- Взаимосвязь между модернизацией и национализмом очевидна. Хотя мы тему национализма, как ни странно, в рамках Совета по внешней и оборонной политике не обсуждали долгие годы.

Но все-таки начну с модернизации - без национализма. Мы много говорим о ней, но до сих пор не определились, что это такое и что же именно мы собираемся модернизировать. Сначала нам придумали концепцию социально-экономического развития. Это творение Министерства экономического развития с треском провалилось. С 2007 по 2010 год, пока концепция реализовывалась, в сферу инноваций были инвестированы огромные деньги, а прирост инновационной продукции упал. Мы это признали. Теперь дали поручение готовить новую концепцию, названную Стратеги-ей-2020. Причем сказали, что цели остаются те же, стало быть, она также будет ограничена узкой социально-экономической проблематикой. И делать ее будут те же самые люди; соответственно, провалится она с такой же скоростью.

Между тем, речь идет ни более ни менее как о стратегии развития нации. Не о наборе технических решений, а о стратегии долгосрочного национального развития. И здесь, конечно, фактор культуры в широком понимании слова необычайно важен. (Я полностью согласен с теми, кто говорит, что в это понятие входят и наука, фундаментальная прежде всего, и техника, и искусство.)

И сразу же - принципиальный вопрос.

Национальное богатство, как вы все знаете, состоит из трех частей. 75 процентов в развитых странах - это национальный человеческий потенциал. Примерно 10-15 процентов -это активы производственные: оборудование, технологии, все остальное. И 10-15 процентов - это природные ресурсы. Три неравные части. В развитых странах 95 процентов прироста ВВП дает национальный человеческий потенциал, в том числе - и прежде всего - культура, образование и наука. Мы такой модернизацией как раз не занимаемся. Мы говорим о том, что мы будем заниматься модернизацией активов. То есть 15-ю процентами национального богатства. Причем эти самые активы будем модернизировать на основе внешних заимствований. Хотя любой ученый понимает, что создать нечто принципиально новое вне национальной школы невозможно. Любое заимствование - с неизбежностью - представляет собой повтор отработанных решений с опозданием на пять-семь-десять лет. Но догоняющее развитие никогда ничего не догонит! Изначально вся схема и вся логика неправильна. Только с опорой на национальные научные, культурные школы и традиции, в том числе на национальную традицию духовности, про которую мы стыдливо как-то вскользь упоминаем, можно произвести качественно новый, подчеркну, качественно новый продукт. Евгений Ясин говорит о том, что мы должны на мировой рынок выходить с конкурентным продуктом уникальным, подчеркиваю, не с ворованным, не купленным, а уникальным. Как минимум три-четыре новаторских продукта в год мы должны делать. Это возможно только на базе национальной школы. Гагарин смог полететь благодаря существованию национальной научно-космической школы. На заемной базе он никуда не полетел бы.

И тут самое время вспомнить о национализме. Сейчас у нас все споры ведутся в рамках либеральной парадигмы. Если читаешь СМИ, смотришь телевизор, может показаться - ничего другого нет, есть только либералы разных типов, такие, сякие, властные, оппозиционные; между тем, есть влиятельная третья сила - национализм. Культурный национализм, подчеркиваю. Его иногда называют гражданским, политическим, но я предпочитаю именовать культурным. И в Бразилии он на самом-то деле есть, и в Китае еще какой, подчас даже срывается в шовинизм; есть и во всех странах БРИК, не исключая Индии. А мы почему-то боимся признаться, что он есть в России. Совершенно не замечая роста национально ориентированных организаций.

Путин пришел к власти под лозунгом национализма на самом деле. Он отнял этот лозунг у националистов. Сейчас отдал обратно, действует и мыслит в рамках либеральной традиции. Между тем люди, поставившие на культурный национализм, обладают сейчас мощным ресурсом, я многих из них знаю, они никак не зависят от государства - ни финансово, ни политически. У них своя система ценностей, близкая к православию, им глубоко наплевать на все попытки элиты куда-то и в какое-то русло направить процесс пробуждения национального чувства. Если они захотят, смогут сделать очень многое. Что, кстати сказать, показали события 1993 года; я с коллегами был тогда в Белом доме (впрочем, как и в 1991-м) и воочию мог убедиться, как национальное чувство резко усиливает и подчиняет себе ситуацию.

Я о чем сейчас говорю. То, что мы наконец-то стали обсуждать тему национализма и связали ее с темой модернизации - отлично. Мы, конечно, можем придумать очередные искусственные проекты, типа десталинизации (дегорбачевизации, деельцинизации.). Но лучше заняться делом. И постараться вовлечь в дискуссию о модернизации и национализме участников многочисленных либеральных школ, которые разрабатывают Стратегию-2020.