Фотоматериалы

Фотографии с мероприятий, организуемых при участии СВОП.

Видеоматериалы

Выступления членов СВОП и мероприятия с их участием: видео.

Проекты

Масштабные тематические проекты, реализуемые СВОП.

Home » Главная, Новости

СИБИРЬ КАК ОПОРА РОССИИ

22.01.2022 – 19:00 Без комментариев

Валерий Крюков, Владимир Рыжков

Россия в глобальной политике

Уроки прошлого и вызовы будущего


Активное продвижение Московского государства в XVI–XIX веках на Восток, в Сибирь[1], не только многократно увеличило территорию и ресурсы страны, но и навсегда изменило геостратегический статус и определило её историческую судьбу. С приобретением Сибири Московская Русь стала Россией – великой континентальной евроазиатской державой.

Азиатский путь России вывел её во второй половине XIX века в число государств глобального влияния и масштаба. Роль Сибири в этом процессе выходит далеко за рамки транзитной территории («из московитов в азиаты»). На начальном этапе – это роль опорной территории (пространства «сосредоточения») людей и ресурсов для дальнейшего движения на Восток с целью добычи «мягкого золота», пушнины, и развития чайной торговли, затем – природно-ресурсной кладовой и промышленно-индустриального пояса, обеспечивающего связанность экономики всей страны. Состав и значение ресурсов и факторов развития менялись с течением времени – сначала охотничьи, затем сельскохозяйственные угодья, далее богатства недр, сейчас во всё большей степени – человек с его уникальными знаниями, навыками и умениями.

Активное развитие экономики Сибири на протяжении последнего столетия привело к тому, что регион стал играть и другую, не менее важную, роль – ядра связанности и устойчивости хозяйства страны и её целостности.

Постепенная экономическая и социальная деградация Сибири, отток населения, усугубление односторонней сырьевой направленности развития её экономики, разрыв прежних кооперационных связей при отсутствии новых представляют собой не просто набор проблемных ситуаций, но и экзистенциальную угрозу существованию России как великого государства и общества с глобальной ролью и ответственностью. В последнем случае отметим катастрофическое сокращение «лёгких планеты» – сибирской тайги, а также проблемы экологии озера Байкал и сибирских рек, режим «чёрного неба» в промышленных городах макрорегиона.

Россия на протяжении четырёх веков развивается благодаря не только природному потенциалу Сибири, но и, что не менее важно, уникальному человеческому потенциалу, который был создан, воспроизводился и развивался на её территории в течение всего этого времени.

Дооктябрьская (1917 г.) и Советская Сибирь: общее и особенное

Понимание значимой и определяющей роли Сибири в судьбе России пришло далеко не сразу. Продвижение Московии в Сибирь началось и длительное время развивалось как процесс добычи и монетизации её пространства и природных богатств, сначала «мягкого золота» – пушнины, затем обширных сельхозугодий и уникальных минерально-сырьевых ресурсов.

При этом, однако, ключевым «ресурсом» движения на Восток и освоения пространства всегда были люди – как беглые крестьяне, так и добровольные переселенцы, а также ссыльные и перемещённые. Немаловажную роль сыграли и коренные жители. Каждая из этих групп внесла свой значимый и заметный вклад в становление сибирского характера и уклада хозяйствования в сложных климатических условиях. Нельзя не согласиться с оценкой исследователя Вадима Шерстобоева относительно ключевой роли навыков хозяйствования переселенцев в формировании сибирского жизненного уклада: «Основу экономического развития Сибири того времени (XVI–XVII века) составляет сельскохозяйственное освоение её пространств. Не поиски пушнины, не разведки серебряных жил и золотых россыпей, не промысловая, торговая или промышленная колонизация Сибири, а сельскохозяйственное освоение её является стержнем экономического развития Сибири. Оно закрепило победу казаков, заставило местные народы сложить оружие, воспринять земледельческую культуру русского крестьянства и навсегда сделало сибирские пространства неотъемлемой частью России. Истинными завоевателями Сибири были не казаки и воеводы, а пашенные крестьяне. Именно они быстро и навсегда решили вопрос – быть ли территории китайской, японской, английской или русской. Внутри дорусской Сибири не было сил, способных объединить её разноплеменное население в самостоятельное целое»[2].

Другая важнейшая особенность экономической модели освоения природных ресурсов и пространства Сибири основана на «балансе сил и интересов» внешних и внутренних групп влиятельных предпринимателей и участников экономических процессов. Вопрос в том, где аккумулируются результаты хозяйственной деятельности. Не прекращается процесс, в ходе которого распределяется ресурсная рента, доходы от освоения природных богатств. Следует отметить, что переход из внешней группы во внутреннюю гипотетически возможен. Но доминирующим вектором этого процесса был и остаётся переход из внутренней группы во внешнюю. Основная причина – узость сибирского рынка, усугубляемая ориентацией на освоение и добычу необработанного сырья и его экспорт при слабом развитии высоких переделов промышленности.

