Тенденции мирового развития конца XX — начала XXI веков свидетельствуют: спектр вызовов военной безопасности России расширяется, неопределенность нарастает. Прежде всего это связано с нестабильностью на Кавказе, в ряде центральноазиатских и ближневосточных государств, а также с распространением оружия массового уничтожения (ОМУ), ростом религиозного и политического экстремизма, в том числе его крайней формы — терроризма.

В документе «Актуальные задачи развития Вооруженных Сил Российской Федерации» справедливо отмечалось:

вопреки многим оценкам, господствовавшим в первой половине 1990-х годов, значение военной силы в постбиполярном мире не уменьшилось. Более того, в начале XXI века обозначились процессы повышения роли военной силы для обеспечения политических и экономических интересов государств мира, тогда как целый ряд политических институтов в сфере международной безопасности вступил в полосу жесткого кризиса. Это ставит на повестку дня задачу переосмысления всего комплекса вопросов, связанных как с основными аспектами международной безопасности, так и с принципами обеспечения национальной безопасности Российской Федерации.

В последнее время именно международный терроризм часто упоминается в качестве главной угрозы, противодействие которой предполагает радикальную корректировку военной доктрины и задач Вооруженных сил. Терроризм, однако, представляется лишь одним из фрагментов складывающейся системы угроз. На наш взгляд, в «Белой книге» приведен адекватный перечень внешних, внутренних и трансграничных угроз, нейтрализация которых является в той или иной степени функцией Вооруженных Сил Российской Федерации.

На сегодняшний день уровень военной опасности для … России можно расценить как относительно невысокий. Ни одна из существующих конфликтных ситуаций силового плана не создает прямой военной угрозы безопасности РФ .

Это обстоятельство, а также завершение масштабных сокращений вооруженных сил и их многочисленных реорганизаций создает благоприятные условия для эволюционного военного строительства.

Период, когда меры по поддержанию обороны страны исчерпывались попытками манипулировать кадровым, структурным, научным, техническим и технологическим заделом, остающимся со времен СССР, завершается.

Надо сразу решить, что важнее в условиях существующих ресурсных ограничений: укреплять и модернизировать существующие вооруженные силы в условиях отсутствия явных военных угроз, или пойти на разумный риск ради получения действительно современных, принципиально иного качества вооруженных сил, обладающих потенциалом своевременного и успешного реагирования на самые неожиданные вызовы и опасности.

В строительстве вооруженных сил Запад уже начал ориентироваться не столько на существующие угрозы, сколько на создание возможностей для отражения труднопредсказуемых будущих угроз. Например, министр обороны США Д.Рамсфельд еще в сентябре 2001 года в предисловии к «Четырехлетнему обзору по вопросам обороны» писал:

Центральная цель данного обзора — перевести оборонное планирование с «модели угроз», ориентирующейся на конкретные угрозы (threat-based model), доминировавшей в нашем мышлении в прошлом, на «модель возможностей», ориентирующуюся на создание возможностей отражения труднопресказуемых будущих угроз (capabilities-based model). Эта модель возможностей уделяет больше внимания тому, как противник будет воевать, без уточнения, кто этот противник или где может вспыхнуть война.

По оценке американских военных экспертов это означает отказ от стратегии ведения одновременно двух обычных войн и создание взамен потенциала для быстрого проецирования силы, достаточно мощной, чтобы выиграть в любом конфликте в любой части мира.

Российская военная доктрина также признает растущее значение «факторов неопределенности». В документе Министерства обороны «Актуальные задачи развития Вооруженных Сил Российской Федерации» отмечается:

Под фактором неопределенности понимается ситуация, конфликт или процесс политического или военно-политического свойства, развитие которого может существенно изменить геополитическую обстановку в приоритетном для интересов России регионе или создать прямую угрозу безопасности РФ . Однако сам характер факторов неопределенности исключает возможность формулирования однозначного прогноза их развития. Данное обстоятельство превращает факторы неопределенности в особую категорию военного планирования для российских Вооруженных Сил.

В качестве наиболее значимых факторов неопределенности в российском военном планировании выделяются:

• развитие внутренней ситуации в ключевых странах мира;
• развитие ситуации в странах СНГ;
• ситуация в приграничных с СНГ регионах;
• возможность возвращения ядерному оружию свойств реального военного инструмента.

В целях обеспечения надежного ядерного сдерживания Россия нуждается в программе развития СЯС, адекватной складывающейся обстановке. Московский (2002 года) Договор о сокращениях стратегических наступательных потенциалов между РФ и США дает возможность сформировать рациональную программу развития СЯС, нацеленную на поддержание традиционного вклада наземной группировки при одновременной переориентации большей части стратегических бомбардировщиков на решение неядерных задач. Это позволит поддерживать устойчивый ядерный баланс, укрепить ослабленные силы общего назначения, а также по аналогии с тем, как это планируют США, хранить в резерве ядерные крылатые ракеты на случай непредсказуемого развития военно-политической обстановки.

