Во-первых, считаю более корректным говорить не о процессе модернизации, а лишь о некоторых модернизаторских порывах, которые и прежде имели место в истории нашей страны. Таких порывов было немало, и можно до бесконечности спорить о том, являлись ли они таковыми вообще, когда и в какой связи начинались, каким образом осуществлялись и т. д. Однако есть одна действительно объединяющая их черта – это результаты, которые, как правило, оказывались весьма далекими от ожиданий.

Во-вторых, хотел бы вернуться к тезисам, которые нам предложил СВОП, и задаться вопросом: внешняя угроза каким-то образом влияет на решение элиты приступить к модернизации или нет? Иными словами, является ли внешняя опасность толчком к модернизации, осуществляемой сверху?

Возьмем три конкретных примера, которые у отечественных и зарубежных историков, независимо от их идейной ориентации, не вызывают сомнений в качестве периодов модернизации.

Сначала петровская эпоха. Вспомним, что Петр только после поражения под Нарвой начал мануфактуры строить и пушки отливать. А вслед за этим был осуществлен комплекс мер административно-правового и социального характера, которые позволили проводить мобилизационную политику. Практически прямая связь с внешним вызовом очевидна. Страна преображалась, обновлялась и побеждала в противоборстве со Швецией – одним из сильнейших в ту пору европейских государств.

Далее Александр II. Царь понял, что Россия не выдержит второй Крымской кампании. И вновь это был импульс снаружи. Чтобы сохранить и укрепить империю, Александр ломает казавшиеся незыблемыми устои, освобождает крестьян, создает новые административные, правовые и социальные рычаги управления, формируя благоприятную среду для модернизаторского скачка.

Наконец, Сталин с идеологией «осажденной крепости». По сути вся его экономическая, социальная политика и идеология были «заточены» на подготовку к войне.

Во всех названных случаях (на самом деле их значительно больше, причем не только в истории нашей страны) внешняя опасность являлась реальным стимулом для начала обновленческих процессов в обществе. Сразу отвечу потенциальным оппонентам, что я ни в коей мере не преуменьшаю значимости внутренних предпосылок модернизации. Таковые всегда имелись, поскольку общественная инфраструктура обладает свойством устаревать. И чем скорее правящая элита это понимала и начинала «суетиться», тем лучше было и для элиты, и для общества в целом. Внешняя опасность становилась лишь мощным толчком, ускорявшим понимание необходимости перемен.

Сейчас такой опасности, на мой взгляд, нет. И надеюсь, в обозримом будущем не появится. Это ответ на вопрос, поставленный СВОПом. Но «нет» не означает, что очередной модернизаторский порыв невозможен, поскольку имеется некое понимание его необходимости, что само по себе уже немало. Есть три субъекта модернизации, которые в принципе могут и должны быть вовлечены в процесс обновления: государство, бизнес и общество.

Начнем с государства. Не могу согласиться с некоторыми коллегами, утверждающими, что государство как субъект модернизации не годится. Обойтись без него нельзя, но оно непригодно с точки зрения выбранной тактики и технологии развития процесса. Мне кажется, что государства у нас даже слишком много в тех сферах, где его должно быть значительно меньше: в гражданском обществе, экономике, политике.

Государство сейчас активно пытается выступать в качестве инициатора очередного модернизаторского порыва, его руководителя и отчасти донора, потребителя конечного продукта. Что оно для этого делает? Создает инновационные центры, структуры, выделяет деньги и пытается заинтересовать бизнес-сообщество. Государственные чиновники собирают бизнесменов, ставят перед ними задачи, предлагают разрабатывать и класть на стол инновационные проекты, обещают их поддержать.

На мой взгляд, такого рода подход методологически ошибочен. Государство подходит к этому проекту преимущественно как социальному (что не вызывает возражений), но именно на этой основе пытается привлечь к его осуществлению бизнес. Импульс, идущий от государства, безусловно, важен и необходим. Но попытка взять на себя руководящую роль несостоятельна. Общество у нас уже иное, условия иные (преимущественно рыночные) и подход к решению задачи модернизации должен быть иным. Государству следует не столько руководить процессом обновления, сколько создавать необходимые условия для его развития, формировать благоприятную политическую и экономическую инфраструктуру. В противном случае мы вновь будем говорить, что «хотели как лучше, а получилось как всегда».