Поддержание баланса сил и интересов между двумя группами в любой исторический период в состоянии обеспечить только третий, притом основной, участник процесса освоения Сибири – государство.

На самом начальном этапе, в XVI веке, безусловно, доминировали отдельные представители внутренней группы, как правило, мелкие купцы и торговцы пушниной и ходовым товаром. Но уже очень скоро их место заняли представители могущественных внешних групп, тесно связанных с центральной властью, «доверенные лица семьи» – Строгановы, Демидовы и другие[3]. Только с началом активного развития капитализма в России, после известной реформы 1861 г., в Сибири начинает формироваться значимая и весомая внутренняя группа – крупный сибирский торговый, а затем промышленный и финансовый капитал[4].

Дооктябрьский период – колонизация пространства + сила народная

Решение отмеченной выше задачи поиска баланса сил и интересов между двумя названными выше группами было далеко не гладким и не беспроблемным. По мере наращивания потенциала сибирских предпринимателей не могли не возникнуть противоречия с представителями внешних групп – «доверенных семей (лиц)». В основе противоречий – не столько доступ к природным богатствам на территории Сибири, сколько возможности выхода на рынки в первую очередь сбыта произведённой продукции внутри и вне Сибири, а также доступа на рынки капитала, технологий и оборудования. Потенциал сибирского капитала, во многом благодаря качествам, обусловленным необходимостью постоянного преодоления многочисленных трудностей природного, пространственного, культурно-исторического характера, был быстро осознан – в плане формирования и отстаивания собственного видения процесса освоения и развития пространства[5]. Это видение весьма отличалось от взгляда и подходов внешних групп – «доверенных семей (лиц)», в основе которых лежали получение регалий и закрепление их безусловного доминирования.

Наиболее отчётливо суть и понимание этих противоречий выразили представители сибирской разночинной среды – в частности Николай Ядринцев[6]: «Отношения между Европейской Россией и Сибирью исторически установились так, что властная метрополия постоянно эксплуатировала покорную и безгласную колонию. Ценные и негромоздкие продукты Сибири, удобные к вывозу, как соболи, золото, были обращены в государственную регалию. Колония была обращена в место ссылки для преступных элементов Европейской России: таким образом метрополия очищала себя от неудобных членов за счёт колонии. В угоду московским фабрикантам колония обратилась в рынок для потребления московских фабрикантов; конкуренция с Москвой местных промышленников была невозможна ввиду могущества московского капитала; конкуренция иностранцев устранялась правительственными мерами; разрешения порто-франко на морских берегах Сибири всегда вызывали отчаянные протесты московских биржевиков; колония остаётся вечно в плачевном положении рынка сырья для Европейской России, промышленность в ней в застое»[7].

На протяжении длительного времени собственно сибирская промышленность, промыслы, города, система образования, пути сообщения значительно отставали от европейской части России. Тем не менее бурный подъём капитализма во второй половине XIX века вызвал острую необходимость развития образования и современной культуры. При активном участии государства «1 мая 1878 г. вопрос о сибирском университете окончательно был решён в Государственном Совете в пользу Томска, и состоялось затем высочайшее повеление»[8]. При этом значительные финансовые пожертвования на создание университета сделаны представителями как внешней, так и внутренней группы – демидовским капиталом, коммерции советником Цибульским, Александром Сибиряковым, томскими жителями, красноярским почётным гражданином Кузнецовым и другими.

В силу отмеченных выше внутриэкономических и внешнеполитических причин Сибирь в конце XIX столетия стала местом реализации двух беспрецедентных по масштабу и последствиям государственных проектов – строительства Великой Сибирской железнодорожной магистрали и аграрного переселения. Вызывает уважение стратегическое видение продвижения России на Восток, которое лежало в основе первого проекта: «…Цель великой, непрерывной дороги через всю Сибирь состоит не в том, чтобы развить хлебопашество на юге или поднять золотопромышленность на севере, а в том, чтобы уничтожить неблагоприятное влияние громадных расстояний, чтобы сжать всю эту длинную и узкую полосу, чтобы приблизить Тихий океан к Европейской России и соединить реки, прорезающие плодородные участки Сибири»[9].

Строительство Сибирской железной дороги позволило реализовать другой масштабный и значимый государственный проект – аграрное переселение рубежа XIX – начала XX веков. Как отмечал географ Вадим Покшишевский: «В пореформенное время переселения в Сибирь принимают такие размеры, что для этого периода мы смело можем считать Сибирь главным, основным миграционным театром России. Приток в Сибирь за полстолетия нескольких миллионов (авт.: более 3,5 млн человек) переселенцев был крупнейшим фактом в перераспределении населения России в период развития и господства капиталистических отношений. …Движение в Сибирь приобретает отчётливо выраженный характер массовых аграрных переселений. Крестьянская земледельческая колонизация получает особенный размах после постройки Сибирской железной дороги. В ней теряется численно сравнительно скромный поток населения, вызываемый иными мотивами и обстоятельствами, например, приток населения в города, в возникающие новые горнопромышленные посёлки, на железные дороги»[10], [11].

