1.1.
Внутренняя ситуация
Современное внутреннее положение страны по-прежнему характеризуется
глубоким и всесторонним кризисом, связанным с переходом от одного
типа общества к другому, форсированным освобождением от тоталитарной
политической системы и административно-командных форм
хозяйствования, а также с допущенными ошибками, часть которых уже
трудно оправдывать. Налицо и отсутствие достаточной политической
воли руководства, ведущее к продолжению стагнации. Кризис усугубился
в результате распада или ослабления части экономических связей,
существовавших в рамках СССР. В политической сфере кризис
проявился, прежде всего, в серьезном ослаблении государственной
власти и государственной дисциплины, слабости вновь создаваемых
государственных институтов открытого демократического общества,
раскоординированности действий элит, все еще неспособных дорасти до
понимания общности своих интересов с основными интересами
государства и, главное, - в вопиющей слабости государственного
механизма, исполнительных структур. Внешне это проявляется в
вызывающих усталые насмешки во внешнем мире бесконечных публичных
склоках, противоречащих друг другу заявлениях и даже действиях
органов представительной и исполнительной власти.
Кризисное состояние экономики выразилось в резком спаде
промышленного производства. В обрабатывающей промышленности, прежде
всего машиностроении, происходит сокращение мощностей, не
сопровождающееся быстрой структурной перестройкой экономики,
свертываются инвестиционный и инновационный процессы, нарастает
техническое и технологическое отставание от развитых стран.
Обострилась сырьевая направленность экономики, причем переориентация
российской экономики с индустриальной на сырьевую все больше
закрепляется в ее материально-технологической базе. Отсутствует
четкая стратегия стимулирования экономического роста и необходимая
для ее реализации политическая воля.
Одновременно существует не меньшая, а может быть, в среднесрочной
перспективе и большая опасность того, что Россию будут теснить и на
традиционных для нее сырьевых, в том числе энергетических, рынках.
По-прежнему не востребован в гражданской сфере интеллектуальный и
технологический потенциал российского ВПК, хотя он является не менее
важной, чем природные ресурсы, а может быть, главной основой борьбы
России за достойное место в XXI веке, важнейшим и невосполнимым в
случае его утрачивания резервом ее современного развития.
С другой стороны, ВПК по большей части, к сожалению, не сумел
предложить продукции, ориентированной на платежеспособный спрос, как
внутри страны, так и за рубежом.
Россия в значительной степени выпадает из мировой информационной
революции. Из-за общего отставания, накопленного в предыдущий
период, неспособности эффективно конвертировать значительные научные
и интеллектуальные ресурсы, накопленные в военно-технологической
сфере, страна, несмотря на все ее ресурсы, может быть обречена лишь
на догоняющее развитие, которое по определению не может быть
успешным. Вопрос в том, чтобы не оказаться экономически, а затем и
политически отброшенными за рамки формирующейся постиндустриальной
цивилизации, не выпасть уже и формально из группы ведущих держав.
На общей ситуации негативно сказывается кризис фундаментальной
науки: по сути дела, она не знает ответов на многие современные
вызовы и проблемы. Мы не только теряем многие заделы, но и все
меньше понимаем тенденции мирового развития, интеллектуально
провинциализируемся. Нужны новые фундаментальные опоры для
выстраивания научной стратегии развития, адекватной современному
миру.
Реформы мало затронули качественную сторону деятельности
внешнеэкономического сектора: направленность внешнеэкономических
связей (ВЭС) через структурно перекошенный товарооборот вгоняет
страну в структурный кризис, разрывая ресурсную базу машиностроения,
и прежде всего ВПК. Внешнеэкономические структуры не несут
ответственности за судьбу инвестиций, препятствуют переходу на
геоэкономическую (производственно-инвестиционную) модель ВЭС.
Тоталитарная система управления полностью не перестроена:
по-прежнему ведомственные интересы затмевают государственные; на
этом паразитируют бесчисленные координирующие органы; затруднено
принятие стратегических решений. Назрела необходимость в
кардинальной реформе управления на всех уровнях.
Сохраняется опасное расслоение общества по доходам. Положение
таково, что рассчитывать на формирование массового среднего класса в
обозримом будущем не приходится. Одновременно сохраняется расслоение
деловой элиты (и элиты в целом). Замедлилось формирование средней и
мелкой буржуазии, среднего класса в целом. Почти отсутствует
механизм социальной защиты безработных, не решаются проблемы
межотраслевого и межрегионального перераспределения рабочей силы.
