- Начну с анекдотического примера. Мой давний знакомый стал химиком, кандидатом наук. Всю жизнь он жил в Харькове. Когда мы с ним встречались в 90-м году, он жаловался, что нет заказов, наука не нужна, народ уходит, а потом мы встретились в 92-м году, он говорит: грандиозный заказ, вся кафедра работает, денег немерено. Я спрашиваю: а что же вы делаете? - Мы переводим химическую терминологию на украинский язык. Деминил, дефитил, тритоксин - все это они переводили на украинский. На это дело у них ушло года два и кончилось ничем. Не прижилось. Анекдот анекдотом, а я вот о чем хочу сказать: очень хорошее сообщение о том, что с русским языком происходит в странах ближнего и дальнего зарубежья, во всем мире. Мы поддерживаем всячески развитие русского языка за рубежом. Но у меня убеждение, что главная-то борьба за сохранение, развитие, увеличение числа носителей и пользователей русского языка все-таки здесь, у нас в России, а не за рубежом. А что в России происходит?

1999 год. Юбилей Пушкина, вы помните, 200 лет со дня рождения, накануне объявили: мы издаем новое полное собрание сочинений, потому что собрание сочинений единственное полное академическое начато было в 1937 году, прошло уже столько лет, много новых находок, необходимы полноценные комментарии. Сейчас 2011-й. Вышло два тома из 30 объявленных. Это означает, что нынешнее поколение русских людей, включая тех студентов, которые здесь присутствуют в качестве стажеров, наблюдателей, помощников, нового академического собрания сочинений Пушкина иметь не будет. Выйдет ли оно вообще, тоже непонятно. Вопрос даже не в деньгах, а в том, что его некому готовить, нет специалистов, они перевелись. Такое же отношение к Гоголю, Тургеневу, Толстому; даже если выходят полные собрания сочинений, то тираж - одна тысяча экземпляров. К юбилею Гоголя объявили о новом издании полного собрания сочинений, но это затея с негодными средствами, потому что, кажется, уже умерла та единственная старушка, которая умела разбирать почерк Гоголя. Все. Больше этим некому заниматься.

Такие издания, как «Литпамятники», «Литературное наследство», которые и делают язык языком, дают академический фундамент, базис, являются несущей конструкцией литературного языка. Но они сегодня дышат на ладан. Точно такая же ситуация с переводами и на русский язык с разных языков европейских и прочих. Что получается? Некоторые с великой русской культурой связывают возможности влияния России в мире: она является центром притяжения, основой, которая позволит объединить, привлечь... но меня не покидает ощущение, что если так дело пойдет, то очень быстро эта великая русская литература, русская культура станет мемориальной, в мировом континууме она займет такое же место, которое занимает великая античная или византийская культура. Просто никто ее не будет связывать с этой территорией.