Важнейшим обстоятельством, обеспечивавшим высокую динамику развития Сибири и раскрытия потенциальной энергии народа, является и то, что непрерывно, начиная с 1819 г., времени управления губернатора-реформатора Михаила Сперанского[12], имели место (с различной успешностью) попытки формирования системы государственного управления данной территорией. При этом во главе угла экономической стороны данных реформ стоял в том числе и постоянный поиск отмеченного выше баланса сил и интересов двух основных групп участников экономических процессов. Об этом весьма определённо высказался выдающийся сибирский предприниматель Сибиряков, один из инициаторов и жертвователей на создание Томского университета и его библиотеки, а также освоения Карского морского пути: «….следовало бы ввести в Сибири снова особые устройства управления краем наподобие тех главных управлений Сибири, которые были упразднены, улучшив их расширением прав и введением в них местного представительства на выборных началах, то есть создав в некотором роде общественную Думу. В самом деле, кому же лучше могут быть известны местные условия края и кому дороги его интересы, как не местным жителям? Но этим учреждениям, по нашему мнению, следует не только предоставлять особые права, более или менее самостоятельные, но и дать возможность пользоваться средствами для использования тех предначертаний, какие будут ими для пользы края предложены…»[13].

Идеи развития местного самоуправления нашли отражение, например, в предложениях Иркутской городской думы: «Отдалённость Сибири от центра, её обширность, периодически повторяющаяся весной и осенью оторванность отдельных частей губернии и другие местные условия, помимо всяких соображений, выдвигают необходимость большей самостоятельности всех инстанций земства»[14].

Советская Сибирь – темпы и масштабы

Пожалуй, наиболее творческий период разработки подходов к социально-экономическому развитию Сибири и Востока страны в целом приходится на 20-е – первую половину 30-х гг. XX века. Среди причин – наличие колоссального задела идей и подходов, наработанных не одним поколением предпринимателей и исследователей, которые в императорской России не были по тем или иным причинам реализованы.

Решение основных экономических проблем страны в 1920-е – начале 1930-х гг. исходило из идеи формирования крупных территориальных индустриальных комбинатов, включая и так называемые агроиндустриальные комбинаты[15]. В наиболее полном виде в Сибири данная идея воплотилась в планах и программах развития Урало-Кузнецкого комбината (УКК) – «реконструкция хозяйства СССР связана с переходом на систему территориальных социалистических комбинатов, охватывающих хозяйство целых экономических районов (экономический район Урала, Средняя Азия, южный горнопромышленный район Украины и так далее) с одновременной централизацией их в масштабе всего СССР»[16]. В основе – кооперация в рамках и внутри Урало-Кузнецкого комбината. Кооперация охватывала не только процессы основной технологической цепочки добычи руды, угля и выплавки металла в рамках «энергопроизводственного цикла» Николая Колосовского, но и, что особенно ценно, затрагивала сферу машиностроения и процесс формирования научной базы[17].

При обосновании подобных решений исходили из необходимости подержания занятости в индустриальных центрах, повышения квалификации и уровня компетенций работников, проживающих в городах и промышленных поселениях. Немаловажную роль играл учёт транспортной составляющей – высокие затраты на перевозку машин и оборудования из далеко расположенных индустриальных центров европейской части страны и необходимость их производства на месте. Комбинаты также учитывали возможности межрегиональной кооперации.

Данным планам суждено было воплотиться лишь отчасти. Ряд производств создали – построены металлургические, угольные, химические производства, а также предприятия сельхозмашиностроения. Основная причина торможения – отнюдь не экономического характера. Приближение Второй мировой войны внесло принципиальные коррективы – значительная часть объектов машиностроения была перепрофилирована на выпуск продукции военного назначения. В годы Великой Отечественной войны в Сибирь эвакуированы тысячи предприятий оборонно-промышленного комплекса. Многие из них в послевоенные годы остались там и сохранили свой оборонный профиль. Получило развитие и гражданское машиностроение, прежде всего станкостроение и отчасти горнорудное машиностроение, но в сравнительно скромных масштабах.

Необходимость идти в ногу с развитием технологий, а также тенденция к разделению труда в обрабатывающей промышленности стали причиной пересмотра взглядов на возможности комбинатов в экономике Сибири и страны в целом.

