США И КИТАЙ: ХОЛОДНАЯ ВОЙНА ВМЕСТО «КИМЕРИКИ»?
Почему Си Цзиньпин не торопится общаться с Джо Байденом
Каких-то полтора десятка лет назад за океаном многим казалось, что в недалеком будущем Вашингтон и Пекин станут вместе править миром. Теперь, однако, о химере «Кимерики», как окрестили было эту «Большую двойку» (G2), там никто уже и не вспоминает. Вместо ожидавшегося нарастания конвергенции в экономике идет активная «расстыковка» (decoupling), в политике и идеологии Китай и особенно его Коммунистическая партия (КПК) все больше демонизируются агитпропом США, а в сфере безопасности политологи спорят о том, насколько реально перерастание холодной войны между Вашингтоном и Пекином в горячую войну из-за Тайваня.
Секрет Полишинеля
Как и почему «разворот к Азии», начатый при 44-м президенте США демократе Бараке Обаме, привел Америку к подобным результатам, никто толком не объясняет. Но, по-моему, тайна сия невелика есть. В 2011 году я ездил на саммит АТЭС (организация Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества) в Гонолулу и помню, как Хиллари Клинтон, служившая в администрации Обамы госсекретарем, провозгласила нынешнее столетие «тихоокеанским веком Америки» — в том же смысле, в каком предыдущее было для Вашингтона веком атлантическим. А сам Обама объявил там же о достижении рамочной договоренности по Транстихоокеанскому партнерству (ТТП) — торгово-экономическому объединению во главе с США, но без участия Китая.
Плоды американского «атлантизма», воплощенного прежде всего в блоке НАТО, мы сейчас наблюдаем в ходе «гибридной войны» коллективного Запада против России. А на тихоокеанском направлении преемник Обамы в Белом доме республиканец Дональд Трамп сразу после прихода к власти вышел из соглашения по ТТП и развернул против Китая неприкрытую торговую войну. Успеха она США не принесла, но ограничительные и запретительные тарифы остаются в силе и при действующем президенте демократе Джо Байдене.
Кроме того, Вашингтон в духе своей традиционной блоковой политики сколачивает в регионе закрытые объединения типа AUKUS (США, Великобритания и Австралия) и QUAD (США, Австралия, Индия и Япония). И даже наименование региона сознательно и целенаправленно подменяет: с привычного и устойчивого Азиатско-Тихоокеанского (АТР) на Индо-Тихоокеанский (ИТР). Все это отражается и в доктринальных документах и текущих планах США — от военно-стратегических до бюджетных.
Между прочим, в рамках AUKUS Австралия намерена приобрести атомные подводные лодки, а это, как предупреждает МИД КНР, чревато нарушением Договора о нераспространении ядерного оружия. Москва разделяет опасения Пекина, и, например, глава МИД РФ Сергей Лавров на днях заявил, что создание AUKUS и продвижение инфраструктуры НАТО в Азию закладывают почву для конфронтации «на долгие-долгие годы» вперед.
В общем, получается, на тихоокеанском направлении США пытаются делать ровно то же самое, что делали и делают на атлантическом. А делать одно и то же и ожидать иных результатов — одно из классических определений безумия.
«Стратегическая конкуренция»
Официально, правда, в Вашингтоне утверждают, что не стремятся к обострению отношений с Китаем и даже, наоборот, пытаются их нормализовать. Ссылаются при этом в основном на прошлогоднюю ноябрьскую встречу Байдена с председателем КНР Си Цзиньпином на полях саммита «Большой двадцатки» мировых держав в Индонезии — американский лидер выразил там «абсолютную» уверенность в том, что «новая холодная война не нужна».
В развитие балийских договоренностей в феврале предполагался визит в Пекин госсекретаря США Энтони Блинкена. Этот вояж, однако, не состоялся из-за сенсационного инцидента с китайским воздушным шаром, целую неделю летавшим над американской территорией. В США шар, который в конце концов был сбит уже над Атлантикой, называют «шпионским»; в КНР заверяют, что это был случайно угодивший в американское воздушное пространство метеорологический зонд.
За океаном раздули вокруг случившегося невероятный скандал. Хотя, на взгляд со стороны, описанный эпизод по своему политическому значению в любом случае не идет ни в какое сравнение с другим нашумевшим полетом — прошлогодним августовским визитом Нэнси Пелоси, на тот момент спикера нижней палаты Конгресса США и третьего по статусу человека в американской политической иерархии, на Тайвань. А теперь и новый спикер Кевин Маккарти обдумывает планы собственных контактов с руководством тайбэйской администрации; правда, если верить американской и британской прессе, провокационную эскападу предшественницы он вроде бы пока решил не повторять.
