Фотоматериалы

Фотографии с мероприятий, организуемых при участии СВОП.

Видеоматериалы

Выступления членов СВОП и мероприятия с их участием: видео.

Проекты

Масштабные тематические проекты, реализуемые СВОП.

Home » Главная, Новости

Сергей Алексашенко: Да никто Россию не дразнит. Медведя дразнить опасно

18.02.2020 – 13:36 Без комментариев

Сергей Алексашенко

| «Эхо Москвы»

Реакция медведя неадекватная, медведь – животное, которое реагирует достаточно быстро и непредсказуемо. Особенно если медведь белый. Он за секунду до того, как на вас набрасывается, не выдает никаких признаков агрессии. Поэтому дразнить медведя очень опасно…

Е.Бунтман― Добрый день, Нино Росебашвили, Евгений Бунтман, как всегда по вторникам, и Сергей Алексашенко, персонально наш экономист, Сергей Владимирович, здравствуйте.

Н.Росебашвили― Добрый день.

С.Алексашенко― Здравствуйте, Нино, добрый день, Евгений.

Е.Бунтман― Давайте ко второй серии нашего сериала перейдем под названием «Первичные выборы в США». И поговорим про итоги, нам не удалось подвести тогда, несмотря на все наши ожидания, НРЗБ в Айове и праймериз в Нью-Гэмпшире. Нужно краткое содержание предыдущих серий?

Н.Росебашвили― Безусловно. Давай скажем, что вырвался на первое место Пит Биттиджич. В России никто про него ничего не знал, и вдруг раз – триумфатор, по сути.

Е.Бунтман― Не то что триумфатор, они поделили победу с Берни Сандерсом. Чего ждать от Нью-Гэмпшира, насколько это важно?

С.Алексашенко― Вы знаете, на самом деле стратегически, конечно, ни результаты Айовы, ни результаты Нью-Гэмпшира, они большой роли не играют, кроме эмоциональной. Количество делегатов на съезд партии из того и другого штата, оно ограниченное. Хотя, сказав это, я тут же подумал, что сегодня ночью по московскому времени состоятся праймериз в Нью-Гэмпшире. И при условии, что там Джо Байден, бывший вице-президент США, проиграет, выступит так же неудачно, как в Айове, можно будет с серьезным скептицизмом смотреть на его шансы. Потому что еще совсем недавно он был таким лидером в гонке демократов по всем национальным опросам, он сильно лидировал, в два раза опережая следующего конкурента. И тут неожиданно выяснилось, что его избирательная кампания нацелена не на ту аудиторию, что он сам признает, что она не такая энергичная, не такая организованная, как у его конкурентов.

И, в общем, на самом деле в этом плане Нью-Гэмпшир может оказаться очень показательным. Но мне кажется… Я даже не знаю, какое сравнение привести. Мы помним битву на Куликовом поле, был там засадный полк. У демократов на праймериз есть такой засадный полк под названием Майк Блумберг, который бывший мэр Нью-Йорка, у которого очень хорошая репутация во всей стране. И который миллиардер, входит в десятку самых богатых людей Америки, состояние свыше 50 млрд долларов, который финансирует избирательную кампанию за счет своих денег и сказал, что он готов потратить и миллиард, и два, если нужно будет.

Так вот, он просто не успевал подготовиться к праймериз в Айове и Нью-Гэмпшире, он сразу начал агитацию в тех штатах, которые супер-вторник.

Е.Бунтман― Может быть, Байдену это…

С.Алексашенко― Техас, Нью-Йорк, Флорида и Калифорния.

Е.Бунтман― Может быть, Байдену тоже так надо было сделать, не дожидаясь провала в Айове и ожидаемого провала в Нью-Гэмпшире, потому что все опросы, я сейчас смотрел на CNN, там пять разных опросов, все ему дают 4-5 место. Довольно грустный результат.

С.Алексашенко― Если мы вспомним прошлые выборы президентские, 2016 год, и избирательную кампанию республиканцев, там тоже было такое, перед началом гонки своеобразный фаворит, Джим Буш. Буш-Клинтон-Бун-Клинтон и снова Буш. А выяснилось, что он проиграл достаточно быстро. И мне кажется, что у Джо Байдена вполне может сложиться такая судьба. Это же и есть, так и работает демократия. Казалось бы, уж на что более авторитетный человек, с огромным опытом государственной работы, уважаемый во всей демократической партии, которого центральный комитет демократической партии поддерживает. А вот проигрывает на первичных выборах, рядовые избиратели говорят: «Знаешь, нам нравится кто-то другой, моложе и энергичнее. Или радикальнее, типа Сандреса. Он постарше, зато более радикальные взгляды. А вот такой, чтобы умеренный и старый, нам не годится». Вот так устроена американская демократия, и к этому нужно относиться с уважением, что у избирателей есть возможность выбора.