Доминирование ведомственного подхода (число отраслевых министерств и ведомств в 1980-е гг. превышало сотню) привело к отходу от территориальной привязки новых производств. Все основные кооперационные связи рассматривались и развивались в контексте решения отраслевых проблем. Как следствие – в экономике регионов возникли значительные диспропорции (в этой ситуации было не до охраны окружающей среды, как показывает пример Усолье-Сибирского химического комбината). Во второй половине 1950-х гг. предпринята попытка преодоления данной проблемы в рамках создания территориальных органов управления народным хозяйством (совнархозов)[18]. Увы, и этот опыт оказался неудачным. Основная причина неуспеха и в том, и в другом случае – отсутствие внутренних стимулов для решения проблем научно-технологического развития.

Следующий шаг в решении проблемы комбинирования и кооперации на региональном уровне был связан с переходом к модели на основе «центров опережающего развития». Суть подхода состояла в создании и развитии локальных межотраслевых «проектных» образований – «территориально-производственных комплексов»[19]. В 1960–1970-е гг. этот процесс был запущен. Однако на начальном этапе организаторы столкнулись с тем, что мерами административного регулирования оказалось сложно, а зачастую просто невозможно обеспечить взаимодействие и сбалансированность производственной структуры таких образований – в первую очередь в силу противоречивых предпочтений различных ведомств. Комплексы, которые начали работать в Сибири, в основном ограничивались начальными стадиями добычи и первичной переработки сырья. Именно по этой причине «вторые» и последующие «этажи» экономики Сибири всё ещё находятся в стадии «достройки» (например, Тобольский нефтехимический узел – ООО «ЗапСибНефтехим»[20] компании ПАО «СИБУР» или Ново-Уренгойский газохимический комплекс[21]). Именно в силу нерешённости проблемы эффективной кооперации на региональном уровне государственные программы развития межотраслевых комплексов Сибири не вышли за рамки начальных переделов (Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс, КАТЭК – Канско-Ачинский топливно-энергетический, Братско-Усть-Илимский комплекс и другие).

Тем не менее в процессе создания и развития отраслевых комплексов по добыче сырья и его переработке построены новые сибирские города, создана транспортная и энергетическая инфраструктура, получили развитие наука и образование.

Результаты советского периода более чем значительны (особенно с позиций дня сегодняшнего). Советский период сформировал современный облик Сибири. Среди основных черт пространства и экономики постсоветской Сибири можно отметить значительную степень урбанизации, особенно в районах Крайнего Севера, доминирование моноотраслевой экономики многих городов и поселений, высокую долю ВПК (при этом, как правило, в сибирских городах были сосредоточены дублирующие мощности аналогичных производств европейской части страны). Несомненными лидерами экономики Сибири стали добыча и производство топливно-энергетических и минеральных ресурсов (нефти, газа, угля, цветных металлов, электроэнергии), а также лесная промышленность и сельское хозяйство.

Современная Сибирь – ни плана, ни рынка

К сожалению, именно начальные переделы сырьевых комплексов и отраслей доказали свою жизнеспособность после распада СССР, в то время как для обрабатывающей промышленности Сибири глубокий трансформационный кризис 1990-х гг. имел более тяжёлые последствия, чем для европейской части страны. В целом кооперационные связи – как на внутрирегиональном, так и на межрегиональном уровнях – значительно ослабли, а то и исчезли вовсе. Был нарушен хрупкий баланс «сил и интересов» внешних и внутренних групп в экономике сибирского макрорегиона. Усиление роли и значения в бизнесе крупных трансрегиональных компаний первых переделов – добычи и подготовки сырья – не сопровождалось ни созданием более глубоких переделов в экономике макрорегиона, ни усилением роли и значения индустриального потенциала Южной Сибири в поставках оборудования и оказании комплекса производственно-технических сервисных услуг[22].

Всё отмеченное выше свидетельствует о нерешённости вечной сибирской проблемы – необходимости формирования и поддержания баланса сил и интересов внутренних и внешних групп участников экономических процессов. Данная проблема не может иметь удовлетворительного исхода без определения и формирования ясной и чёткой государственной политики в области освоения и использования природного потенциала – как страны в целом, так и её важнейшей части – Сибири. Цель подобной политики – формирование консенсуса относительно путей достижения целей социально-экономического развития России и Сибири в контексте устойчивого развития (в том числе в рамках SDG – Sustainable Development Goals). Следует заметить, что в начале 1990-х гг. появились базовые законодательные предпосылки движения в данном направлении. А именно – в Конституцию РФ (1993) вошла основополагающая статья 72 «О совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации»[23].

В настоящее время дело остаётся за малым – нужно сформировать процедуры и механизмы, направленные на поиск взаимоприемлемых решений в различных сферах хозяйственной деятельности с учётом особенностей пространственного размещения и развития экономики макрорегиона. К сожалению, пока акцент в данной области делается на «прозрачность» и «администрируемость» управленческих подходов и решений – объёмы добычи и поставок на различные рынки сырья гораздо проще контролировать, чем цепочки создания и реализации так называемой социальной ценности (того, на что, собственно, и ориентированы SDG).

