Кирилл Рогов

| Facebook

В столице России произошла резкая редукция права и установлен особый режим, в котором правовые нормы и обычаи правоприменения перестали работать.

То, что происходит в Москве в последние 8 дней, (после знаменитого нагоняя Путина силовикам) – это случай своего рода полицейского террора в отдельно взятом городе.

Мы, жители страны, пережившей один из самых экстремальных эпизодов массового террора в истории человечества, живем с травмой слова. Если не расстреливают, то какой это террор? Это праздник, спасибо Сталину за это, жаловаться грех. Но интереснее и полезнее думать о терроре как о системе и институте.

Что такое террор? Прежде всего – это система «чрезвычайного права». Периоды террора характеризуются резкой редукцией правовых норм: те, которые соблюдались еще вчера, вдруг перестают действовать. Перестают действовать даже те деспотические нормы, которые были раньше придуманы режимом для подавления оппозиции и инакомыслия. (В сталинские времена главным выражением «чрезвычайного права» в периоде Большого террора были знаменитые «тройки».)

Резкая редукция права – это, безусловно, то, что происходит в Москве в последнюю неделю. Вдруг установлен оосбый режим, в котором правовые нормы и обычаи правоприменения (застенчиво несправедливые), перестали работать. Немотивированные избиения, превентивные, без всяких оснований и объяснений, задержания, отбирание телефонов у задержанных, отпечатки пальцев, демонстративный недопуск адвокатов… Рутинное деспотическое законодательство отменено. Действует чрезвычайная логика устрашающего наказания.

Второе (или первое) основание террора – это миф, превращенный в «новое право». В сталинском терроре это был миф о «шпионах-вредителях». Предположение об их массовом скрытом существовании отменяло нормальный правовой режим и формировало легитимность чрезвычайного права. В нашем случае это, разумеется, миф о «массовых беспорядках», миф о «майдане». Если «майдан», «массовые беспорядки», то чего церемониться? Суверенитет в опасности!

Миф должен быть незаметно подсунут на место права. Вчера следователи следственного комитета разъезжали по ОВД и допращивали задержанных как потенциальных участников «массовых беспорядков». Стоп. Но даже фейковое дело о массовых беспорядках возбуждено по поводу событий 27 июля. Дела о массовых беспорядках 3 августа не существует. Такой факт даже предположительно следователями не установлен. Каких его участников можно допрашивать?

И это именно то, как устроен механизм террора. В деле о массовых беспорядках 27 июля сказано, что неустановленные лица планировали массовые беспорядки. Из этого уже следует, что любое действие: быстрый прыжок, наличие газового баллончика, брошенная пластиковая бутылка, агрессивный выкрик, наличие бороды – это теперь все улика, подтверждение предположения о наличии замысла массовых беспорядков. Откуда бы бороде быть, если б не было замысла?

А дальше выясняется, что каждый следующий несанкционированный митинг, — это массовые беспорядки по определению. Точнее – подтверждение существования уже однажды открытого умысла массовых беспорядков. Это уже само собой разумеется.
Все это устроено точно, один в один как в сталинских процессах. Хоть и не расстреливают.

Метки: власть, митинг, Москва, право, Путин