Малашенко Алексей Всеволодович
02.02.1951 – 03.01.2023
Скоропостижно скончался Алексей Малашенко.
Семья потеряла мужа и отца, СВОП — активного члена и глубокого эксперта, члены Совета — товарища и друга.
«Год начинается мрачно. Не стало Алексея Всеволодовича Малашенко, выдающегося исламоведа, знатока постсоветских стран, а главное — замечательного понимающего и мудрого человека. Внезапно, несправедливо, невосполнимо. Горько и обидно».
Фёдор Лукьянов
«Мы будем помнить Алексея Малашенко как хорошего товарища, честного человека, принципиального гражданина и профессионала самого высокого класса».
Алексей и Надежда Арбатовы
«Не верится. Алексей Малашенко был не просто коллегой, товарищем и близким другом на протяжении почти 30 лет, но одним из самых тёплых, душевных, отзывчивых людей в нашем сообществе. Он многое знал про разные страны, но ещё больше понимал про жизнь и умел сопереживать. С ним было легко и просто. Без него будет тяжело и пусто. Светлая память!»
Дмитрий и Вера Тренины
«Он был офигенным, Алексей Всеволодович. На прошлогодней ассамблее СВОП наконец-то оказались рядом, много времени обсуждали происходящее в регионах — и то, что в них может произойти. Правда вот, дико неожиданно и несправедливо. Светлая память и спасибо за все».
Юрий Васильев
Члены Совета выражают глубокие соболезнования семье Алексея Всеволодовича. Его будет очень не хватать. Светлая ему память!
Выдающийся востоковед и исламовед, блестящий политолог, активный гражданин Алексей Всеволодович Малашенко родился 02 февраля 1951 г. в Москве.
В 1969-74 гг. обучался в Институте стран Азии и Африки при Московском госуниверситете по специальности «История». В годы учебы (1972) проходил языковую практику в Египте и Туркмении.
После окончания вуза был призван на службу в ряды Вооруженных Сил СССР, которую проходил офицером-переводчиком в аппарате советских советников в Алжире (1974-76 гг.).
Кандидат исторических наук (тема диссертации «Ислам и официальная идеология Алжира», 1978 г.), доктор исторических наук (диссертация «Феномен ислама в политической жизни СССР/СНГ», 1995 г.), профессор политологии (2004 г.).
В разные годы работал в Институте востоковедения АН СССР (научный сотрудник сектора религии, советник в экспедиции АН СССР в Ливии, заведующий сектором религии, ведущий научный сотрудник), в журнале «Проблемы мира и социализма», в Московском Центре Карнеги (член Научного Совета), в Исследовательском институте «Диалог цивилизаций» (главный научный сотрудник — руководитель исследований).
С 2021 г. — главный научный сотрудник Группы стратегических оценок Центра ситуационного анализа ИМЭМО РАН имени Е.М.Примакова.
Преподавал в Колгейтском университете США (приглашенный профессор), Московском государственном институте международных отношений МИД России, НИУ «Высшая школа экономики».
Алексей Малашенко являлся членом экспертного совета РИА Новости, членом редакционной коллегии журналов «Центральная Азия и Кавказ» и «Вестник Евразии», членом редколлегии бюллетеня «Россия и мусульманский мир». Автор и редактор более двух десятков книг на русском, английском, французском и арабском языках, среди которых: «Islam in Central Asia», «Время Юга» (с Дмитрием Трениным), «Исламская альтернатива и исламистский проект», «Ислам для России», «Мой ислам».
Владел арабским, английским, французским языками.
Алексей Малашенко был членом Совета по внешней и оборонной политике с 2012 года. Все двадцать лет существования журнала «Россия в глобальной политике» был постоянным автором и другом журнала. Его статьи всегда украшали наши номера — и содержанием, и формой.
«ПОСТШЕСТИДЕСЯТНИК»
АЛЕКСЕЙ МАЛАШЕНКО
Когда уходит кто-то из близких друзей, из тех, кто рядом, говорить об этом вслух трудно, почти невозможно, слишком больно. Но Алексей Малашенко был человеком публичным, известным, так что придется пересилить себя и сказать. Ну хотя бы о его талантах, коих было немало. Три иностранных языка, рабочих, на которых он говорил, писал, издавался, – французский, английский, арабский.
В арабском он последние годы почти не практиковался, и когда ему позвонили из какого-то египетского СМИ, стал по этой причине отказываться от интервью. В этот момент он менял резину в шиномонтаже, о чем зачем-то сообщил интервьюеру с подробностями про снег-дождь, объяснив, что к тому же забыл арабский. После чего услышал: «А сейчас-то вы на каком языке с нами говорите?»
Алексей Малашенко окончил Институт стран Азии и Африки при Московском государственном университете, где учился в первой арабской группе. После окончания вуза больше четверти века работал в академическом Институте востоковедения, защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертации, стал признанным востоковедом.
Как только на Востоке (Ближнем, Дальнем, любом) что-то случалось, его телефон буквально разрывался от звонков журналистов. Он отвечал каждому, отвлекаясь от письменного стола, дружеской беседы, застолья, прогулки, чего бы то ни было. Отвечал подробно, со знанием дела, откровенно и остроумно. И при этом никакого самолюбования. Знал о Востоке по-настоящему много, бывал там подолгу, служил и работал в Египте, Алжире, Ливии. Ему многое было интересно.