В итоге Сибирь на протяжении всех последних тридцати лет дрейфует по воле ветра и волн в рамках «адаптационной модели».

Её отличительная особенность состоит в закреплении доминирующей роли в экономике добычи сырьевых ресурсов. Другая особенность заключается в дезинтеграции экономического пространства. Наглядный пример – реализация проектов в Арктике (например, проект «Ямал – СПГ» ПАО «НОВАТЭК»), которые до сих пор не имеют сколь-нибудь значимых связей с машиностроением Сибири (в Омске находится, например, один из ведущих отечественных производителей профильного оборудования – АО НТК «Криогенная техника»[24])[25].

Скоропалительное встраивание в глобальные цепочки создания стоимости и приоритет роли внешних групп (центр прибыли которых находится далеко за переделами Сибири, равно как и процесс подготовки основных решений – в целом ряде случаев в иностранных юрисдикциях) – всё это вместе взятое закрепило экономику Сибири и России на самых нижних этажах мировой экономики.

Инициативы правительства России самого последнего времени (принятие целого пакета документов по проблемам стратегического развития различных секторов отечественной экономики[26]) свидетельствуют об озабоченности сложившейся ситуацией. Крупные национальные проекты стратегического характера не могут не иметь в России пространственной метрики. Тем не менее в «Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года»[27] Сибирь не упоминается. Ничего нет там и о необходимости решения проблем связанности и целостности экономического пространства востока страны, включая Сибирь, Дальний Восток и Арктическую зону РФ.

Сильная Сибирь – сильная Россия: восемь ступенек вверх

Cо времени принятия «Стратегии Сибири – 2020» прошло более десяти лет[28]. Перемены диктуют необходимость её актуализации. К их числу относятся следующие обстоятельства:

  • новая «коронавирусная реальность», которая значительно изменила представления о спросе на внешних рынках на многие сырьевые товары и материалы;
  • набирающие обороты темпы декарбонизации мировой экономики (прежде всего Китая);
  • цифровизация мировой экономики и изменение на этой основе основополагающих принципов функционирования экономии и финансовой сферы.

В числе ключевых направлений обновлённой стратегии развития Сибири должен присутствовать акцент на обеспечение внутренней взаимосвязи и взаимодействия регионов Востока России. Важно подчеркнуть, что речь идёт не о документе всеохватывающего характера, а скорее о документе, обрисовывающем каркас экономики и основные подходы к решению ключевых социально-экономических проблем[29], [30].

При этом необходимо говорить не об отдельных федеральных округах или регионах, а о Большой Сибири от Урала до Тихого океана. Эта территория может развиваться только комплексно. Отдельные субрегиональные стратегии Центральной Сибири, Ангаро-Енисейского региона, Забайкальского региона, Дальнего Востока и прочих и тем более – стратегии развития разных сибирских регионов должны быть взаимоувязаны в пространстве и времени.

К числу принципиальных подходов достижения устойчивого и динамичного развития Сибири стоит отнести:

1. Приоритет условий и уровня жизни населения, проживающего на данной территории.

Жильё, доходы, развитая городская среда, насыщенная культурная жизнь, рекреации и отдых, образование и здравоохранение, перспективная интересная работа, экология, качественные продукты питания – всё это должно учитываться при создании комфортной жизненной среды для сибиряков. Опыт Аляски и северных регионов Скандинавии говорит о наличии такой возможности в этих широтах.

2. Всемерное развитие взаимодействия, связанности и синергии территорий макрорегиона.

Внутри зауральского макрорегиона чрезвычайно полезно и даже необходимо возродить постоянные платформы межрегиональной координации и сотрудничества исполнительной власти, законодательных органов, муниципалитетов, научных сообществ и университетов, гражданского общества в духе межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение» 1990-х гг., исходя из того, что опережающее социально-экономическое развитие Сибири (точнее – востока России) – важнейшее условие развития России в целом[31].

3. Больший учёт своеобразия сибирских регионов и муниципалитетов и сообществ.

Развитие инициативы самих сибиряков – важнейшее условие учёта местного своеобразия в решениях и проектах различного уровня. Именно на этом пути лежит поиск решения вечной сибирской проблемы – баланса сил и интересов внешних и внутренних групп предпринимателей и экономических агентов.

4. Укрепление и развитие федеративных начал современного российского государства.

Важнейшее условие – последовательная и прагматичная реализация статьи 72 Конституции РФ «О совместном ведении» – прежде всего по вопросам владения, пользования и распоряжения землёй, недрами, водными и природными ресурсами. Более того, разнообразие природных объектов делает невозможным учёт особенностей их освоения и использования в рамках унитарных унифицированных процедур и подходов.

5. Сибирь была, есть и останется ресурсным регионом. Но это не мешает ей стать регионом успешного современного развития.

