К концу прошедшего десятилетия в обществе произошли структурные сдвиги, в результате которых российский социум утратил монополярную структуру, характерную для него в период второй половины 1990-х и первой половины 2000-х гг. Ситуация монополярности возникла в результате заметного ослабления под влиянием экономического кризиса 1990-х среднего класса, который начал формироваться еще в позднюю советскую эпоху.

Монополярность российского общества способствовала кризису российского парламентаризма в 1990-е гг. и создала предпосылки для монополизации политической системы в первой половине 2000-х гг.

Но экономический рост истекшего десятилетия ускорил формирование массового городского среднего класса, численность которого достигла четверти всего населения страны и трети взрослого населения. Анализ доходов, имущественного статуса, поведенческих норм, ценностей и политических ожиданий свидетельствует о высокой степени целостности и однородности этой системы ценностей и о несовместимости ее с ценностями социального полюса на левом фланге.

Противоречия между полюсами усиливаются и отчасти приобретают антагонистический характер. В условиях кризиса и медленного роста доходов они выливаются в перераспределительные конфликты по типу игры с нулевой суммой.

Социологические данные свидетельствуют о том, что другие массовые группы населения менее однородны. По своим социальным характеристикам, ценностям они занимают промежуточное положение между полюсами и в конечном счете тяготеют к одному из этих полюсов.

Монополизированная политическая система вынуждена так или иначе апеллировать к обоим полюсам, но балансировать между ними в силу их принципиальной несовместимости становится все труднее. Обеспечить политическое представительство среднего класса она не смогла, в то время как электорат, не входящий в средний класс, все больше предпочитает голосовать за левые оппозиционные партии.

Протестные настроения растут и имеют тенденцию концентрироваться на социальных полюсах, суммарная численность которых составляет уже более 50% взрослого населения страны. Для обоих полюсов характерно осознание несправедливости власти, которую каждый из полюсов понимает по-своему.

Для ядра модернистов несправедливость выражается прежде всего в зависимости судебной и правоохранительной системы от власти и богатства, которая не позволяет рядовому гражданину отстаивать свои законные права, ведет к бесконтрольной коррупции, а также к падению качества и доступности базовых социальных и административных услуг. Для ядра традиционалистов несправедливость выражается прежде всего в демонстративном незаконном обогащении представителей власти и связанного с ней бизнеса, которое вступает в неразрешимое противоречие с официально декларируемыми принципами социальной справедливости и равенства.

На почве несправедливости власти наблюдается протестная консолидация обоих социальных полюсов. В частности, представители ядра модернистов все чаще выражают готовность голосовать за левые оппозиционные партии.

В условиях политической радикализации социальных полюсов политическая база партии власти все более формируется из промежуточных социальных слоев. Такая опора неустойчива в силу ее аморфности и тяготения к более сильным, однородным и многочисленным социальным полюсам. Это создает объективные социальные предпосылки для кризиса и последующей трансформации неконкурентной политической системы.

Дальнейший процесс политической трансформации наталкивается на риски, обусловленные асимметричностью политического влияния полюсов и развитием на этой почве трудно разрешимых перераспределительных конфликтов.

Высокий социальный капитал, доступ к интернету, доминирование в СМИ и концентрация в крупнейших городах повышают потенциал внесистемной самоорганизации среднего класса и возможности протестного давления на власть, которыми не обладает противоположный социальный полюс. Будучи не представлен в партийно-политической системе, средний класс все чаще будет прибегать к внесистемному давлению на власть в реализации своих интересов.

Политическое влияние противоположного социального полюса, напротив, реализуется прежде всего через его электоральное влияние на выборах, где он голосует за массовые и хорошо организованные партии левой оппозиции.

В случае оформления массовой правой партийной оппозиции и ослабления партии власти может сложиться дисфункциональное политическое равновесие, при котором повышенное электоральное влияние левых партий будет блокироваться повышенным внесистемным протестным потенциалом среднего класса, находящегося пока в электоральном меньшинстве.