Тяжела демографическая ситуация. Особенно остро она проявляется в
ряде отдаленных регионов Севера и Дальнего Востока.
Продолжается депопуляция Сибири и Дальнего Востока. Этот процесс не
сопровождается целенаправленной государственной политикой по
привлечению в данные регионы инвестиций и людей на новой основе. Эти
регионы - стратегический резерв развития России - могут превратиться
в зону геоэкономической, а затем и геостратегической уязвимости.
Вместо источника роста России, Европы, азиатских государств
азиатская территория России может превратиться в источник
нестабильности и объект соперничества.
Ситуация в Чечне превратилась, вследствие неумелых действий
российских властей, в долговременный источник нестабильности.
Проблемы мятежной провинции будут преследовать Россию десятилетия.
Ситуация в Чечне уже метастазируется на соседние регионы, в
частности Дагестан, с тенденцией охватить весь Северный Кавказ.
Сама быстрота трансформации страны, стремительность приватизации,
несовершенство нормативно-правового регулирования рыночных отношений
породили коррупцию, которая стала подлинным бичом российского
общества. Коррумпированность должностных лиц правоохранительных и
других государственных учреждений подрывает у людей доверие к закону
и государству. Эта ситуация осложняется избыточным бюрократическим
регулированием, особенно на региональном уровне. Положение
осложняется из-за традиционно невысокой правовой культуры
российского общества и слабости институтов судебной власти. (О
борьбе с коррупцией см. специальный доклад СВОП «Россия и коррупция:
кто кого?»)
Всплеск преступности первой половины 90-х гг. удалось остановить, но
проблема криминализации российского общества сохраняется.
Организованная преступность стремится внедриться в силовые и
властные структуры, заметно влияет на политическую и экономическую
жизнь страны. В Россию проникают международные мафиозные кланы,
российская оргпреступность транснационализируется. Наиболее
притягательными для организованной преступности стали финансовые
рынки, приватизация, экспортно-импортные операции и поставка
наркотиков. (О проблеме преступности см. доклад СВОП «Криминализация
российского общества: причины, реальное положение, перспективы».)
В стране начинается пандемия наркомании, к сопротивлению которой
российское общество совершенно не готово. Необходима
общенациональная стратегия борьбы с этой напастью, угрожающей
будущему страны и общества. (О проблеме наркомании см. доклад СВОП
«Наркомания в России: угроза нации».)
Ясно, что эта проблема, а также проблема новой преступности требуют
быстрейшего расширения международного сотрудничества и
взаимодействия с участием России.
Наряду с тревожными в стране нарастают и позитивные тенденции.
Центральный банк добился относительной финансовой стабилизации,
продемонстрировал способность управлять ситуацией в области финансов
(хотя долг России растет недопустимо быстро и ситуация с долгом
через 2-3 года грозит финансовой катастрофой).
Во многих отраслях начинается (хотя и некачественный) экономический
рост.
Вступление процесса приватизации в завершающую стадию, победа на
президентских выборах 1996 г. Б.Н.Ельцина создали основу для
постепенной консолидации элиты, политической стабилизации, для
уменьшения конфронтации между ветвями власти. Этому же способствует
и постепенное усиление роли законов в регулировании российского
общества и государства. Но в апреле-мае 1998 г., в силу ряда
субъективных причин, во многом искусственного правительственного
кризиса, политическая ситуация оказалась вновь частично
дестабилизированной и, видимо, сохранится таковой уже до следующих
президентских выборов.
Увеличивается, хотя наблюдаются и попятные движения,
привлекательность России как объекта для иностранных инвестиций,
пока в значительной степени портфельных.
Налицо достаточно широкое согласие элиты в отношении основных
элементов внешнеполитического курса. Вместе с тем отсутствует
понимание и согласие по приоритетам долгосрочной стратегии в
отношении внешнего мира.
У страны пока сохраняются известные резервы для обеспечения развития
и удержания статуса влиятельной или даже «великой» державы,
способной в перспективе достаточно эффективно защищать во внешнем
мире интересы своих граждан и национального капитала. К этим
ресурсам, в частности, относятся:
- статус ядерной державы;
- величина природных ресурсов, распоряжение которыми остается в
основном под контролем национального капитала;
- несколько мощных ресурсодобывающих и промышленно-финансовых групп,
способных стать генераторами роста, обеспечивающих единство страны
больше, чем многие и к тому же слабеющие инструменты государства;
- высокий уровень образования и культурного развития значительной
части населения;
- заделы в научно-технической области и даже ведущие позиции в ряде
отраслей (атомная энергетика, материаловедение, энергетические
установки, самолето-, вертолето- и ракетостроение, ряд видов
вооружений);
- историческое наследство, частично остающийся накопленный
Российской империей и СССР политический потенциал влияния в мире;
память о том, что Россия уже почти три столетия играет роль великой
державы; эта историческая память определенное время обеспечивает
сохранение позиций даже при резком ослаблении страны;
- величина территории, но при определенных обстоятельствах она может
из ресурса превратиться в фактор уязвимости.