Между тем в возглавляемой им Палате представителей приступил к работе новый спецкомитет — «по стратегической конкуренции между Соединенными Штатами и Коммунистической партией Китая». С места в карьер законодатели принялись обсуждать широкий круг тем — от поддержки китайских диссидентов до возможности запрета в США популярной по всему миру китайской соцсети TikTok. Председатель спецкомитета республиканец Майк Галлахер (он, между прочим, еще летом 2021 года требовал перенести куда-нибудь из Пекина зимнюю Олимпиаду) заявил, что в целом для США речь идет об «экзистенциальной схватке за то, какой будет жизнь в XXI веке».
Газета The Washington Post, близкая к демократам и не особо щедрая на комплименты в адрес их оппонентов, посвятила этой инициативе приветственную редакционную статью. Она, кстати, не преминула отметить реакцию МИД КНР, расценившего создание спецкомитета как проявление «ментальности холодной войны». По мнению издания, это свидетельствует о пристальном внимании Пекина к деятельности Конгресса США и о «гиперчувствительности» китайского МИД. На мой же взгляд, этот комментарий показателен как раз для американского подхода: собственных провокаций в Вашингтоне как бы не видят в упор, но зато искренне удивляются, что те, против кого они направлены, на них реагируют.
«Воронка враждебности»
А как Поднебесной не реагировать, если США прямо и открыто покушаются на ее «красные линии», включая главную из них — тайваньскую? Вот конкретный пример: к дебюту нового спецкомитета в Конгрессе был приурочен целый «салют» из всевозможных антикитайских мер. В банковском комитете Сената состоялись слушания по санкциям и экспортным ограничениям в отношении КНР. В нижней палате комитет по финансовым услугам одобрил сразу семь (!) законопроектов той же направленности, включая «акт о сдерживании тайваньского конфликта» (угроза санкциями против китайских руководителей и членов их семей), «акт о защите Тайваня» (создание препятствий по линии Минфина и Федеральной резервной банковской системы США полноценному участию Китая в работе международных финансовых организаций), «акт о недискриминации Тайваня» (требование принятия Тайбэя в МВФ), «акт о валютной подотчетности Китая» (требование не допускать повышения удельного веса юаня в валютной корзине МВФ) и т.п.
Всего этого никто и не думал скрывать; наоборот, это афишировалось и воспринималось как открытый вызов КНР. «Масштабы и скорость проведения этих антикитайских законопроектов через нижнюю палату свидетельствуют о растущей пропасти между Вашингтоном и Пекином», — констатировала телекомпания CNBC. Корреспондент другого канала — ABC, передавал со слушаний в спецкомитете, что явка на заседание была стопроцентной, а участники всеми силами старались показать, что готовы к самым решительным действиям и что «конфронтация с Китаем — двухпартийный вопрос, по которому демократы и республиканцы едины». Как заявил на слушаниях один из приглашенных специалистов, холодная война США с Китаем уже идет — даже если в Вашингтоне утверждают, что не хотят этого.
В этом, собственно, никто особо и не сомневается: достаточно взглянуть на заголовки свежих публикаций по всему миру. Вот для примера американские: «Нисходящая спираль [в отношениях] между США и Китаем вновь заставляет опасаться, что дело дойдет до конфликта» (Time, перепечатка из Bloomberg); «США и Китай погружаются все глубже в воронку враждебности» (The Wall Street Journal); «США теперь грозит одновременная конфронтация (showdowns) с Китаем и Россией» (CNN). А вот сторонние: «Позерство сверхдержав: растут опасения новой холодной войны между США и Китаем» (немецкий Der Spiegel); «Почему Китай и Америка не испытывают большего страха перед войной?» (британский The Economist); «Новая холодная война между США и Китаем распространяется по всему миру» (испанская El Pais); «Китай и США уже находятся на ранней стадии новой холодной войны и должны делать выбор между миром и эскалацией» (сингапурская CNA). Перечень, как говорится, легко продолжить.
Официальные лица за океаном высказываются, конечно, сдержаннее, хотя и не так чтобы намного. Директор Национальной разведки США Эврил Хейнс, представляя неделю назад в Конгрессе очередной годовой доклад своего ведомства, без обиняков заявила, что «КПК представляет ведущую и самую существенную угрозу для национальной безопасности и глобального лидерства» Америки. Директор ЦРУ Уильям Бернс в том же контексте сказал, что, по его данным, Пекин пока не принял решения о восстановлении контроля над Тайванем силовым путем, но добавил, что «не стал бы недооценивать амбиции нынешнего китайского руководства в этом отношении, как и [его] решимость».