Бизнес существует для того, чтобы зарабатывать прибыль. Предпринимателя нельзя принудить к разработке и внедрению инноваций, если он не усматривает в этом возможности получить конкурентные преимущества и приумножить собственное состояние. Иными словами, вместо социального подхода к «мобилизации» бизнеса надо применить бизнес-подход. Только в этом случае можно рассчитывать на мотивированное участие предпринимателей в модернизаторских проектах. Кроме того, перспектива внедрения результатов и отдачи от вложений должна быть более или менее обозримой, а степень риска – минимально приемлемой. Инновационные вложения обладают высокой степенью риска, и, как мне кажется, сегодня этот фактор отпугивает многие российские компании разного уровня. Если же бизнес увидит возможность получения конкретных конкурентных преимуществ и реальной прибыли, его не нужно будет ни приглашать, ни понукать. Сам прибежит и станет делать все, что необходимо.

В дополнение к этому хотел бы отметить, что в западном обществе в ХХ веке основным двигателем модернизации был мелкий бизнес – более гибкий, смелый, склонный к большему риску во имя большей и быстрой прибыли, способный эффективно внедрять инновации. В каком состоянии у нас мелкий бизнес, какие условия созданы для его развития – всем хорошо известно, а уж причитать по этому поводу давно стало занятием весьма банальным. Несмотря на наличие политической воли, периодически декларируемое намерение высшего эшелона власти создать благоприятные условия для «размножения» мелких предпринимателей, подвижки на этом пути весьма незначительны. В реально существующих условиях говорить о привлечении мелкого бизнеса к инновациям в качестве одного из «моторов» этого процесса пока, к сожалению, преждевременно.

Некоторые крупные компании, наиболее «продвинутые», занимаются инновационными разработками и без подталкивания со стороны государства. В них созданы даже специальные подразделения, которые конкурируют не только с другими структурами, но и между собой в развитии инновационных проектов. Заметьте, это тоже конкурентное поле, пусть небольшое, в рамках одной или нескольких компаний, но обойтись без него не представляется возможным. Иначе победа может оказаться «пирровой». Государство должно прежде всего создавать конкурентную среду в этом модернизаторском порыве, всячески поощрять конкуренцию в экономике и общественной жизни в целом. Пока же, напротив, государство функционально лишь расширяется. А любое расширение экономических функций государства ведет к сокращению конкурентной среды, причем не только в экономике.

Наконец, общество. Подавляющая часть современного российского общества, на мой взгляд, инертна. Думаю, не ошибусь, если скажу, что больше половины нашего населения даже слова «модернизация» не знает. В лучшем случае кто-то где-то что-то слышал, но очень слабо себе представляет, что оно означает на самом деле. Это не так уж страшно, поскольку общество, как правило, вовлекается в процесс модернизации импульсом, идущим сверху, от элиты. По крайней мере в нашей истории так было всегда.

Однако нынешняя элита в отношении к модернизации расколота: она состоит из трех разновеликих групп. Подавляющая ее часть, преимущественно бюрократизированная, абсолютно не заинтересована в том, чтобы двигать этот процесс. Ей и так хорошо живется, и вряд ли в этом смысле могут быть какие-то подвижки. Консерватизм и иммобилизм современной российской бюрократии, особенно среднего и нижнего звеньев, запределен.

Другая часть элиты просто еще не созрела до такого уровня политической культуры, чтобы понимать задачи модернизации. А третья группа очень хорошо их понимает, но не обладает необходимым ресурсом для того, чтобы реально запустить этот процесс, несмотря на правильные декларации, идущие сверху.

Вывод. В моем представлении в России в обозримом будущем, в пределах 20–30 лет скорее всего развитие пойдет по старой схеме: «шаг вперед, два шага назад». Мы будем развиваться без каких-либо заметных рывков. Это – шаг вперед. Очень хотелось бы, чтобы он был существенным. А два шага назад означают, что мы, как и прежде, останемся в числе отстающих в области разработки новейших технологий, в их применении во всех сферах жизни, в обновлении социальной инфраструктуры. Наш разрыв с наиболее развитыми, ведущими странами мира, к сожалению, будет увеличиваться.