«Интересно» – было его любимое слово. Интерес у него был неотделим от любви к предмету исследования. Его книга «Мой ислам» – объяснение в первой любви ученого, любви к этой религии. С любовью он цитирует суры Корана, понятно объясняет устройство мечетей и основы шариата. И представьте, не обходит ни один острый угол, ни один неприятный вопрос, возникающий у непредубежденного читателя относительно религии мира. Не говоря уже о том, что от этой книги трудно оторваться. Автор двух десятков монографий, Алексей Малашенко принадлежал к тем редким ученым, которые обладают великим даром популяризатора научных знаний.
Естественно, мимо его внимания не прошло начавшееся на рубеже минувшего и нынешнего веков религиозное возрождение, когда казавшуюся необратимой секуляризацию мира настиг кризис. «Религия борется за выживание, – писал он. – В этом заключается великий парадокс: с одной стороны, она вечна, но с другой – всякий раз ей приходится доказывать свое право на вечность. Как известно, лучший способ защиты – это нападение». Статья из «Независимой газеты», которую я только что процитировал, называлась «Всевышний берет реванш».
Причины некоторой клерикализации и роста религиозных настроений у нас в стране он видел в реакции российского общества на советский атеизм и в инструментальном использовании религии различными политическими силами, в первую очередь самой властью. Во всем мире религия вернулась в политику, и процесс этого возвращения стал предметом его пристального интереса. Малашенко на протяжении двух десятков лет провел серию научных семинаров. Их проблематика в основном касалась религии и социально-политических конфликтов на просторах Евразии. В них участвовали не только маститые ученые, но и аспиранты и молодые религиоведы, историки и социологи религии, их там привечали и просто подкармливали, что в 1990-е годы и начале нулевых было немаловажно. Результатом этой работы стало издание коллективных монографий под его (и Сергея Филатова) редакцией – «Религия и конфликт», «Двадцать лет религиозной свободы в России» и другие.
Пользовался авторитетом у религиозных деятелей, среди которых он, как мог, отстаивал идею межрелигиозного диалога в условиях «межцивилизационного раздрая» (его выражение). Если диалога не будет, говорил он, религия утратит свое предназначение и окончательно может превратиться в прислугу политики.
Всю жизнь интересовался политикой, помимо своего исламо- и востоковедения, и во второй половине жизни стал профессором политологии, настоящим, преподавал не абы где – в Вышке и МГИМО.
Интересовался людьми, любил людей, был патриотом своей семьи, прекрасным мужем и отцом, умел дружить. Любил свою страну, гордился ею и испытывал стыд, когда она того заслуживала. Он как-то признался, как в 1968 году, после ввода советских войск в Чехословакию, впервые почувствовал, что его страна может быть неправа.
В Праге он провел четыре года – в середине 1980-х годов – в качестве редактора-консультанта журнала «Проблемы мира и социализма», печатного органа коммунистических и рабочих партий. По словам работавшего там Анатолия Черняева, будущего помощника Горбачева, сотрудники журнала постепенно превращались из коммунистов в гуманистов. «Из шинели» журнала вышли Мераб Мамардашвили, Борис Грушин, Юрий Карякин, Владимир Лукин, Георгий Арбатов.
Помимо научных трудов, признанных мировым экспертным сообществом, и публицистики Малашенко писал мемуарные очерки, а еще рассказы, где проявлял великолепное чувство юмора. Когда накатывал общественный темперамент, по вечерам слал короткие посты на сайт почившей ныне радиостанции, где собирал десятки тысяч просмотров.
Добавлю, что, ценя дружеское и семейное застолье, он был невероятно трезв в своих оценках чего бы то ни было. И кого бы то ни было, себя в том числе. «Мы – никчемные «постшестидесятники», которым за шестьдесят, – писал он в своих «Записках побежденного». – Мы не вырастили нового, сильного поколения своих детей. Наши вялость и приспособленчество передались ему. Казавшийся в 1990-е «миг между прошлым и будущим» оказывается «мигом между прошлым и прошлым».
В свое время его часто приглашали «в телевизор», где на него – рыжего (в прямом смысле) – было интересно смотреть и еще интереснее слушать. Обладал актерским талантом – было в кого. Мы, «поколение побежденных», помним радиопередачу «С добрым утром», сопровождавшую нас всю первую половину жизни. Так вот, ее ведущей была мама Алексея – заслуженная артистка РСФСР Галина Новожилова.
И при всем при том он был невероятно скромен, что для известных людей редкость. И не то чтобы окружающие были скупы на похвалы, он их просто не ждал, не устраивал презентаций своих замечательных книг, после каждой – шел дальше, не оглядываясь.
Вот еще что – в этих книгах, статьях, выступлениях позволял себе называть вещи своими именами. И представьте, умел говорить правду и при этом никого не обидеть – редчайший талант, не знаю, кто еще так умеет. А темы-то были куда как острые, одна из его книг называлась «Рамзан Кадыров: российский политик кавказской национальности». Можно сказать, скользкие темы, и ни разу он на них не поскользнулся.
…А 3 января, убирая снег на даче, поскользнулся на льду. И упал. И уже не встал. Сердечная недостаточность. На 72-м году жизни. По нынешним временам ужасно рано…
Лев Симкин, «Независимая газета» (НГ-Религии)