Тревожный сигнал
У этих риторических выпадов высокопоставленных американских силовиков имеется важный контекст, который, думаю, не все осознают. В сентябре прошлого года Байден обсуждал тайваньскую тему в интервью программе «60 минут» на канале CBS. По итогам новостные СМИ вынесли на первый план его слова о том, что США помогут острову обороняться в случае неспровоцированного нападения на него с материка.
Между тем, как указал позже один из аналитиков Совета по международным отношениям США (CFR), такие заверения действующий президент США как минимум трижды давал и раньше. «Более тревожным» сигналом для Пекина были, на его взгляд, слова Байдена о том, что «Тайвань выносит собственные суждения о своей независимости… это их решение». По словам специалиста, при всей своей внешней банальности эта фраза «знаменует собой существенный сдвиг в политике США». С тех пор как в 1979 году при Джимми Картере Вашингтон разорвал официальные дипломатические отношения с Тайбэем и установил их с Пекином, все президенты США от обеих партий придерживались принципа «одного Китая». При разных администрациях тот формулировался с разной степенью жесткости, но суть его неизменна: независимости Тайваня Америка не признает. Это и сейчас так, указывает аналитик CFR, ссылаясь в подтверждение на официальные справочные материалы с портала Госдепа США и установочную речь на эту тему госсекретаря Энтони Блинкена. Однако теперь действующий президент США своими высказываниями как бы подверг данный принцип сомнению. «Кто-то скажет, что Байден просто оговорился, — ведь и Белый дом после президентского интервью пояснил, что политика США не изменилась, — пишет комментатор. — Но в Пекине в этом увидят очередное подтверждение того, что США отходят от политики одного Китая. Там это заявление станут рассматривать в одном ряду с высказыванием спикера Нэнси Пелоси о том, что «дело Тайваня — решать», провозглашать ли независимость, и сочтут, что налицо скоординированная попытка изменить политику США». Припомнят, по мнению автора, и призыв бывшего госсекретаря Майкла Помпео к признанию Тайваня в качестве независимого государства, и рекомендацию экс-главы Пентагона Марка Эспера отказаться от принципа одного Китая. Да и нынешнюю демонстративную «двухпартийную поддержку» Тайбэя в Конгрессе тоже не упустят из виду.
На мой взгляд, рассуждение вполне здравое. Станут ли США соблюдать свои давние обязательства, бабушка надвое сказала. О том, насколько крепка у англосаксов верность слову, мир знает не понаслышке — в том числе и на примере обещаний, дававшихся России после распада СССР.
«Сдерживание, окружение и подавление»
В том, что китайскими товарищами этот советский опыт изучен досконально, сомневаться не приходится. И недавние слова председателя КНР Си Цзиньпина о том, что коллективный Запад во главе с США пытается использовать против его страны «всестороннее сдерживание, окружение и подавление», для нас звучат как нечто собой разумеющееся — во всяком случае, знакомое и пережитое. Хотя глава Нацразведки США Хейнс по этому поводу кипятилась, что это «самая публичная и прямая критика, какую мы до сих пор от него видели» (правильнее, конечно, «слышали», но уж цитировать, так дословно).
Внятны нам и слова нового министра иностранных дел Китая Цинь Гана о том, что если США не сменят курс в отношении его страны, то за этим «наверняка последуют конфликт и конфронтация». За океаном их тоже восприняли как вызов, словно забыв, как при отъезде из американской столицы, где он до недавних пор служил послом, китайский дипломат напечатал в The Washington Post колонку «Будущее планеты зависит от стабильных китайско-американских отношений». В ней он делился теплыми воспоминаниями о поездках по американской глубинке, подчеркивал, что экономическая «расстыковка не отвечает ничьим интересам», и заверял, что развитие двусторонних связей с США останется для него «важной миссией» на его новом посту. Bloomberg задним числом скептически назвал эту искреннюю публикацию «эфемерной» (gauzy).
Высказывания Си Цзиньпина и его министра звучали на сессии Всекитайского собрания народных представителей — парламента КНР — нового созыва. Председатель КНР был на ней утвержден в должности на беспрецедентный третий пятилетний срок, а люди из его команды заняли ключевые посты, в том числе и во внешнеполитическом аппарате. По свидетельству моего друга и коллеги, руководителя представительства ТАСС в Пекине Андрея Кириллова, эти решения стали «триумфом китайского единодушия». А по поводу итоговой пресс-конференции Цинь Гана Андрей написал, что на его «довольно долгой» памяти (это он скромничает, его профессиональный журналистский опыт исчисляется десятилетиями) ни одна такая традиционная встреча с журналистами «не содержала так много дружеских высказываний в отношении Москвы и столь много критики Вашингтона».