Вместе с тем опасно было бы переоценивать возможности и потенциал
России. Через 10 лет, когда ее ВВП будет составлять в лучшем случае
2% от мирового, она, скорее всего, будет еще слабее и может
превратиться в страну отстающего развития.
Одно из главных изменений, происшедших со страной, - качественное
усиление ее экономической зависимости от внешнего мира, от
внешнеэкономических связей. Состояние экономического взаимодействия
с внешним миром прямо воздействует или даже определяет положение по
крайней мере трети населения страны, а косвенно (но весьма ощутимо)
- для всего населения. Это не только фактор уязвимости, но и
источник новых дополнительных возможностей.
То обстоятельство, что Россия вошла в мир окончательно и
бесповоротно, а мир вошел в нее, еще не в полной мере осознан
российским политикообразующим классом.
1.2.
Внешняя среда: геополитика и геоэкономика
В целом внешние условия развития России в конце XX-начале XXI в.
можно было бы охарактеризовать как относительно благоприятные.
России никто не угрожает внешней агрессией или явным
военно-политическим давлением. У нее нет явных союзников, но нет и
врагов. С крупнейшими государствами поддерживаются нормальные
отношения, в которых чаще всего преобладают элементы партнерства.
России нет нужды изматывать себя милитаризацией. Но ситуация может
измениться, особенно если Россия будет продолжать слабеть. Пока у
нас еще есть время для передышки, «окно возможностей», позволяющее
положить начало выходу на новую парадигму внутреннего взаимодействия
и интеграции с внешней средой, которая отвечала бы новым вызовам и
возможностям. Это окно может закрыться через 10-15 лет. С распадом
СССР и образованием новых независимых государств, исчезновением СЭВ
и ОВД резко активизировались до того развивавшиеся во многом
подспудно процессы. Резко ускорилась глобализация экономических,
информационных и политических процессов. Произошло создание
глобальной (и в растущей степени единой) посткапиталистической
системы, развивающейся в основном по единым правилам. Оставшиеся
страны социалистической ориентации вынуждены играть по этим
правилам. Спрятаться от этих подвижек никому не удастся -
всеобъемлющая глобализация стирает грань между внутренней и внешней
политикой. Если не учитывается внешняя ситуация, то, какие бы ни
принимались усилия по формированию национальной стратегии развития,
они легко опрокидываются всемирными глобальными потоками и
процессами в финансовой, производственной, социальной,
экономической, политической и прочих сферах. В мире произошли
кардинальные перемены, произошло качественное изменение
результирующего вектора мирового развития - стремительно набирает
силу процесс экономизации политики.
Нарастающие финансовые потоки находятся в растущей степени вне
контроля и даже мониторинга со стороны государств. В то же время
внезапные и труднопредсказуемые финансовые кризисы способны
подрывать благосостояние и даже социальную и политическую
стабильность целых регионов мира. Видимо, в ближайшие годы грядут
еще более глубокие кризисы. Транснациональные корпорации, их
объединения оказывают все большее и все чаще неподвластное
государствам влияние на положение в странах, регионах, в мире в
целом.
Происходит рост трансграничных информационных потоков, также
неподвластных и не контролируемых государством. Происходит быстрое
распространение знаний. Сознание людей в растущей степени выходит
из-под влияния национальных политических и государственных
институтов. Налицо почти повсеместное ослабление традиционных
национальных политических партий.
Государство и институты государства относительно слабеют. Идет
смещение политической власти к неправительственным организациям, в
том числе международным, которые уже по многим вопросам способны не
только «уводить» власть у государств, но и навязывать им свою волю.
Характерный пример - конвенция о запрещении использования наземных
мин, навязанная государствам давлением общественного мнения
неправительственных организаций.
Но нынешняя непростительная слабость Российского государства не
является частью данного мирового процесса. Она - результат
незакончившегося строительства новой государственности, незрелости
нового политикообразующего класса, безответственности и отсутствия
политической воли высшего руководства. Укрепление государственной
власти остается одной из основных задач российского общества.
