ЯДЕРНОМУ СОГЛАШЕНИЮ — ДА, ДА, ДА
Елена Черненко, Анастасия Домбицкая
Как Москва и Вашингтон полвека назад договорились о снижении стратегических рисков
22 июня исполнится 50 лет со дня подписания Соглашения между СССР и США о предотвращении ядерной войны. Документ носит бессрочный характер — и в МИД РФ, и в Госдепартаменте США «Ъ» подтвердили, что считают эти договоренности действующими. В условиях развала или паралича иных договоров в сфере контроля над вооружениями соглашение 1973 года приобретает новую актуальность как один из немногих остающихся в силе документов, направленных на снижение стратегических рисков между Москвой и Вашингтоном. «Ъ» изучил содержание и историю этого знакового договора.
Три из пяти в силе
Соглашение о предотвращении ядерной войны было подписано генсеком ЦК КПСС Леонидом Брежневым и президентом США Ричардом Никсоном 22 июня 1973 года в Вашингтоне. Советский лидер направился туда с ответным визитом после того, как хозяин Белого дома в 1972 году посетил Москву. В ходе поездки Леонида Брежнева в Вашингтон помимо Соглашения о предотвращении ядерной войны было подписано еще несколько важных документов, направленных на разрядку отношений между двумя сверхдержавами. Среди них «Основные принципы переговоров о дальнейшем ограничении стратегических и наступательных вооружений», Соглашение о научно-техническом сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии, соглашения о сотрудничестве в области сельского хозяйства, транспорта, исследования Мирового океана. Но Соглашение о предотвращении ядерной войны сегодня представляет особый интерес, поскольку это одна из немногих заключенных в те годы договоренностей, остающихся в силе.
То, что и Москва, и Вашингтон продолжают считать это соглашение действующим, «Ъ» подтвердили и в МИД РФ, и в Госдепартаменте США.
«Данный документ был частью внушительного массива инструментов, регламентирующих взаимоотношения в стратегической сфере двух крупнейших ядерных держав, коими являются Россия и США. Однако в результате деструктивной политики Вашингтона количество подобных соглашений и договоров радикально сократилось»,— заявили «Ъ» в российском внешнеполитическом ведомстве. При этом там отметили: «Российская сторона исходит из того, что соглашение продолжает действовать». «Во всяком случае, ни одна из сторон на данный момент это не оспаривала»,— добавили в министерстве.
«Да, соглашение остается в силе»,— заявили «Ъ» и в Госдепартаменте, напомнив: согласно статье 7 этого документа, он является бессрочным.
Таким образом, Россия и США за последние месяцы официально подтвердили готовность придерживаться уже третьей из пяти договоренностей в сфере стратегической стабильности, достигнутых еще в период Холодной войны.
21 февраля власти РФ заявили о намерении уведомлять американскую сторону о пусках своих межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) в рамках Соглашения об уведомлении о пусках МБР и БРПЛ между СССР и США 1988 года. До этого Москва предоставляла Вашингтону такие данные в рамках заключенного в 2010 году двустороннего Договора о стратегических наступательных вооружениях (ДСНВ). Однако 21 февраля президент РФ Владимир Путин объявил о приостановке участия России в ДСНВ, после чего МИД РФ заявил о готовности и дальше направлять США уведомления о пусках баллистических ракет, но уже в рамках прежних, ограниченных в своем охвате договоренностей времен Холодной войны.
1 июня Вашингтон, не объявляя официально о приостановке своего участия в ДСНВ, по сути, «отзеркалил» действия Москвы, перестав передавать ей какую-либо информацию, ранее направлявшуюся в рамках этого договора, но тоже объявил о готовности придерживаться Соглашения об уведомлении о пусках МБР и БРПЛ между СССР и США 1988 года.
21 апреля также стало известно: российская сторона довела до США по дипломатическим каналам, что считает продолжающим действовать и Соглашение о взаимных заблаговременных уведомлениях о крупных стратегических учениях от 23 сентября 1989 года. Из заявления Госдепартамента США от 1 июня по этому поводу следовало: как и в случае с Соглашением о пусках ракет, Вашингтон тоже готов придерживаться старых договоренностей и информировать Москву о крупных стратегических учениях — теперь уже не в рамках ДСНВ, а по договору от 1989 года.
В четверг, 15 июня, замглавы МИД РФ Сергей Рябков сказал ТАСС, что все это в сочетании с приверженностью центральным количественным ограничениям, содержащимся в ДСНВ, «на нынешнем отрезке худо-бедно обеспечивает предсказуемость и относительную стабильность». «Это само по себе важно в столь турбулентный и тревожный период»,— отметил он. Соглашение 1973 года он в этом контексте не упомянул.
«Серьезное достижение политики разрядки»
С идеей подписать Соглашение о предотвращении ядерной войны изначально выступил СССР. При этом Москва первоначально предлагала Вашингтону взять на себя более конкретные обязательства — не применять ядерное оружие первыми. Проект соответствующего договора советские власти передали американской стороне в июле 1972 года — то есть фактически за год до поездки Леонида Брежнева в Вашингтон. Но Белый дом не спешил с ответом.