В целом, на наш взгляд, России нужна армия, которая коренным образом отличалась бы от той, что имеется сейчас. А именно: гораздо лучше подготовленная и технически оснащенная, обладающая высоким моральным духом, обеспечивающая достойный материальный уровень и социальный статус военнослужащих. Способная эффективно выполнить разумно и четко поставленные военные задачи как на ближайшую, так и на отдаленную перспективу, а также эффективно взаимодействовать с вооруженными силами других стран в рамках борьбы с общими угрозами.

Главное — от нынешней все еще громоздкой и негибкой армии, построенной под конкретные задачи и угрозы, в первую очередь со стороны НАТО, новая армия должна отличаться высокой скоростью реагирования на изменение характера угроз, высокой морально-психологической готовностью высшего командного и всего офицерского состава к неожиданным и принципиальным переменам. Наконец, важнейшей целью и одновременно средством трансформации Вооруженных сил должно стать повышение социального статуса воинской службы. 

Проблема создания новой армии требует тщательного обсуждения и детальной проработки. В любом случае России придется еще долгие годы опираться на унаследованные от СССР Вооруженные Силы при всех их очевидных или все еще скрытых недостатках.

Задача глубокого качественного преобразования армии тем более своевременна, что большинство ведущих стран мира еще в конце ХХ века пришли к выводу о том, что существующие структуры их вооруженных сил не соответствуют вызовам и угрозам XXI века, и уже приступили к созданию качественно новых армий взамен существующих.

Так, в опубликованном в мае 2000 года докладе независимой комиссии под председательством Рихарда фон Вайцзеккера "Совместная безопасность и будущее Бундесвера", созданной решением правительства ФРГ, подчеркивалось, что

Бундесвер слишком велик, неправильно скомпонован и все более не отвечает современным требованиям. В своей нынешней структуре Бундесвер не имеет никакого будущего. Существующая форма военной организации (Wehrform) требует слишком многочисленного личного состава, не обеспечивая в то же время создания достаточных сил быстрого реагирования. Устаревшая материальная часть сужает возможности его использования и требует все больших расходов на свое содержание. Имеющиеся бюджетные возможности не позволяют при нынешней структуре Бундесвера и форме военной организации провести его модернизацию.

... Существующая структура Бундесвера сложилась в течение четырех десятилетий политической и военной конфронтации блоков в Центральной Европе. В течение последних десяти лет делались лишь попытки учесть произошедшие изменения, которые, однако, не носили характера реформ. В то же время политические обязательства, национальные интересы Германии, решения европейских стран-партнеров и развитие союзных вооруженных сил коренным образом изменили условия проведения германской оборонной политики и политики безопасности. Размах наступивших перемен делает небольшие шаги по корректировке нашей политики с учетом изменившейся обстановки уже недостаточными. Необходимы фундаментальные преобразования. Поэтому комиссия рекомендует заново определить вклад Германии в обеспечение безопасности страны и ее союзников, коренным образом реформировать доставшиеся от прошлого структуры, а также сделать военную службу общественно привлекательной и конкурентоспособной.

В соответствии с рекомендациями комиссии новый Бундесвер должен быть создан в течение 10-15 лет.

Руководство министерства обороны США, в свою очередь, поставило перед военной организацией страны задачу трансформации всех ее элементов. Опубликованное в 2001 году «Руководство по оборонному планированию на 2003-2007 фин. годы» предписывает каждому виду вооруженных сил США ежегодно представлять министру обороны обновленную «дорожную карту трансформации». Сухопутные силы США уже приступили к трансформации по трем осям — поддержание существующих сил (theLegacyForce), развитие промежуточных сил (theInterimForce) и создание армии будущего (theObjectiveForce). При этом поставлен конкретный срок создания армии будущего — 2010 год. В «Дорожной карте трансформации Сухопутных сил» за 2002 год, в частности, подчеркивается, что

XXI век требует трансформированных единых вооруженных сил. Мы не можем определенно указать тех, кто будут угрожать Соединенным Штатам и их жизненным интересам, или как наши противники будут реализовывать свои угрозы. Однако мы знаем наверняка, что если мы будем ждать появления этих угроз, чтобы создавать силы для их отражения, будет слишком поздно. … Результатом трансформации должны стать новые сухопутные силы, построенные с такими возможности, которые позволяют одерживать победу в любой ситуации. 

Поставленная президентом В.В.Путиным задача глубокого преобразования (трансформации) Вооруженных Сил и военной организации в целом, то есть создания качественно новой армии, не противоречит выдвинутой им же общенациональной задаче их модернизации. Речь идет, на наш взгляд, о двух хотя и разных, но взаимосвязанных процессах. Результатом модернизации должно стать прежде всего оснащение существующей армии новым оружием. Последний раз такая задача ставилась в конце 40-х — начале 50-х годов, когда стало ясно, что армия нуждается в радикальном перевооружении.

Создание же качественно новой армии, то есть трансформация вооруженных сил и военной организации, хотя и включает в себя модернизацию вооружения, означает в первую очередь изменение взглядов на весь спектр военных вопросов: структуру вооруженных сил; характер военных и иных опасностей, к противодействию которым они должны готовиться; способы их применения; боевую подготовку; военное образование; кадровую политику; комплектование; мобилизационную подготовку вооруженных сил и экономики и т.д.