Возрастает роль общественного мнения. Настроения уже и элитных
кругов в значительной, даже решающей степени формируются СМИ.
Влияние страны, общества, их возможности по формированию внешней
среды для развития в растущей степени определяют их
привлекательность или непривлекательность для широкого
международного общественного мнения, их информационными
возможностями. Публичная внешняя политика оказывается под все
большим общественным давлением.
От новой открытости мира в значительной степени выиграли преступные
структуры. Организованные преступные группировки, наркомафия
стремительно глобализируются, втягивая в себя российскую
преступность и втягиваясь в Россию.
Конфликты, равно как и союзнические отношения, все больше
перемещаются из сферы межгосударственной в сферу отношений между
транснациональными союзами корпораций, общественными силами. Борьба
все больше ведется не между странами, а вокруг проблем. Страны и их
экономические или политические субъекты могут одновременно
сотрудничать в одних областях и жестко конкурировать в других.
Традиционные союзы размываются, несмотря на все попытки их
сохранения и укрепления.
При сохранении психологической и частично политической роли военной
мощи ее влияние в общей системе международных отношений падает
(кроме периферийных и относительно отсталых регионов).
Создается не однополярный и не классический многополярный мир, а
многоуровневая высокоподвижная международная и межгосударственная
система, где проблемы, особенно экономические, выдвигаются на первый
план, все больше требуют многосторонних решений, новых международных
институтов. Выигрыш в этой системе определяется, в первую очередь,
способностью быстро адаптироваться к ее требованиям и изменениям и
интегрироваться в нее, обладанием передовыми интеллектуальными,
информационными и коммуникационными возможностями. США и многие
американские корпорации пока выигрывают в этой системе, прежде
всего, благодаря этой способности к адаптации.
Опасность для России состоит в том, что такой мир может сложиться в
XXI в. без единой России, которую в случае ее дальнейшей
стремительной «регионализации», а затем и суверенизации просто «растащат по кускам» другие центры силы. Иными словами, она все
равно будет интегрирована в мировое экономическое пространство, но
не в качестве самостоятельного субъекта, а в качестве объекта и «частями».
Несмотря на свое относительное и абсолютное ослабление, государство
должно продолжать играть свою уникальную роль выразителя всех
интересов жителей данной территории, страны, оно может играть роль
катализатора экономического прогресса.
Формирующаяся новая международная система, экономизация,
информатизация и демократизация международных отношений создают
беспрецедентные возможности для развития, но одновременно делают всю
систему все в большей степени уязвимой для терроризма, применения
оружия массового поражения, возможно, информационного оружия.
Наряду с безусловными лидерами в новой системе - США, Японией,
странами ЕС, некоторыми государствами ЮВА, Китаем, а также с группой
государств, находящихся в промежуточной зоне, в мире формируются
группы государств, практически не имеющих шансов успешно
интегрироваться в нарождающуюся постиндустриальную систему, хотя бы
даже в качестве подчиненных и периферийных - сырьевых или
индустриальных ее элементов. Это значительная часть африканских
государств, Афганистан, возможно, некоторые другие азиатские
государства, некоторые из государств бывшего СССР.
Эти «падающие» государства или территориальные образования станут
важнейшим вызовом для новой системы, источником нового, в растущей
степени фундаменталистского терроризма, «безопасной гаванью» для
международной оргпреступности, источником угрозы распространения ОМУ
«для бедных»- химического и бактериологического. Уже сейчас налицо
прообразы таких государств или территориальных образований -
Колумбия, Ирак, Чечня и т.д. Очень многие из этих государств
находятся на границах России или в относительной близости от них.
Поэтому Россия особо заинтересована в активной международной
стратегии, направленной на предотвращение распространения ОМУ.
Вхождение ряда государств прежде «третьего мира» и Китая в начале
следующего века в эпоху массовой автомобилизации, создания массового
среднего класса, сопровождаемое ростом энергонасыщенности
жилищно-коммунального сектора, резко увеличит потребность в энергии.
Новые технологии и введение в оборот новых источников
углеводородного сырья скорее всего предотвратят масштабный
энергетический кризис. Но обострение энергетической ситуации
неизбежно. Тем более что ситуация в районе Персидского залива
останется нестабильной. Внутренние социальные трения могут даже
возрастать. Все это уже сейчас обостряет соперничество за
энергоресурсы, в частности Каспийского региона. Одновременно это
обстоятельство дает определенные дополнительные политические и
экономические возможности для богатой энергоресурсами России.