Е.Бунтман― Знаете, я еще одну вещь не очень могу понять до конца. Как это работает? Вот Байден проигрывает Айову, Нью-Гэмпшир. Что дальше? От него разом отворачиваются спонсоры или исполком демократической партии от него отворачивается, говорит: «Какой-то ты, парень, лузер. Мы лучше крепкого и молодого Сандерса поддержим»? Как это происходит?

С.Алексашенко― Знаете, деньги решают все. И если спонсоры, которые поддерживают кандидатов… Они все кандидаты, кроме Блумберга, они поддерживаются за счет партийцев. Рядовых и не очень рядовых, богатых и не очень богатых. И естественно, если избиратели перестают верить в шансы какого-то кандидата, они просто перестают ему высылать деньги. И выясняется, что вести избирательную кампанию просто не на что. Там же на самом деле в любом избирательном штабе есть человек, который в ежедневном режиме отслеживает, сколько денег поступило, сколько денег остается в кассе. Такой вот, свой Силуанов, для которого точно совершенно денег приходящих должно быть больше, чем уходящих. И вот в какой-то момент Силуанов приходит к Байдену и говорит: «Джо, все, твоя песенка спета, мы за последнюю неделю потратили столько-то миллионов долларов, а в кассу нам пришло лишь 10% от этой суммы. У нас запасов еще на недельку осталось, но надо что-то делать. Либо иди к крупным спонсорам, чтобы они тебя поддерживали, веди переговоры, устраивай специальный мероприятии. Или снимайся с выборов, потому что денег больше нет».

Н.Росебашвили― А звучит ли как-то Россия в предвыборных лозунгах?

С.Алексашенко― Ну, я бы сказал, на очень дальней периферии. Она точно совершенно не входит в перечень ключевых центральных тем. Центральные темы касаются внутренней американской политики, того, что происходит в стране, того, что должно происходить в стране. Международная политика… Даже в темах международной политики Россия в тройку не входит.

Н.Росебашвили― Тем не менее, Россия входит в риторику действующего президента, Дональда Трампа. В частности, Белый дом предлагает выделить 700 млн долларов на, цитата, противодействие российскому влиянию». Получается, Россия остается в списке угроз. Что мы сделали на 700 млн?

С.Алексашенко― Почему мы сделали так мало плохого, что они всего 700 млн, могли бы миллиард выделить…

Н.Росебашвили― Вы в другую сторону повернули мой вопрос. Мы же, вроде, Россия, вроде хорошо себя ведем.

С.Алексашенко― Нино, а ведь Российская Федерация не изменила свой внешнеполитический курс. Российский внешнеполитический адмирал Кузнецов продолжает идти и дымить на весь мир, угрожая соседям, проводя гибридные войны с соседними и не очень соседними государствами, продолжая воевать в Сирии, поддерживая режим Северной Кореи. Россия ни на йоту не изменила свой внешнеполитический курс. И во всех документах, которые выпускают американские разведывательные сообщества, участники, Пентагон, они все пишут в один голос, что Россия является одним из двух важнейших противников для Америки. И проникновение наше по планете продолжается. И этому надо противодействовать. Финансирование противодействия российской информационной угрозе, оно вписано в закон. И на основании этого закона есть статья в бюджете, оно продолжается.

И если я помню правильно, президент обязан в каждом бюджете предусматривать финансирование по этой позиции. Это входило в закон CAATSA, который был принял в августе 17 года. И не удивляйтесь… Американцы тратят 700 млн долларов на противодействие России, а результатов, в чем выглядит это противодействие, никто не видит. Мне никто не может сказать, куда эти деньги испаряются. Усушка, утруска, раскаты…

Е.Бунтман― Очень удобная статья бюджета. Про российскую дезинформацию и пропаганду, на которую выделили деньги, там 24 млн долларов, это отдельная статья. А 700 млн долларов –это союзникам США в Европе и Азии для укрепления общей безопасности и защиты территориальной целостности, не очень понимаю, кому…

Н.Росебашвили― Белоруссия входит в список?

С.Алексашенко― Тогда очень понятно, те самые поставки вооружения Украине на 400 млн долларов, вот сразу вычитайте, сразу больше половины будет здесь.

Е.Бунтман― И часть средств еще планируется выделить на поддержку отказа от российского вооружения и снижения зависимости от средств энергетики Российской Федерации.

Н.Росебашвили― Я снова спрашиваю вас про Беларусь.