Именно сырьевые богатства должны помочь ускоренному развитию Большой Сибири. Чтобы перейти от «сырьевого проклятия» к «сырьевому благословлению», нужно отказаться от приоритета извлечения доходов в пользу социальной ценности (социального измерения реализуемых проектов).

6. Создание адекватной пространственным особенностям страны системы государственного управления.

Её важнейшие задачи:

  • создание и обеспечение функционирования системы долгосрочного пространственного индикативного планирования;
  • запуск межрегиональной кооперации;
  • регулирование процессов природо- и недропользования.

Нужны федеральные органы, которые занимались бы комплексным управлением освоения и использования природно-ресурсного потенциала на уровне мегарегионов – «природных (горных) округов». Во многом аналогичная система действует в целом ряде стран – в США, Норвегии, Канаде, Австралии, Чили. Подобный опыт имел место и в нашей стране – на протяжении длительного времени в Российской империи функционировали так называемые горные округа. Эти органы общегосударственного управления не только осуществляли надзор за ведением работ по освоению и добыче полезных ископаемых, но также выдавали лицензии (право на пользование участками недр). Горные округа и их руководители тесно взаимодействовали с местными властями, а также ассоциациями (съездами) горнопромышленников[32].

Данные округа могут выполнять роль инициаторов становления и развития кооперационных и интеграционных процессов на соответствующих территориях. Также их деятельность позволит обеспечить горизонтальную интеграцию и кооперацию на (меж)региональном и объектном уровнях – особенно на начальном этапе.

7. Обеспечение перехода к комплексности и межрегиональному взаимодействию.

К сожалению, в современных условиях ведомственный подход к развитию сменился корпоративным, который ещё более далёк от решения проблем развития Сибири. Необходимо стимулировать развитие на базе системы межрегиональных и межотраслевых взаимодействий, что потребует большей связанности пространства.

8. Опора на сибирскую науку и человеческий капитал.

В Сибири находятся научные и университетские центры мирового уровня (Томск и Новосибирск). Они призваны стать точками сбора, хранения и предоставления информации, экспертизы проектов, разработки новых технологий и управленческих решений и практик. Средоточием научной работы и координации усилий учёных и вузов может быть Сибирское отделение РАН, располагающее для этого необходимым опытом и потенциалом.

Вместо заключения: потенциал и реальные возможности

Наиболее серьёзными барьерами для сибирского развития являются: а) острый дефицит инвестиций и финансовых ресурсов, в том числе отсутствие крупных сибирских банков и инвестиционных фондов, развитого фондового рынка); б) падение квалификации рабочей силы и сокращение её численности; в) низкий уровень доверия между властью и бизнесом, слабые внутрирегиональные и ещё более слабые межрегиональные связи; в) скудные дефицитные бюджеты регионов и муниципалитетов; г) низкий технологический уровень перерабатывающей промышленности; д) отдалённость рынков сбыта и дороговизна перевозок; е) слабая связанность регионов, инфраструктурные ограничения.

Однако в Сибири имеется значительный многообразный потенциал, ждущий своего часа. Наибольшие возможности скрыты в развитии межрегионального взаимодействия и кооперации, в поощрении инициативы сибиряков. Раскрытие этого потенциала позволит обеспечить рост добавленной стоимости, создаваемой на территории макрорегиона, и по-новому позиционировать его не только в экономике страны, но и в системе внешнеэкономических связей в Большой Азии.

Приложения:

Рассчитаны данные по «Большой Сибири» (Зауральская Россия)[33]:

  1. Алтайский край
  2. Амурская область
  3. Еврейская автономная область
  4. Забайкальский край
  5. Иркутская область
  6. Камчатский край
  7. Кемеровская область — Кузбасс
  8. Красноярский край
  9. Курганская область
  10. Магаданская область
  11. Новосибирская область
  12. Омская область
  13. Приморский край
  14. Республика Алтай
  15. Республика Бурятия
  16. Республика Саха (Якутия)
  17. Республика Тыва
  18. Республика Хакасия
  19. Сахалинская область
  20. Томская область
  21. Тюменская область
  22. Хабаровский край
  23. Чукотский автономный округ

Рис. 1[34]. Динамика численности постоянного населения Сибири (в среднем за год, чел.)

Рис. 2. Итого за 28 лет (1991–2019 гг.) 

Рис. 3[35]. Динамика миграционной убыли населения Сибири, абсолютные данные

Рис. 4[36]. Динамика доли ВРП Сибири в ВВП РФ по пятилеткам (%)

СНОСКИ

[1]       В данном контексте имеется в виду «Большая Сибирь» – зауральская азиатская часть России от Уральских гор до Тихого океана.

[2]      Шерстобоев В.Н. Илимская пашня. Т. 1. Пашня Илимского воеводства XVII и начала XVIII века. Иркутск. 1949 (2-е изд.: Иркутск, ОГУП «Иркутская областная типография № 1». 2001. 604 с.). С. 9–10.

