ГЕРМАНИЯ 2023
Из евролидеров в евроизгои
Печально наблюдать за тем, как в самых унизительных выражениях о Германии в последнее время говорили не только США и Великобритания, но и все те, кого приняли в ЕС и НАТО в ходе волн расширения, о непоправимых последствиях которого на протяжении десятилетий с тревогой говорила Россия. Германию укоряют ровно в том, что традиционно составляло гордость и основу как ее внешней политики — диалог с Востоком, так и экономики и энергетики — крупные энергетические проекты с Россией, которые, что теперь очевидно, сыграли важную роль в конкурентоспособности германской продукции.
Один за другим немецкие политики совершают публичные акты покаяния. Так, еще весной федеральный президент Германии, экс-глава МИД Франк-Вальтер Штайнмайер, назвал свою приверженность газопроводу «Северный поток-2» явной ошибкой и признал неудачу «с созданием общеевропейского дома с участием России» и попыткой включить Россию «в общую архитектуру европейской безопасности».
Вопрос, однако, в том, насколько расширение НАТО на Восток вопреки все более громким протестам России можно считать попыткой «включить Россию в общую архитектуру европейской безопасности»?
Другой вопрос — а в чем именно ошибка немцев: в углублении экономической и энергетической взаимозависимости с Россией, которая, как известно, дает партнерам равные рычаги влияния друг на друга? Или все же в параллельном игнорировании интересов в сфере безопасности своего важного экономического партнера, в поддержке абсолютно всех враждебных сил и даже переворотов в соседних с ним странах, в продвижении к его границам военного альянса, называющего вашего партнера своим противником?
Премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий, например, заявил, что германская политика сближения с Россией, мол, провалилась, а «лозунг Wandel durch Handel (Перемены через торговлю) стал синонимом ошибки эпохального масштаба».
А может быть, наоборот, доверие к Германии было как раз эпохальной ошибкой со стороны России? Как и вера на слово в нерасширение НАТО? «Перемены через торговлю» подразумевались исключительно в одну сторону: меняться должна была только Россия в сторону «демократизации», но отнюдь не НАТО в сторону отказа от экспансии. Со временем стало понятно, что под требуемой от нас «демократизацией» понимается изменение скорее внешней, а не внутренней политики. Например, согласие с расчленением Югославии и даже с военными операциями против нее и других суверенных государств, как и одобрение обещанного в 2008 году Украине и Грузии членства в НАТО. В Берлине, правда, всерьез думали, что строительство «Северного потока» приведет к тому, что в России люди настолько «демократизируются», что с энтузиазмом воспримут, например, базу ВМФ НАТО в русском Севастополе?
Эти же ошибки в усиленном масштабе повторяются и сегодня. Руководство правящей Социал-демократической партии Германии представило на днях позиционный документ о развороте во внешнеполитической стратегии и отношениях с Россией. Сопредседатель партии Ларс Клингбайль заявил: мол, раньше считалось, что мир в Европе может быть обеспечен только вместе с Россией, но не без нее. Однако теперь это, дескать, невозможно до тех пор, пока — опять! — Россия не изменится.
А кем именно раньше, оказывается, считалось, что мир в Европе может быть обеспечен только с Россией? Не на словах отдельных политиков, а в реальных договоренностях? Когда граница военного альянса придвинулась на 1000 километров к нашей стране — это и называется «вместе с Россией»? Когда высокомерно и без всякого обсуждения были отвергнуты российские предложения по архитектуре и гарантиям безопасности в 2009 и 2021 году?
Польский премьер уже откровенно по-хамски, как сейчас принято в Восточной Европе, заявил немцам: «Украина и Европа выиграют эту войну — с Германией или без нее», и пассивная позиция, мол, обречет Германию «на то, чтобы оказаться на неправильной стороне истории».
Для Германии экскурсы в историю действительно имеют болезненный характер. Прошлый поход против нашей страны в коалиции с другими европейскими союзниками и Японией как раз и поставил ее на «неправильную сторону истории». И у многих немцев эти аналогии вызывают явно неприятные ощущения.
Как отметил немецкий эксперт фонда Маршалла (организация, признанная в РФ нежелательной) Томас Кляйне-Брокхофф, «почему нам известна «Азовсталь»? — А кто оккупировал «Азовсталь» последним? Немцы. Немцы постарше знают эти места боев. Названия им знакомы. И теперь отправить туда танки? … Для многих пожилых людей это по-прежнему очень трудно, история имеет значение. Ее можно поворачивать как угодно, но существует память».
Это хорошо, что память еще существует. Потому что она существует и у нас. И канцлер Шольц, и половина немцев, до последнего выступавших против отправки танков с немецкими крестами (даже закрашенными) на территории, где и в 1940-е годы, и сегодня живут русские, были абсолютно правы, считая, что это вызовет совершенно четкие ассоциации у всех русских людей.
Демагогия про «защиту ценностей, свободы, демократии» и т.п. окончательно будет похоронена под гусеницами немецких танков на русской земле, но это поменяет и отношение к происходящему в целом. Даже сама агрессия 1941 года теперь потеряет статус сугубо гитлеровской. С учетом происходящего сегодня она будет восприниматься не только нацистской, но и исторически германской, а, с учетом союзников тогда и сегодня, еще и общеевропейской. 2023 год тем самым будет выглядеть годом попытки реванша.