С.Алексашенко― Я не думаю, что оставшихся крох, там речь идет уже на десятки миллионов долларов… Это точно не те деньги, на которые можно решить энергетические проблемы Беларуси. Ну вот я… Я уверен, что никаких решений в Белом доме по финансовой поддержке Беларуси еще не принято. И естественно, в бюджет следующего года они еще не внесены, не заполнена эта статья. Я могу сказать, что пока тема… Американско-белорусской дружбы или американско-белорусского потепления, она… Никто в нее всерьез не верит.

Н.Росебашвили― Давайте продолжим американскую тему, тем более, супербыстрые ракеты, о которых так очень оживленно рассказывал Дональд Трамп…

Е.Бунтман― Они действительно очень быстрые, настаивал он вчера.

Н.Росебашвили― Должно ли это нас с Евгением насторожить?

С.Алексашенко― Я не думаю, что это должно вас насторожить. Вам все равно Дональду Трампу ответить нечего. Я думаю…

Н.Росебашвили― Но у России есть нечто подобное, говорит президент Америки.

С.Алексашенко― Я думаю, что то, что заявил Трамп – это некий ответ на то, что сказал Путин в прошлом или предпрошлом… 18 год, послание Федеральному собранию. Собственно говоря, американцы отнеслись достаточно серьезно ко всем тем мультикам, которые Путин показывал в Кремле или в Гостином дворе. И результатом того выступления Путина стало начало устойчивого роста расходов на оборону. То есть… Если до 18 года расходы американского бюджета на оборону были достаточно на стабильном уровне, и росли только в части повышения расходов на выплату пенсий, поскольку число военных пенсионеров растет, а это тоже входит в американский военный бюджет.

Сейчас ежегодно военный бюджет увеличивается на десятки миллиардов долларов. И буквально вчера президент Трамп опубликовал свое предвидение бюджета следующего года, и там снова продолжается… Он на десять лет закладывает увеличение ассигнований на оборону при одновременном сокращении расходов на социальные программы. То есть, вот если Кремль хотел испугать Америку, то он добился прямо противоположного, президент Трамп сказал: «Испугать меня ты не испугаешь, но вот на всякий случай, чтобы ты понимал, что мы серьезно относимся ко всему, что ты говоришь, мы начинаем увеличивать расходы на оборону». Причем он прямо говорит, что увеличиваются расходы на ракетное вооружение, на ядерную тематику. Это, с одной стороны, будет укреплять вооруженные силы, а с другой стороны – двигать наши научные разработки. И в конечном итоге это рано или поздно скажется позитивно на американской экономике.

На самом деле, новая такая, медленно разворачивающаяся, но уже гонка вооружений. А вы говорите – почему России нужно противодействовать.

Н.Росебашвили― Я как раз хотела предположить, что, возможно, Трамп отвечает Путину уже 20-го года, когда он буквально месяц назад в послании Федеральному собранию похвастался, что мы наконец никого не догоняем, и у нас есть впервые за всю историю существования ракетно-ядерное оружие. И получается холодная война, вы меня буквально опередили, как долго Россия может себе позволить соревноваться с Америкой в этом вопросе?

С.Алексашенко― На уровне мультфильмов – долго, на уровне реальных вооружений – я думаю, через 5-7 лет станет понятно, что российская кобыла не тянет этот воз.

Е.Бунтман― Так у нас же расходы на оборону не то чтобы растут.

С.Алексашенко― Евгений, если вы как Кремль собираетесь увеличивать расходы на оборону и создавать современное вооружение, не просто в единичной экземпляре, которое можно показать в ролике, а вы хотите ставить их на вооружение в воинские части, то вы должны увеличивать расходы на создание этих вооружений.

Е.Бунтман― Они последовательно уменьшаются все последние годы.

С.Алексашенко― Да, потому что российская госпрограмма вооружения, из-за которой Кудрин еще ушел в отставку, она предусматривала наращивание расходов на такие классические вооружения, которые были все известны до 18 года. С 19 года было запланировано, что расходы будут снижаться. Но кто же в 2011 году, когда эта программа планировалась, знал, что в 18 году Путин объявит о том, что он создал гипероружие? Ну вот не заложили. Там заложили в программе пушки, танки, самолеты, корабли, такое классическое вооружение, которое, по большому счету, никак не меняет военно-стратегического паритета с США. Понятно, что танки через Атлантический океан… Разве что через Берингов пролив, на Аляску, через Канаду пойдут. Не очень понятно, для чего эти танки. До Берингова пролива еще же надо доехать через Сибирь.

Е.Бунтман― В НАТО будут завтра осуждать, и это тоже вопрос, супербыстрые ракеты Трампа, супербыстрые российские ракеты будут обсуждать. И на Мюнхенской конференции по безопасности, несомненно, про это тоже будут говорить. Есть ли какие-то ожидания от того, о чем будет говорить Лавров? Кроме 75-летия Победы.