Признавая определенную опасность и антигуманную сущность ядерного
оружия, мы считаем призывы к полному ядерному разоружению своего
рода «реакционным романтизмом». Более того, Россия в силу своей
слабости будет в обозримом периоде заинтересована в сохранении
политической и психологической опоры на ядерное оружие. Ядерный
фактор является также гарантией от появления у кого бы то ни было
иллюзий возможности мировой гегемонии. Ядерное оружие является
стабилизирующим фактором в наступившую эпоху длительной и
кардинальной перестройки всей системы международных отношений.
Вместе с тем сохранение де-факто системы «сдерживания» в отсутствии
старой реальной угрозы делегитимизирует ядерное оружие. Оно
останется, но нового оправдания для его сохранения не найдено, да и
всерьез не ищется. Между тем этот интеллектуально политический пункт
объективно увеличивает шансы на распространение ядерного оружия.
Вместе с тем 90-е гг. XX в. подтвердили, что старые геополитические
идеи не ушли в прошлое. Конечно, развитие в конце XX в. мировых
телекоммуникационных систем, новых средств транспорта,
информационных технологий, экономических и финансовых форм
взаимодействия во многом снизило значение геополитического
пространства. Но оно в условиях продолжения существования
национальных государств, несомненно, продолжает играть свою роль, в
том числе и в качестве параметра, определяющего их статус в мировой
политике. Старые параметры мощи и влияния работают на отстающей
периферии новой постиндустриальной цивилизации. Сохраняют они свое
значение и в «центре» этой цивилизации - во многом из-за
инерционности мышления и институтов, оставшихся от старой системы.
Их весьма часто поддерживают полуискусственно. Россия же находится
на границе этих двух миров, что во многом предопределяет внутреннюю
противоречивость ее политики. Страна вынуждена строить
государственность в условиях мировой тенденции к ослаблению
государства.
США претендуют и в обозримом будущем, вероятно, будут продолжать
претендовать на роль безусловного единоличного лидера складывающейся
системы. Но возможности навязывать свою волю и интересы другим
странам и регионам будут уменьшаться и у них. Глобализация основных
процессов уменьшает возможность использовать экономическое
превосходство; ядерное превосходство уже практически выведено из
оборота; растущее превосходство в области обычных вооружений будет
все труднее превращать в политическое влияние в новых условиях, в
том числе из-за уменьшения шансов на возникновение крупномасштабных
конфликтов.
Европейский союз не может пока стать генератором серьезных
внешнеполитических инициатив. Весьма скромные потенциальные темпы
роста западноевропейских стран, серьезность стоящих перед Союзом
внутренних проблем вряд ли высвободит его внутреннюю мощь вовне в
обозримом будущем.
Вместе с тем Союз является крупнейшим сосредоточием политической и
экономической мощи вблизи российских границ. Его влияние на западной
российской периферии будет только возрастать.
Дальний Восток, Китай, Япония являются крупнейшим внешним источником
потенциального роста и развития для России и одновременно фактором
стратегической уязвимости, если Россия не сможет выработать
адекватной стратегии развития Сибири, не использует имеющиеся
возможности дальнейшего сближения с Китаем, кардинального улучшения
отношений с Японией.
Крупнейшей концептуальной и политической проблемой российской
политики остаются отношения со странами бывшего СССР. В отношениях
со странами СНГ, как правило, продолжаются дезинтеграционные
процессы:
- продолжается расхождение законодательных баз, хозяйственных
привычек;
- нарастают различия в общественном и социальном устройстве этих
государств;
- в странах СНГ происходит консолидация политических классов,
заинтересованных в наращивании, а несокращении - через интеграцию -
своих суверенных прав на управление доставшимися им территориями;
- нарастают различия в уровнях и даже векторах экономического
развития;
- практически во всех странах продолжается падение ВНП, а там, где
наблюдается рост, он достигается с почти что нулевого уровня.
Интеграция сокращающихся экономических организмов физически
невозможна при любой политической воле.
При этом, если внешний мир содействует закреплению «геополитического
плюрализма» на территории бывшего СССР, то Россия за прошедшие годы
не только не смогла создать эффективной всеобъемлющей стратегии в
отношении СНГ и соответствующего инструментария, но и серьезно
отстала в выработке адекватной двусторонней политики в отношении
государств СНГ. Стратегия в отношении СНГ свелась к политике
бюрократических галочек - подписанию сотен заведомо бесперспективных
соглашений.
В последнее время в СНГ при сохранении стремления к максимально
возможному дистанцированию от России стала нарастать тенденция к
объединению членов содружества для совместного давления на Россию,
то есть к политической интеграции против России. | 