У него же советую интересующимся почитать и об отношении Пекина к специальной военной операции России на Украине. Известно, что этот подход, оформленный к недавней первой годовщине СВО в виде целого комплексного плана урегулирования, в США вызвал изжогу как якобы слишком выгодный для России и был с порога отвергнут. Многие действительно восприняли его как подтверждение того, что если Вашингтон твердо вознамерился помогать Киеву воевать, хоть бы и «до последнего украинца», то Пекин не менее решительно настроен на поддержку Москвы, о чем и сигнализировал своей инициативой. Хотя кое-кто увидел в ней и намек на готовность к некоему геополитическому размену с США по принципу «мы вам поможем с Россией и Украиной, если вы раз и всегда откажетесь от притязаний на наш Тайвань».
Я спрашивал об этом Кириллова, и он в подобные домыслы не верит; по его словам, в Пекине очень четко различают эти две разные ситуации. Да и вообще, как он подчеркивал, в Китае принципиально и твердо настроены на то, чтобы не вмешиваться в чужие дела и не позволять другим вмешиваться в свои. Буквально сегодня Си Цзиньпин заявил, что Пекин выступает против «гегемонии и политики силы» в международных отношениях, что «разжигание конфронтации и разделения» во имя демократии само по себе «является нарушением духа демократии… и может принести только бесконечный вред».
«Позвони мне, позвони»…
В условиях неуклонного нарастания напряженности в отношениях США и КНР нормальные люди, в том числе и за океаном, ратуют за ее разрядку. Ведущий обозреватель The Washington Post Дэвид Игнейшес недавно прямо призвал Байдена проявить «президентское мужество» и позвонить Си Цзиньпину, пусть это и покажется «уступкой и проявлением слабости со стороны США».
По-моему, однако, это легче сказать, чем сделать. Байден ведь и сам в последнее время регулярно заверяет прессу, что они с Си «скоро» созвонятся, но сроки при этом не уточняет. А МИД КНР только что заявил по тому же поводу, что контакты ради контактов Пекину не нужны. На мой взгляд, это сводится к вопросу о доверии (точнее, его отсутствии), о котором говорилось выше.
«Сначала приберись у себя дома»
Напоследок — несколько слов о теме, которой я прежде не касался и которая теперь меня удивила. Отношения между странами и народами — это в конечном счете отношения между людьми. Цинь Ган на отношение к себе в Америке не жаловался, но он был послом, а как с простыми людьми? В истории США примеры дискриминации по отношению к мигрантам из Азии известны, а как сейчас?
Я стал разбираться и почти сразу наткнулся на сайте журнала Science на сравнительно свежую (1 июня 2022 года) статью профессора-социолога из Колумбийского университета в Нью-Йорке Дженнифер Ли «Прекратить отмахиваться от расизма в отношении азиатов». О себе автор сообщала, что, «как и две трети американцев азиатского происхождения», она иммигрантка: ее родители перебрались в США из Южной Кореи, когда ей было три года.
«Последние два года были для азиатских американцев периодом скорби, гнева, страха и изнеможения, — пишет Ли. — В 2021 году 16% американцев азиатского происхождения становились жертвами преступлений на почве ненависти — против 12,5% за 2020 год. 31% «постоянно» или «часто» боятся подвергнуться насилию из-за своей расовой принадлежности; 36% доводилось менять привычный распорядок жизни из опасений за личную безопасность. Несмотря на рост преступности на почве ненависти к азиатам в США, треть американцев остается в неведении о сложившемся положении. Приглашение в Белый дом всемирно известной корейской поп-группы BTS поможет привлечь внимание к проблеме».
Я проверил: южнокорейский бойз-бэнд BTS приезжал к Байдену в Белый дом 31 мая 2022 года. Это и послужило «инфоповодом» для статьи Ли в солидном научном издании. Не вижу никаких оснований сомневаться в чудовищных цифрах и фактах, которые она приводит со ссылкой на источник — исследование American Experiences with Discrimination Survey («Обзор американского опыта дискриминации») за 2022 год.
Комментарии, по-моему, излишни. Вместо них приведу цитату китайского философа Хань Сян-цзы, попавшуюся с месяц назад мне на глаза: «Хочешь навести порядок во всем мире, сначала приберись у себя дома». Согласно сетевым справочникам, древний мудрец почитается как один из «Восьми бессмертных» даосского пантеона. А высказанная им мысль, на мой взгляд, вполне пригодилась бы властям сегодняшних США.