С.Алексашенко― Сергей Лавров будет говорить, что нам весь мир угрожает, Америка – самый главный разрушитель спокойствия, а Россия такой миротворец, который несет мир и счастье детям всей земли, и если бы не злокозненные американцы, то везде бы давно наступило счастье. Понятно, что любые упреки в российский адрес будут Сергеем Лавровым отрицаться. К этому надо относиться так же, как… Худой мир лучше доброй ссоры. Лучше где-то встречаться и где-то разговаривать, чем не разговаривать, не встречаться, а сразу нажимать кнопки, после чего начинается война. Не более того.

У меня, честно говоря, нет каких-то особых ожиданий. Мюнхенская конференция может быть, за исключением 2007 года, когда Владимир Путин заявил, что Россия разворачивается и идет другим курсом, что нам больше дружба с Западом не нужна, по большому счету, там же никто никогда таких решений не принимает, там не для того собираются. Люди собираются для того, чтобы обсудить общую тематику.

Н.Росебашвили― А вам не кажется, что они как будто дразнят Россию? Нет в этом специального поддевательства? В очередной раз все соберутся, Россию обвинят во всем, в чем ее можно обвинить. Разве не было бы более логичным просто сесть всем за один стол, договориться? Выслушать, например, российскую позицию. Потом изложить свои переживания.

Е.Бунтман― Так Путин предлагал собирать саммит членов Совбеза ООН. С этой идеей что может случиться? Нужно?

С.Алексашенко― Саммит постоянных членов Совбеза ООН – это такая иезуитская политическая находка. Если этот саммит удастся поставить на постоянные рельсы, то это будет замена Семерки по внешнеполитических вопросах. Там не будет Германии, Японии, Италии и Канады, зато будут Россия и Китай. Ну вот такая вот Ялтинская конференция образца 2020 года, Потсдамский мир. Ну вот те вершители судеб, гаранты и так далее.

Я не думаю, что… Понимаете, Нино, когда вы говорите, что они там Россию дразнят… Да никто Россию не дразнит. Медведя дразнить опасно, реакция медведя неадекватная, медведь – животное, которое реагирует достаточно быстро и непредсказуемо. Особенно если медведь белый. Он за секунду до того, как на вас набрасывается, не выдает никаких признаков агрессии. Поэтому дразнить медведя очень опасно, и этим никто не собирается заниматься. Что касается переговоров, то все комментарии, которые поступают на эту тему, все оценки людей, которые участвуют в переговорах с Россией, они звучат достаточно однозначно. С Россией нельзя вести переговоры, потому что Россия не признает факты и называет черное белом. Говорит, что дважды два – пять, и давайте двигаться дальше. А кто говорит, что дважды два четыре, тот не понимает, как устроен мир.

То есть, российские переговорщики… У них задана очень неконструктивная стартовая позиция, с которой… С ней тяжело общаться. Конечно, все миролюбивые… Внешне предложение «давайте встретимся и поговорим», помните, сколько было попыток? Года два-три все обсуждали, что вот-вот закончится срок действия договора о ракетах средней и малой дальности. И что вот-вот давайте что-то делать.

Американцы нам излагали одну картину мира, Россия нам излагала другую картину мира. Причем если американцы на российскую картину мира говорили, что вы неправы, потому что так, так и так. То Россия, когда ей говорили, что «вы создали ракету», она: «Да не, она так далеко не летает. Ракету мы, конечно, создали, но она летает не так далеко, как вы думаете». И на любые доказательства: вот, смотрите, параметры и так далее… «А мы считаем, что это не так».

Н.Росебашвили― Мария Пушкина в чате Ютуба пишет: «Горбачев доказал, что с США невозможно договориться».

С.Алексашенко― Мне кажется, Горбачев доказал прямо противоположное. Что с США можно договориться. И я не знаю, помнит ли Мария Пушкина 88-й год, встречу Горбачева и Рейгана в Рейкьявике, я ее помню очень хорошо, репортажи оттуда. И та договоренность была мощнейшим прорывом, позволило Советскому Союзу резко снизить расходы на оборону. Что там уже не спасало советскую экономику, но вообще говоря, это было признание того, что гонку вооружений Советский Союз проиграл. И все договоренности, которые были с Советским Союзом, со времен договоров Брежнева и Никсона, с 92 года, все договоры с американцами по стратегическим вооружениям выполнялись американцами, их никогда не нарушали. Поэтому договариваться с американцами можно и нужно. Как и с англичанами, с китайцами, с монголами, если есть о чем.

Е.Бунтман― Наверное, с оружием все.

