной», скажем так, деятельности? Нет. Как и ветераны двух чеченских войн, даже на фоне, возможно, обидного для этих ветеранов «триумфа» Кадырова, тоже ветерана.

Удел нынешних добровольцев по максимуму — включение в избирательные (непроходные) списки каких-нибудь маргинальных партий.

Еще год назад, помнится, у нас некоторые пророчили большое политическое будущее Стрелкову-Гиркину. Где он сейчас? То-то же. Система и не таких перемалывала.

Другое дело, что Донбасс и Новороссия остаются предметом острого торга между Кремлем и Западом. Просто так, «ни за что», «слива» не будет. Будет торговля на измор, в расчете что Европе Украина с ее специфической по европейским меркам политической культурой тоже порядком надоела. Рано или поздно Москва, скорее всего, добьется, чтобы Донбассу был придан некий особый статус. Если не де-юре, то де-факто.

На обострение Кремль сам вряд ли пойдет, в том числе чтобы не давать лишнего повода для новых санкций, которые российской экономике сейчас ни к чему. Хотя санкции вовсе не оказывают в России столь уж «разрушительного эффекта», как о том еще недавно говорили на Западе. Общество ничуть не ропщет. Элиты внешне максимально сплочены, и никто «голову Путина» на блюдечке с голубой каемочкой в Вашингтон не везет.

А операция в Сирии в том числе призвана показать, что Российская армия вполне в состоянии осуществлять такие действия, на которые ни одна страна НАТО пока не решилась.

Удары с воздуха — это совсем другое. Можно, конечно, называть это «отмороженностью» и нежеланием просчитывать долгосрочные последствия. Однако разве не «отмороженность» является сегодня чуть ли не главным козырем на международной арене?

Станет ли Сирия для России новым Афганистаном? Вправе ли Россия в условиях очевидных экономических проблем туда лезть? Ответ на второй вопрос кажется очевидным: сейчас должно быть не до «внешнеполитических авантюр». Но при этом вовсе не факт, что подчеркнутая сдержанность вовне, в том числе в отношении давнего союзника на Ближнем Востоке, каковым является сирийский режим (то есть «слив Асада»), принесет хоть какие-то дивиденды или ослабит экономические трудности.

Ситуация такова, что

«подарков и премий» путинской России никто все равно выписывать не станет, что бы она ни делала.

Собственно, даже просто «уступать Сирию» тому же Катару (а именно он является едва ли не главным спонсором развязывания войны против режима Асада) для прокладки через нее газопровода в Европу с перспективой обрушить там рынок для «Газпрома», наверное, было бы неразумно и с чисто экономической точки зрения.

Афганистаном Сирия не станет. Россия не будет вмешиваться в конфликт в масштабах, даже отдаленно сопоставимых с афганскими.

Скорее всего, будет выбран вариант, близкий к «гибридной войне» на Украине.

Возможно, силами «стражей исламской революции». К тому же по мере снятия санкций с Ирана будет разморожено примерно $100 млрд иранских авуаров на Западе. Что еще более усилит поддержку Ирана режиму Асада.

Что касается Европы, которую заливает поток беженцев, то при всем негативном отношении к Асаду, если там увидят реальное сокращение этого потока на фоне усиления ирано-российского вмешательства, примут по отношению к нему более конформистскую позицию. А тут еще эта поднадоевшая Украина с ее постоянно маячащим дефолтом и перспективой самой насытить беженцами Европу.

В общем, поляна для больших и опасных геополитических игр становится все шире, а игроков все больше. Все резвятся, как умеют. Долгосрочные последствия своих действий просчитывать никому неохота, как и разговаривать с оппонентами о возможных компромиссах. Человечество не раз примерно так и вползало в большие войны.

 

Метки: армия, Ближний Восток, внешняя политика России, Донбасс, ИГИЛ, Исламское государство, НАТО, Россия, Сирия, США, Украинский кризис