Дмитрий Быков

| «Собеседник»

Именно Лев Ландау, который в СССР внес наибольший вклад в местное представление о гении и был советским аналогом Эйнштейна и Бора, стал главным героем самого масштабного постсоветского проекта, снятого Ильей Хржановским и представленного двумя фильмами на Берлинском кинофестивале этого года.

Про этот проект, четырем частям которого отказано в российском прокатном удостоверении, мы поговорим отдельно, потому что он стал важной частью посмертного мифа Дау – мифа столь же грандиозного, как и его открытия.

Съемок Льва Ландау сохранилось очень мало. Наиболее известен крошечный кусок пленки, на котором он говорит, что современная физика может объяснить даже то, чего не может представить. Там же он подчеркивает, что человеку, далекому от науки – а таковых, добавим, 99 процентов современного населения, – никак не объяснишь, насколько далеко ушла физика и какие чудеса при этом открылись. Так что разговор про Ландау вынужденно крутится вокруг вещей второстепенных и общеизвестных – «теория счастья», полигамия, скандальные мемуары жены, отношение к советской власти (неровное) и участие в атомном проекте (неохотное).