Н.Росебашвили― Теперь к деньгам. Ключевая, наверное, новость, во всяком случае – для обсуждения с вами, Сергей Владимирович. Это то, что Центробанк у нас в шестой раз подряд понизил ключевую ставку, теперь уже до 6%. Связывают это с темой низкой инфляции, хотя Олег Дерипаска уже называет это первой подножкой правительству Мишустина. Расскажите нам, пожалуйста, что изменится после понижения ключевой ставки, прав ли в своих опасениях Дерипаска. И чего нам ждать от этой мягкой денежно-кредитной политики?

С.Алексашенко― Начнем с того, что денежно-кредитная политика в России совершенно точно не мягкая. И мягкой ее назвать невозможно. При инфляции в 2,5%, ну вот… Смотрите, в Америке инфляция 1,5%, в России 2,5%. Мы приблизились к этому уровню, разница в один процентный пункт. Но в Америке ипотечные кредиты выдаются под 4% годовых, 3,8%, 30-летние кредиты. А в России буквально сегодня ВТБ и Альфа-банк заявили, что теперь они будут выдавать ипотечные кредиты под 8%. То есть, вроде как инфляция практически одинаковая, а стоимость денег и финансовые риски, которые банки на себя берут, они заметно выше. Поэтому 6% ставка Центрального банка для российской инфляции – это очень много. И сказать, что это прямо подножка для правительства Мишустина – мне кажется, что это громкое, красивое заявление, но вряд ли правительство Мишустина можно сбить таким комариным укусом. Никто не ожидал, что Центральный банк будет более агрессивным.

Традиционно Эльвира Набиуллина… Если почитать все их комментарии по поводу решений о ставке, то каждый раз пишется одно и то же, что мы видим огромное количество инфляционных рисков, огромное количество угроз. И каждый раз, когда вы смотриет ретроспективно, по прошествии полугода, года, двух лет, то вы понимаете, что это все пальцем в небо. То есть, ни один из тех инфляционных рисков, про которые говорил Центральный банк, за исключением повышения НДС, с этим все были согласны, это было очевидное решение, очевидный эффект. Ни один из инфляционных рисков, о которых говорил Центральный банк, он не материализовался. То есть, это означает, что в Центральном банке изначально существует такое убеждение в том, что снижение инфляции в России неустойчиво, ненадежно. И что она может в любой момент вырасти.

Н.Росебашвили― На этом пока поставим точку, перерыв в программе «Персонально ваш», вернемся к вам через несколько минут.

НОВОСТИ

Е.Бунтман― Персонально наш Сергей Алексашенко, Нино Росебашвили и Евгений Бунтман ведущие. Общались просто для зрителей Ютуба, кто не смотрит… а зря, смотрите Ютуб, там в перерывах бывает ужасно интересно.

Говорили про правительство, про снижение ставки ЦБ. А теперь про правителя, про премьер-министра Мишустина поговорим. Вот эта история с мишустинскими деньгами и объяснением, откуда они у него взялись, она звучит убедительно? Первый вопрос.

С.Алексашенко― Она звучит убедительно только в одном, что это деньги, которые Михаил Мишустин получил абсолютно незаконно. И в моем понимании это незаконное обогащение государственного чиновника высокого уровня. Собственно говоря, то письмо, которое написала сотрудник управляющей компании НРЗБ, где Мишустин получал свои деньги, там довольно подробно все рассказано. И даже видно, в какой момент компания пытается мухи и котлеты смешать воедино, чтобы запудрить ситуацию. Но картина абсолютно прозрачная, для любого человека, который хотя бы немножко понимает, как устроена работа управляющих компаний.

Вы представьте себе, что вы с Нино, что «Эхо Москвы» — большая управляющая компания, которая управляет инвестициями, которые вам дает кто-то. И управляющие компании традиционно получают вознаграждение, вознаграждение состоит из двух частей. Первая – 2% от стоимости активов, и 20%, очень грубо, от прироста стоимости активов. То есть, «Эхо Москвы» получило миллиард долларов в управление, и 20 млн долларов получает ежегодно на расходы, а вот если активы вырастут, и будет не миллиард, а два миллиарда, то вы 200 млн получаете себе дохода. И этот доход управляющая компания, из него идут расходы. Нужен офис, командировочные, зарплаты, связь… Куча всяких расходов. А то, что остается и является чистой прибылью, делится между партнерами.

И Михаил Мишустин стал одним из четырех партнеров, которые делили прибыль от этого вида бизнеса. И вот здесь, здесь все понятно, все законно. В письме компании об этом так или иначе говорится, что Мишустин пришел и стал партнером. И что стал партнером в дележе прибыли. То есть, если прибыль получается, то Мишустин получает своих 25% абсолютно… Все понятно и прозрачно.

