Во второй половине 19-го века Тютчев был одним из генераторов метафор российской геополитики. У него мы можем прочесть про бушующее море Европы и неколебимый утес державной православной власти в России, которая является прямой наследницей Римской империи через Византию.

А Европа обожествила человека и погрязла в дрязгах, войнах. Потом, в 1918 году, Шпенглер написал «Закат Европы» — и с тех пор Европа все закатывается и закатывается. Практически синхронно у нас появляется, благодаря Блоку, образ скифов. Европа все время булькает, мировая война началась там, а мы глядим с ненавистью и любовью  и «хрустнет ваш хребет в огромных нежных наших лапах».

Тютчевский образ неколебимого утеса использовал в 1920-ые годы Сталин, пока еще не был совсем уж «великим». Он тоже говорил, что могучий Советский Союз возвышается над миром и ничего ему не грозит. Позже, в советские времена, это было так: «мы идем вперед, а Запад погружен в кризис капитализма и обречен проиграть социализму». Эта риторика существовала по умолчанию. То, что мы слышим сейчас о «традиционных ценностях», «патриотизме», «прогнившем Западе» — это ровно то, что в советские времена сочинял агитпроп. Сейчас риторика сменилась, но тон остался тот же: на Западе все — извращенцы, они неизбежно выродятся, потому что потеряли свою идентичность, Евросоюз на грани распада, и более того — Британия из него уже вышла. А мы же предупреждали! А у нас все в порядке. Мы опять идем впереди «гнилого Запада».

Повторяемость ритуалов очень важна для авторитарных режимов: это символизирует вечность, нерушимость, крепкость, стабильность порядка. В этом смысле нынешняя пресс-конференция почти ничем не отличается от предыдущих. Путин должен выглядеть свежим, вокруг все нормально, все спокойно. Это ритуальный процесс, от которого невозможно ждать каких-то откровений.

Вас что-нибудь удивило из сказанного Путиным? Меня нет. И не должно было удивить. Это советский жанр. А в таком жанре надо смотреть не на то, что сказано, а на то, что осталось за кадром. Надо следить за тем, что не сказали. То, что сказано — это бла-бла, как на съездах КПСС. Про Украину, например, мы не услышали ничего толкового. В Донецке между тем сидят люди, которым нужно понять — будет Россия их поддерживать или нет; но ответа нет. И про Новороссию Путин совсем не сказал, хотя в 2014 году активно о ней говорил. Концепция провалились — концепцию убрали.