И речь будет идти не о новой холодной войне, а о продолжении Второй мировой, в которой англосаксы попросту поменяли сторону на более «правильную» в духе известного заявления (тогда еще сенатора) Гарри Трумэна от 24 июня 1941 года: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше».
Но вот как раз возвращаясь к историческим ошибкам и примерам. На фоне всеобщих требований «Леопардов» в адрес Берлина как-то незаметно прошло одно событие, имеющее самое прямое отношении к истории Европы. В амфитеатре парижской Сорбонны с участием лидеров Германии и Франции состоялась церемония празднования 60-летия Елисейского договора, который стал определяющим для будущего всей Европы. Он символизировал окончательное примирение двух исторических противников, а подписавшие его первый канцлер ФРГ Конрад Аденауэр (ему было уже 87 лет) и президент Франции Шарль де Голль (72 года) застали две мировые войны, и потому особенно четко понимали, сколь важен этот документ для обоих народов.
Кстати, тогдашний президент США Джон Кеннеди пытался сорвать подписание Елисейского договора. Ему удалось добиться лишь того, что в преамбуле, принятой бундестагом, говорилось о том, что в результате заключения этого договора сотрудничество с НАТО и с США не пострадает. Утверждают, что де Голль негодовал по этому поводу, считая, что эта преамбула сильно обесценила весь документ. По воспоминаниям современников, он ругался, что «американцы подрывают договор», и это стало возможным только потому, что немецкие политики боятся, что недостаточно пресмыкаются перед англосаксами».
Но, несмотря на внешнее давление, два ведущих европейских политика нашли в себе мужество заключить историческое соглашение, которое стало началом интеграции в Европе, сделало возможным и будущий Евросоюз.
А что происходило после окончания Второй мировой войны по отношению к другому историческому противнику Германии и Запада в целом — к СССР? Мы прекрасно помним: Фултонская речь Черчилля, операция «Немыслимое» в планах, создание НАТО. Никакого примирения, никаких единых конструкций и соглашений в сфере безопасности.
Хорошо, будем считать, что дело в разности систем и в страхе перед Сталиным. Но что происходило после 1991 года, после окончания другой — «холодной» — войны, завершившейся даже ранее 1991 года?
Опять — устные и быстро нарушенные обещания нерасширения НАТО, создание ни на что не влияющего Совета Россия-НАТО, разрушение договоров в сфере европейской безопасности без диалога с Россией, деградация ОБСЕ на фоне усиления евроатлантических структур, поощрение Западом любых антироссийских сил и даже переворотов в соседних с Россией странах.
То есть никакого аналога Елисейского договора, который бы положил конец еще одному сложнейшему историческому внутриевропейскому расколу. Наоборот — полное пренебрежение интересами того, кого считали проигравшим в «холодной войне» — в отличие от уважения к нуждам того, кто реально проиграл во Второй мировой.
И вот сегодня Германия пожинает плоды своей ключевой ошибки, которая заключается вовсе не в излишнем доверии к «вероломной» или «авторитарной» России. Она в том, что экономика без политики, без обязывающих соглашений, без равноправия и уважения к интересам партнера в сфере безопасности, действительно не приводит к прочному миру. И если в 1963 году Берлин смог реализовать свою линию вопреки давлению англосаксов, то сегодня его несамостоятельность привела к фактической утрате Германией статуса лидера Евросоюза.
Провал заключался не в ставке на якобы неправильную линию по отношению к СССР/России в прошлом, которая на деле привела к историческим достижениям — разрядке напряженности, созданию ОБСЕ, проекту «газ-трубы» и многим другим. Самоубийственным для авторитета и позиций Германии стал именно отказ от этой политики, который сегодня неминуемо привел к деградации статуса всего Евросоюза, становящегося экономическим придатком НАТО, да еще и под прокси-управлением со стороны США и Великобритании через громкое и антиевропейское по своей сути восточное меньшинство в лице команды «Польша +». Расширение НАТО и ЕС и прием в них якобы «спасавшихся от России» стран Восточной Европы (а на деле нуждавшихся в «зонтике» НАТО для своего агрессивного поведения и реванша по отношению к России) сыграло в этом смысле злую шутку со всей «Старой Европой», но Германия выглядит самой проигравшей во всех отношениях.
В этой ситуации решение о направлении на «Восточный фронт» немецких «Леопардов» в угоду агрессивным еврорусофобам может казаться Шольцу и его команде попыткой сохранить лицо и лидерство. Но на самом деле это может одним махом перечеркнуть не только все исторические достижения Германии как ведущей европейской державы, но и любое цивилизованное и мирное будущее Европы. Наверное, угодить Польше или Латвии сегодня немецким лидерам тактически важнее, чем думать о будущих связях с России, но для следующих поколений немцев и европейцев это может оказаться непоправимым ударом, из-за которого нынешние политики войдут в историю отнюдь не в той роли, в которой вошли Аденауэр и де Голль.
