4.3. Логика обновления и общие принципы новой повестки дня

4.3.1. Переход российско-американских отношений к устойчивому позитивному состоянию, способному «пережить» изменения внешне- и внутриполитической конъюнктуры, напрямую зависит от способности сторон существенно обновить их философию и содержание. Нынешние отношениям являются остаточно конфронтационными с элементами сотрудничества по старой повестке дня. Смысл обновления: поставить стратегическую цель придания отношениям Россия — США дружественного, а по отдельным направлениям и союзнического характера, открытого для подключения других стран. Фундамент новой модели — адекватная оценка частных и общих интересов, совместной адаптации к новым тенденциям международного развития, совместного противодействия новым вызовам и угрозам и использование новых возможностей.

4.3.2. Сегодня Россия и Соединенные Штаты не являются врагами и потенциальными противниками (хотя ввиду инерционности мышления часть элит обеих стран продолжает считать именно так). Более того, объективно две страны выступают союзниками перед лицом новых вызовов и угроз и общей хаотизации международных отношений. Однако ставить задачу перехода российско-американских отношений к полноценному союзу было бы некорректно. Для американской политической идентичности равноправные союзнические отношения — скорее исключение. Для России, рассматривающей себя центром силы и самостоятельным стратегическим субъектом, неприемлема позиция «младшего» союзника. Хотя и американские, и российские установки неизбежно будут меняться.

4.3.3. Корректнее говорить не о союзе двух стран вообще, а о строительстве дружественных отношений Россия — США с элементами союза там, где это возможно и целесообразно. Поиск ответа на новые вызовы и угрозы восстановит философскую связь отношений и с магистральными тенденциями развития мира, и с объективными интересами обеих стран.

4.3.4. Будет создаваться «позитивная взаимозависимость», основанная не на внутренних для сторон факторах и выражающаяся не в интенсивности их двустороннего экономического сотрудничества, а во взаимной необходимости эффективного совместного реагирования на вызовы внешней среды. В обозримой перспективе экономическое сотрудничество вряд ли достигнет уровня, при котором оно станет существенным стабилизатором. Скорее, оно может играть вспомогательную роль, в частности, способствовать реализации потребности российской экономики в модернизации.

4.3.5. Фокусирование России и США на новых глобальных и региональных проблемах предполагает не только и не столько двустороннее сотрудничество или даже союз, сколько сотрудничество между ними в выстраивании различных форматов многостороннего взаимодействия крупных центров силы при возможной ведущей роли России и Америки. Поскольку ни Соединенные Штаты, ни Россия, ни даже они вместе уже не могут выступать единоличными лидерами, преодоление хаотизации международных отношений и решение важнейших региональных проблем в двусторонних рамках невозможно. Продуктивным было бы выступать соорганизаторами коллективных действий в более широких форматах. В большинстве случаев речь идет о трехстороннем взаимодействии Россия — США — Китай и Россия — США — ЕС. Данные форматы могут гармонично встраиваться в желательные для России отношения с Евросоюзом и Китаем //«Союз Европы», который России было бы целесообразно создать с ЕС на основе единых экономических, энергетических и человеческих пространств и тесной внешнеполитической кооперации, мог бы стать одним из несущих столпов трехсторонних отношений Россия – США – Евросоюз. //.

4.3.6. Сосредоточившись на коллективном преодолении новых вызовов и угроз, Россия приятные условия для разрешения противоречий. Последние могут казаться непреодолимыми только при условии доминирования старой парадигмы, в соответствии с которой главные угрозы России и Америки представляют они сами, материально-технической основой отношений выступает «гарантированное взаимное уничтожение», и стороны должны стремиться к балансам и контрмерам. Переключение Москвы и Вашингтона на новые угрозы и вызовы уменьшит надобность в этих балансах и контрмерах.

4.3.7. В целом, обновление повестки дня включает в себя как минимум три элемента. Во-первых, учет новых вызовов и угроз, адаптация нынешних направлений сотрудничества двух стран к реальным международным условиям. Во-вторых, выработка оптимального подхода к разрешению противоречий // Разом отказаться от старой повестки дня и переключиться на новую, естественно, не получится. Подавляющая часть элиты обеих стран находится в плену традиционной парадигмы российско-американских отношений. Кроме того, нынешняя повестка дня сотрудничества важна для улучшения климата их отношений, формирования традиции конструктивного взаимодействия//. В-третьих, преодоление философии военного сдерживания/устрашения, которая по-прежнему во многом определяет российско-американские отношения и мешает выстраивать долгосрочное партнерство на основе общих интересов.

4.3.8. Основой преодоления философии сдерживания должно стать осознание политическими элитами, что наличие самих ядерных потенциалов, физической способности уничтожить друг друга автоматически не программирует враждебность. Она появляются тогда, когда наличие технических средств приобретает характер угрозы, а она является, прежде всего, ощущением и носит политико-психологический характер. При этом паритет или приблизительное количественное равенство стратегических сил не предполагает ни наличия, ни отсутствия гипотетической угрозы. Например, имея на сегодняшний день чуть менее 2000 ядерных боезарядов, стороны не могут даже теоретически представлять друг для друга реальную военную опасность. Имея же по 200 боеприпасов, размещенных скажем на 40 МБР (минимальное сдерживание) стороны вынуждены будут опасаться обезоруживающего удара. И уж точно — возрастет значение и опасность потенциалов третьих стран. Такое «минимальное сдерживание» может оказаться худшим из всех имеющихся вариантов стратегических отношений.

4.3.9. Объективно Россия и Соединенные Штаты не угрожают друг другу. Являясь политико-психологической, а не материально-технической проблемой, сдерживание может быть преодолено не все более трудным сокращением ядерных арсеналов, а выстраиванием новых — дружеских и союзнических, а не враждебных, российско-американских отношений. Для этого надо начать убеждать самих себя, что ядерное оружие друг друга им не угрожает, улучшать климат отношений, преодолевать взаимную подозрительность, традицию рассматривать шаги другой стороны сквозь призму конкуренции и «игры с нулевой суммой» и, наконец, нарабатывать традицию взаимного доверия.

4.3.10. В идеале отношения Россия — США в ядерной области должны приобрести такой же характер, как отношения между Соединенными Штатами, Францией и Великобританией или между Китаем и Россией. При этом цивилизующая, стабилизирующая роль ядерного оружия сохранится.

4.3.11. Необходим углубленный стратегический диалог по определению роли ядерного оружия в новом мире и в двусторонних отношениях. Весьма вероятно, что многие старые догмы окажутся контрпродуктивными. Не только догмы «взаимного сдерживания через устрашение», но и морально привлекательного, хотя нереалистичного и, вероятно, контрпродуктивного «ядерного аболиционизма», и даже старой модели ограничения вооружений, исходившей из непременной необходимости их сокращения. Нужна новая модель подхода к остающимся у России и США ядерным арсеналам, и их совместное «перенацеливание» на поддержание политической и военной стабильности в мире. В результате переоценки роли ядерного оружия стороны, возможно, придут к мнению, что сохранение существенных ядерных потенциалов необходимо для «самосдерживания» (Когда такое «самосдерживание» ослабло, Соединенные Штаты пошли на иракскую авантюру). И уж точно существенные ядерные потенциалы необходимы для сдерживания гонки обычных вооружений и попыток малых ядерных держав стать вровень с Россией и США.