В апреле, в мае, марта 2010 года Михаил Мишустин уходит снова на госслужбу, перестает быть партнером. И вот смотрите. Во всем мире в инвестиционных банках, в управляющих компаниях в этот момент с партнером проводятся окончательные расчеты. Он два года работал, он что-то делал, какие-то усилия предпринимал. Понятно, что не все проекты завершены, не все можно оценить, тем не менее, делается оценка, и с ним рассчитываются оставшиеся партнеры, говорят: «Окей, мы считаем, что за твое время ты можешь претендовать на столько. Получай, уходи и до свидания. Потому что то, что будет происходить после тебя, это будет наша ответственность и наши заработки. После того, как ты уйдешь, мы можем что-то купить, что-то куда-то проинвестировать, мы будем утверждать стратегию, менять стратегию и так далее. Все, что будет в последующем происходить, это к тебе не имеет никакого отношения. И нечестно, если ты будешь претендовать на какие-то деньги».

А вот компания UFG, они говорят: «А вот вы знаете, Михаил Мишустин, последующие три года через жену, а потом через сестру получает эти вознаграждения». То есть, он получает вознаграждение от компании UFG, его семья получает вознаграждение за ту его работу, которую он не делал. В моем понимании это чистой воды коррупция.

Е.Бунтман― А почему вообще начали оправдывать и обелять Мишустина за заявления UFG ? То, что вы рассказываете – довольно убедительно, наверное, убедительнее, чем их заявления. Зачем это нужно? Обычно не реагировали никак на все эти особняки, расследования Навального, расследования не Навального.

С.Алексашенко― Смотрите, люди вели себя по-разному. Кто-то реагировал, типа Дмитрия Анатольевича Медведева, он там про комфорт что-то говорил, его однокурсники даже в суд обещались подать. Соответственно…

Е.Бунтман― Одно дело – отшутиться, другое – отчет.

С.Алексашенко― Смотрите, Мишустин решил почему-то… Ему, видимо, верится самому, что он абсолютно чист перед законом, что у него непорочная репутация. И вспомните, что самая первая версия его доходов появилась в газете «Коммерсант» за подписью одного из журналистов. Где было сказано, что эти деньги семья Мишустиных заработала как консервативный инвестор, вкладывая что-то там на депозиты. Вообще говоря, эта версия про депозиты слабо бьется с версией, которая была изложена компанией UFG. Ну когда вот есть… И понятно, что… Я с уважением отношусь к газете «Коммерсант», но как-то не верится, что они немедленно получили у премьер-министра рассказ о том, как он заработал. Не могли же они это сами из пальца высосать. Значит, им это кто-то рассказал.

Когда человек или те, кто пытаются ему помочь, начинают путаться в показаниях и давать разные интерпретации, это и называется нестыковочкой. Есть одна нестыковка между заметкой в газете «Коммерсант» и письмом UFG, а вторая нестыковка внутри самого письма UFG, там есть три момента, которые противоречат сами себе, так не бывает в жизни. То, что написано в письме UFG, так не бывает.

Н.Росебашвили― А вы понимаете, кому Мишустин отвечает всеми этими публикациями? Кто его собеседник?

С.Алексашенко― Российское общественное мнение.

Е.Бунтман― Кому-то это важно…

С.Алексашенко― Не знаю, но уверен, что это его личная позиция. Потому что рассказывать… Там UFG сказала, что Мишустин дал разрешение на публикацию всей этой информации, что он сказал – окей, расскажите. Я в компании UFG, ей претензии никто не предъявлял, насколько я помню. Соответственно, в принципе, компания UFG, ей по барабану, писать, есть там обвинение в адрес Мишустина, нет там обвинений в адрес Мишустина. Саму компанию в даче взяток никто не обвинял. Может быть, они по своей собственной инициативе. Вот Мишустину захотелось рассказать правду о своих доходах. Или почти правду. Или сделать… Отвечает он, конечно, общественному мнению. Он понимает очень хорошо, что если про домик, уточек и про дома Дмитрия Медведева посмотрели ролик 30 млн, когда тот был премьер-министром, значит. Миллионов 10 посмотрит ролик Навального про доходы Мишустина и особняки Мишустина. Поэтому это и есть… Этим людям, которые посмотрели все эти ролики, отвечает премьер-министр.

Н.Росебашвили― Тогда проложим тоже про Мишустина, но теперь про его инициативу. В частности, про правительство, которое обсуждает идею сокращения страховых взносов.

Е.Бунтман― Это хорошо или плохо – сокращать страховые взносы?

С.Алексашенко― С точки зрения бизнеса, скажем так, современного бизнеса, это хорошо. Бизнес в 21 века – это нематериальное производство, не добыча полезных ископаемых, это сфера услуг, сфера создания знания, сфера интеллектуальной собственности и так далее. И в этом бизнесе доля расходов на труд заметно выше, чем в классической промышленности образца 20 века. Соответственно, высокие ставки налога на труд, они для современных секторов экономики оказываются запредельно тяжелыми.