[3]      «Недавнее любопытнейшее исследование даёт поразительную картину промышленной деятельности строгановской семьи. Кажется, все без исключения естественные богатства северного края от Колы до Оби входили в их деловой оборот и давали им ценные товары для торга в Московском государстве и за границей. Конечно, пушной товар привлекал их не менее, чем соль или железо, и сам Грозный давал Строгановым поручения по приобретению для него соболей. Есть известия, что Аника, родоначальник наиболее богатой и известной ветви Строгановых, не довольствовался покупкой мехов, привозимых инородцами и русскими промышленниками из Сибири на Вычегду, но сам пытался проникнуть в места добычи пушного промысла, то есть в Мангазею и на Обь». – Платонов С.Ф. Прошлое Русского Севера. Очерки колонизации Приморья. Петербург: Издательство «Время». 1923. С. 74–75.

[4]      Быконя Г.Ф., Комлева Е.В., Погребняк А.И. Енисейское купечество в лицах (XVIII – начало XX в.). Новосибирск: Издательство Сибирского отделения Российской академии наук. 2012. 316 с.

[5]      «…экономическое положение нашего отчества безотлагательно заставляет обратить полное всестороннее внимание на развитие разных отраслей промышленности. Оно требует, чтобы были приняты разумные и деятельные меры для устранения тех обстоятельств, которые особенно препятствуют возникновению или началу новых несуществующих промыслов в какой-нибудь местности обширного нашего отечества. Только при искреннем содействии администрации русским промышленникам можно ожидать развития отечественной промышленности». – Сидоров М.К. Север России. О горных его богатствах и препятствиях к их разработке. Санкт-Петербург: Издание М. Сидорова. Типография Д.И. Шеметкина. 1881. С. IV.

[6]      Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. К юбилею трёхсотлетия. Современное положение Сибири. Её нужды и потребности. Её прошлое и будущее. Санкт -Петербург: Типография М.М. Стасюлевича. 1882. 471 с.

[7]      Сборник к 80-летию Григория Николаевича Потанина. Избранные статьи и биографический очерк. Томск: Типография Сибирского т-ва печатного дела. 1915. Глава «Нужды Сибири» С.64–65 (перепечатка из сборника «Сибирь её современное состояние и её нужды». Петроград: Изд. А.Ф. Девриена. 1908. С. 260–294).

[8]      Ядринцев Н.М. Указ. соч. С. 424-425.

[9]      Волошинов Н. А. Сибирская железная дорога // Известия Императорского Русского географического общества. Том XXVII. 1891. Выпуск 1. Санкт-Петербург: типография А.С. Суворина. С. 28.

[10]    Покшишевский В. В. Заселение Сибири (историко-географические очерки). Иркутское областное государственное издательство. 1951. С. 139.

[11]    Азиатская Россия. Том II. Земля и хозяйство. Санкт-Петербург: Издание переселенческого управления главного управления землеустройства и земледелия. 1914. С. 274.

[12]    Вагин В. Исторические сведения о деятельности графа М. М. Сперанского в Сибири с 1819 по 1822 год. Том II. Санкт- Петербург. 1872.

[13]    См.: Сибиряков А.М. «Вместо предисловия. Об автономии Сибири» в книге «О путях сообщения Сибири и морских сношениях её с другими странами». Санкт-Петербург: Типография М.М. Стасюлевича. 1907. С. IV–IX.

[14]    См.: Проект положения о земских учреждениях в Сибири (Доклад Иркутской городской думы). Составил И.И. Попов. Иркутск: Паровая типография И.П. Казанцева. 1905. С. 3–4.

[15]    Агро-индустриальные комбинаты Сибири // Сибирская краевая плановая комиссия и краевой научно-исследовательский институт экономики и организации социалистического сельского хозяйства. Ч. 1. К вопросу организации агро-индустриальных комбинатов. Новосибирск. 1930.

[16]    См.: Колосовский Н.Н. Будущее Урало-Кузнецкого комбината. Москва: Соцэкгиз. 1932. С. 5. Кузнецкий гигант металлургии. Сборник технических описаний. Новосибирск: ОГИЗ-Запсиботделение. 1932. 46 с.

[17]    1-й Сибирский научно-исследовательский комбинат. Новосибирск: Издание ЗапСибкрайсовнархоза. 1931. 106 с.

[18]    «Проведённая перестройка управления промышленностью и строительством, создание советов народного хозяйства в экономических административных районах, открывает новые неограниченные возможности для дальнейшего быстрого развития производительных сил». – Решение Красноярского регионального совещания конференции по развитию производительных сил Восточной Сибири. 11–15 августа 1958 г. Проект – Красноярск. 1958. С. 3.

[19]    Бандман М.К. Территориально-производственные комплексы и практика предплановых исследований. Новосибирск: Издательство «Наука». 1980.