Если у всеми уважаемого Газпрома или Норильского Никеля расходы на оплату труда не превышают 5% в себестоимости, то у современных технологических компаний они могут достигать 30-40%, превышать 50%, до 80% доходить в себестоимости той продукции и услуг, которые они создают. И налоговая нагрузка для этих компаний становится запредельно тяжелой. И этот стон, эти предложения как-то боле современно смотреть на налоговую политику, нужно ли нам налогами образца 20 века душить экономику 21 века… Хорошо, что правительство в очередной раз эту тему обсуждает. Будет ли принято какое-то решение… Обещанного три года ждут, а здесь, насколько я понимаю, никакого обещания о том, что налоги будут снижены, нет. Просто возвращение к той дискуссии, которая была несколько лет назад.

Н.Росебашвили― Если страховые взносы будут снижены, потеряет ли от этого бюджет? Если да, то сколько?

С.Алексашенко― Конечно… Любое снижение налогов приводит к тому, что бюджет сколько-то теряет. Он будет получать меньше. Но мы же не знаем всех составляющих этого уравнения. Минфин, зная такой иезуитский характер этого ведомства, они могут сказать: «Окей, давайте мы снизим взносы социальные, но введем обязательно введем взносы на добровольное пенсионное страхование». То есть, это означает… Чем-то компенсировать. Непрямые потери будут, потому что уменьшение социальных взносов приведет к тому, что либо у компании будет больше прибыли, либо у работников будет больше зарплата, и за счет других налогов бюджет будет что-то получать. Поэтому – да, потери будут. Но для российского бюджета это точно совершенно не критические величины, учитывая, что бюджет профицитный, что у него даже в текущем режиме доходы сильно превышают расходы.

Е.Бунтман― Эксперты оценивают потери в полтора трлн рублей, в то же время один из собеседников «Ведомостей» говорит, что для того, чтобы компенсировать, могут сократить налоговые льготы для нефтяников, потому что в прошлом году бюджет из-за льгот недополучил примерно столько же. 1,5 трлн рублей. Это возможно?

С.Алексашенко― Евгений, вопрос, нужно ли… Можно ли что-то компенсировать – можно. Нужно ли что-то компенсировать? Скорее всего, минфин что-то захочет компенсировать. Гипотеза о том, что отберем льготы у нефтяников, у Сечина… Представляется самой нереалистичной из всех возможных вариантов. Я готов предположить, что именно этого не состоится, что нефтяники не то что останутся с нынешними льготами, они еще и дополнительные какие-то получат.

Е.Бунтман― Ну да, найти человека, у которого сложнее всего отобрать деньги, попросить у него денег, это отличная идея, учитывая, что Сечина и нефтяные льготы мы обсуждали здесь месяцами, кажется, когда он в очередной раз просил о льготах и неизменно их получал.

С.Алексашенко― Совершенно верно. Сечин и льготы – это близнецы-братья.

Н.Росебашвили― Про правительство хотелось бы продолжить, в том числе – про всякие обещания. То, что касается маткапитала. У нас будет необычный заход на эту тему. Не знаю, знакома ли вам фамилия Алены Водонаевой, которая сейчас вдруг внезапно ставится актором в каком-то смысле, воспользуемся лексикой Екатерины Михайловны Шульман. Ее вызвали в полицию после того самого заявления про то, что не надо рожать государству рабов. Все это связано с маткапиталом, с какими-то попытками повлиять на демографию в стране. Мы с вами так подробно этот вопрос не обсуждали, сделаем пока шаг в сторону от Алены Водонаевой.

Е.Бунтман― И поговорим вообще про суть материнского капитала, и вот это неуемное, на мой взгляд, стремление к повышению рождаемости многолетнее, о котором все время говорит президент Путин. Это зачем? Есть какая-то польза не от его призывов, а от повышения рождаемости для экономики?

С.Алексашенко― Ну, Евгений, у вас какой-то вопрос… Экономика…

Е.Бунтман― Если что, я люблю детей очень.

С.Алексашенко― Самое просто экономическое уравнение, что ВВП, что производится в экономике, прямо пропорционально количеству рабочей силы. И если сейчас, в последние годы численность рабочей силы в российской экономике снижается на 0,5-0,7% ежегодно, ну вот при прочих равных условиях, ровно столько вычитается из экономического роста. То есть, если бы рабочая сила не сокращалась, темпы роста ВВП были бы на 0,5% выше. Соответственно, эта проблема долгосрочная. Понятно, что если население России сокращается с нынешний 146 млн человек к 2035 году, предположим, до 135 млн человек, при этом количество пенсионеров растет, а количество работающих снижается, то для экономики это большие проблемы, потому что численность рабочей силы сжимается еще быстрее.

Другое дело, что все призывы Владимира Путина повысить рождаемость, они непосредственно на ВВП, на экономику не влияют, потому что даже если послушают российского президента все российские женщины и родят еще по одному ребенку в течение ближайших пяти лет, то эти дети станут… Войдут в трудоспособный возраст только через 20 лет, то есть, понятно, что эту демографическую проблему долгосрочную это, может быть, решит, но на ближайшие 20 лет картина с тем, сколько рабочей силы будет в российской экономике, она уже определена. Здесь ничего поменять практически невозможно, если не считать миграцию и активное привлечение рабочей силы из-за границы.

Е.Бунтман― Я всегда наивно полагал, что увеличение населения не всегда приводит к хорошим экономическим показателям, потому что в достаточно высокий прирост населения во многих странах Африки, в Бангладеш, например, прекрасная рождаемость. Там, правда, растет ВВП, но чуть-чуть по несколько другим причинам. Здесь же не всегда связь. Должна развиваться экономика и по-другому, не просто приростом рабочей силы.

С.Алексашенко― Конечно, экономика должна развиваться за счет средств производства, за счет высоких технологий. Кстати, я бы на Африку так пренебрежительно не махал рукой, там темп роста ВВП составляет по континенту в целом 6% годовых.

Е.Бунтман― Просто есть разные страны совсем в Африке.

С.Алексашенко― Есть разные страны. Тем не менее, Африка достаточно устойчиво растет. И один из факторов – то, что высокая рождаемость 20 лет назад привела к тому, что численность рабочей силы в Африке сильно возрастает.

Безусловно, никто не говорил, что демография и рабочая сила – это единственный способ ускорения экономики в долгосрочной перспективе. Нет, конечно. Просто не надо забывать, что от этого зависит. От этого зависит долгосрочный рост экономики. Долгосрочные тенденции. У вас уже было много экономистов, которые высказывали однозначные мнения, что материнский капитал в целом, в той версии, в которой он существовал до послания Путина, уж тем более после его изменения, что на первого ребенка будет выплачиваться, практически никакого влияния на повышение рождаемости он не оказывает. И не окажет.

Е.Бунтман― А почему?

С.Алексашенко― Ну как, потому что рождаемость, количество рождений детей на одну женщину – это результат социального развития общества. Вы можете… Коэффициент рождаемости снижается по мере развития страны. Чем более развитая страна, тем этот коэффициент меньше. В определенном диапазоне существует… Чем больше у женщины современной возможностей, чем больше понятий о том, чем она может заниматься, тем меньше ей хочется сидеть с детьми. Ну вот… Массовое явление, что полтора ребенка на одну женщину в России – это норма. И в принципе для европейских стран тоже соответствует, ничего удивительного в этом нет. И вот верить в то, что теперь будем платить 400 000 рублей не за второго ребенка, а за первого, и что после этого российские женщины будут рожать не одного ребенка, а троих… Знаете, такая гипотеза, причинно-следственная связь отсутствует полностью.

Н.Росебашвили― А вы можете тогда выстроить эту цепочку так, чтобы все причинно-следственные связи сохранились, и демография в России тоже повысилась? Что надо сделать для этого?

С.Алексашенко― Что нужно сделать для того, чтобы повысить рождаемость? Гусары, молчать… Нино, смотрите. Во-первых, нужно, чтобы экономика росла лучше, и чтобы рождение ребенка сразу не отбрасывало российскую семью из числа средне обеспеченны в число мало обеспеченных. То есть, в этом проблема состоит. Как только в российской семье рождается первый, а уж тем более второй ребенок, то семья сразу отбрасывается в низкодоходную категорию. Доходы на одного члена семьи резко падают.

А в экономике, где доходы населения не растут, эта ситуация становится критически тяжелой. То есть, люди, у которых в голове хотя бы что-то работает. Которые понимают, как им жить, им материальный вопрос очень большое значение имеет.

Второе – я не знаю, объяснять, что российскому среднему классу, который и так непонятно, существует или нет, что много детей – это хорошо, надо объяснить, а что хорошего. Все опросы общественного мнения показывают, что никакого светлого будущего, светлого завтра среднее поколение, возраста 20-40 не видит. А если вы не видите никакого светлого завтра для себя, то какое светлое завтра вы можете видеть для своих детей? Это, мне кажется, гораздо более фундаментальная проблема, чтобы люди и материально, и сознательно жили по-другому.

Н.Росебашвили― О чем и был мой вопрос. Спасибо большое, Сергей Алексашенко, экономист, эфир для вас провели Евгений Бунтман…

Е.Бунтман― И Нино Росебашвили, спасибо, всего доброго.

Н.Росебашвили― До свидания.

Оставить комментарий!

Вы можете использовать эти теги:
<a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>