[20]    Корпоративный сайт СИБУРА. URL: https://www.sibur.ru/zapsibneftekhim/about/in_sibur/ (дата обращения: 17.10.2021).

[21]    Сооружение комплекса было анонсировано в конце 1980-х гг.. В начале 1990-х был закуплен по импорту весь комплект оборудования на сумму свыше 1 млрд DM (дойче марок), но он так до сих пор и не приступил к работе. См.: Общество с ограниченной ответственностью «Газпром Новоуренгойский газохимический комплекс» (ООО «Газпром НГХК). URL: https://nghk.gazprom.ru/press/ (дата обращения: 17.10.2021).

[22]    Крюков В. А., Севастьянова А.Е., Шмат В.В. Утопическая идея или реальная надежда? Оценка возможностей для создания и деятельности специальных финансовых фондов сырьевых территорий в России и анализ зарубежного опыта. Новосибирск: Ассоциация «Банки Сибири». 1996. 94 с.

[23]    Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020). URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/c6e42f15d1b028b04b556f3f9ca32433ae2cc969/ (дата обращения: 24.10.2021).

[24]    АО «НТК “Криогенная техника”» – завод-производитель криогенного оборудования. URL: https://cryontk.ru/company/

[25]    Следует отметить, что, хотя и с большим опозданием, но ПАО «НОВАТЭК» всё же начал движение в данном направлении. См.: Катков М. Правительство поддержало идею резко нарастить выпуск оборудования для СПГ-заводов. Ведомости. 27.07.2021. URL: https://www.vedomosti.ru/business/articles/2021/07/27/879630-pravitelstvo-spg-zavodov (дата обращения: 24.10.2021).

[26]    Стратегия развития электронной промышленности Российской Федерации на период до 2030 года // Правительство Российской Федерации. Распоряжение от 17 января 2020 г. № 20-р. URL: http://government.ru/docs/38795/ (дата обращения: 24.10.2021).

         Мишустин утвердил стратегию развития станкоинструментальной промышленности до 2035 года // ТАСС. 8.11.2020. URL: https://tass.ru/ekonomika/9941959?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop (дата обращения: 24.10.2021).

                  Халудоров Т. Правительство обновило Стратегию развития лесного комплекса России до 2030 года. Ведомости. 18.01.2021. URL: https://www.vedomosti.ru/business/articles/2021/01/18/854548-pravitelstvo-trategiyu?utm_campaign=newspaper_19_1_2021&utm_medium=email&utm_source=vedomosti (дата обращения: 24.10.2021).

[27]    Распоряжение от 13 февраля 2019 г. № 207 // Правительство Российской Федерации. URL: http://static.government.ru/media/files/UVAlqUtT08o60RktoOXl22JjAe7irNxc.pdf (дата обращения: 24.10.2021).

[28]    Стратегия социально-экономического развития Сибири. Распоряжение Правительства от 5 июля 2010 г. № а 1120-р // Правительство Российской Федерации. URL: http://archive.government.ru/special/gov/results/11696/ (дата обращения: 24.10.2021).

[29]    Посткризисное восстановление экономики и основные направления прогноза социально-экономического развития России на период до 2035 г. Научный доклад под редакцией чл.-корр. РАН А. А. Широва. Москва: РАН – Институт народнохозяйственного прогнозирования. 2020. С. 129–131.

[30]    Крюков В.А. Проблемы и подходы к решению проблем социально-экономического развития Сибири в современных условиях. Гл. в кн.: Россия 2019: политика, экономика и природа – треугольник противоречий: Сб. материалов 17-й Межд. эк. конф. «Западная Сибирь: регион, экономика, инвестиции». Барнаул: Петров. 2020. С. 34–50.

[31]    Рыжков В.А. Сибирь как новый регион ускоренного развития. Гл. в кн.:  Россия 2019: политика, экономика и природа – треугольник противоречий: Сб. материалов 17-й Межд. эк. конф. «Западная Сибирь: регион, экономика, инвестиции». Барнаул: Петров. 2020. С. 54–60.

[32]    Зубков К.И., Корепанов Н.С., Побережчиков И.В., Тулисов Е.С. Территориально-экономическое управление в России XVIII – начала XX века. Уральское горное управление. Москва: Издательство «Наука», 2008. С.96–97.

[33]    Расчёты произведены Коломиной А.М. Авторы благодарят А.М. Коломину за неоценимую помощь с расчётами.

[34]    Демография // Федеральная служба государственной статистики РФ. URL: https://rosstat.gov.ru/folder/12781 (дата обращения: 6.12.2021).

[35]    Там же.

[36]    Национальные счета // Федеральная служба государственной статистики РФ. URL: https://rosstat.gov.ru/accounts (дата обращения: 6.12.2021).

Метки: , , ,

Оставить комментарий!

Вы можете использовать эти теги:
<a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>