8 марта 1973 года Ричард Никсон принял посла СССР в США Анатолия Добрынина и в ходе беседы признал, что этот вопрос представляет для него «наибольшую трудность». «Хотя такой договор и не меняет ничего в существующем фактическом положении вещей, сказал Никсон, он произведет очень сильное психологическое воздействие в странах НАТО, где и так уже немало нареканий в адрес Вашингтона и его политики (курса на деэскалацию отношений с СССР.— “Ъ”). Однако, с другой стороны, он понимает важное значение, придаваемое этому договору советским руководством»,— вспоминал Анатолий Добрынин в мемуарах.
По его словам, вопрос о неприменении ядерного оружия, обсуждавшийся в контексте выработки
Соглашения между СССР и США о предотвращении ядерной войны, оказался наиболее трудной частью переговоров при подготовке к встрече в Вашингтоне.
Этой темой в течение нескольких месяцев (апрель—июнь 1973 года) занимались не только советник по национальной безопасности президента США Генри Киссинджер и посол Анатолий Добрынин, но и непосредственно Ричард Никсон и Леонид Брежнев, которые несколько раз обменивались конфиденциальными письмами на этот счет.
«Только потому, что вопрос был постоянно в поле зрения лично руководителей обеих стран, это не позволило Белому дому отступить назад, хотя и были такие попытки под видом поиска компромиссных формулировок,— вспоминал позже посол Добрынин.— 30 марта президент Никсон в очередной беседе со мной заявил, что он согласен с мнением советского руководителя об исключительной важности этого вопроса и считает, что этот документ может явиться важнейшим результатом его встречи с Брежневым». В связи с этим президент США решил отправить Генри Киссинджера в Москву, чтобы завершить работу над этим и некоторыми другими документами.
Господин Киссинджер прибыл в СССР в начале мая. В переговорах с ним помимо министра иностранных дел Андрея Громыко принимал активное участие и сам Леонид Брежнев, особенно по военно-политическим вопросам. Переговоры проходили в подмосковном охотничьем хозяйстве в Завидово, куда генсек любил приезжать на охоту. Значительная часть времени ушла на обсуждение проекта Соглашения о предотвращении ядерной войны.
По словам Анатолия Добрынина, США тогда после долгих колебаний все же решили пойти на заключение такого соглашения, «но перенести при этом упор с неиспользования ядерного оружия на более широкую формулу относительно неиспользования силы».
«Короче, был взят курс на максимально разбавленный, необязывающий текст, чтобы у союзников США, а также у Китая не создавалось впечатление о советско-американском ядерном кондоминиуме. Этого Киссинджер опасался больше всего»,— вспоминал советский дипломат.
В результате нелегких переговоров уже незадолго до визита Леонида Брежнева в США удалось выработать ключевое положение соглашения, которое гласило, что стороны «будут действовать так, чтобы исключить возникновение ядерной войны между ними и между каждой из сторон и другими странами». Хотя эта формула отличалась от первоначального предложения Москвы (не применять первыми ядерное оружие), она, по словам Анатолия Добрынина, «все-таки была достаточно четкой и недвусмысленной».
В Москве считали заключение Соглашения о предотвращении ядерной войны главным результатом визита Леонида Брежнева в Вашингтон. По словам Анатолия Добрынина, советское руководство «рассматривало этот документ как действительно серьезное достижение политики разрядки, ибо предотвращение такой войны было на деле генеральным курсом Кремля в отношениях с США в течение всего послевоенного периода». Американская сторона, по его наблюдениям, не придавала этому соглашению такого фундаментального значения.
Генри Киссинджер в своих мемуарах действительно называл этот документ «малополезным», сомневаясь в том, что он «стоил затраченных усилий». Первоначальный советский проект соглашения он описывал как «опасный маневр», направленный на то, чтобы заставить США «отказаться от применения ядерного оружия, от которого, в конце концов, зависела оборона свободного мира». «Учитывая превосходство СССР в обычных вооружениях, такой шаг деморализовал бы наших союзников и глубоко встревожил Китай, который воспринял бы это как признак американо-советского сговора, которого он опасался… Это было хитро. Нас призывали демонтировать военную стратегию НАТО и в то же время провозгласить виртуальный американо-советский военный союз, призванный изолировать или навязать нашу волю Китаю или любой другой стране с ядерными устремлениями»,— вспоминал Генри Киссинджер.
По его словам, итогом многомесячных переговоров стало изменение проекта договора «на 180 градусов от первоначального замысла» Москвы. «Мы превратили изначальное советское предложение о безоговорочном отказе от применения ядерного оружия друг против друга в несколько банальное заявление о том, что нашей целью является мир, применимое также к союзникам и третьим странам и основанное на сдержанном поведении на международной арене»,— говорится в мемуарах господина Киссинджера.
Несмотря на разные оценки значения итогового документа, Анатолий Добрынин в своих воспоминаниях тоже признает, что у соглашения были недостатки. Прежде всего — декларативность.
В документе не было заложено никакого механизма по выполнению его положений, и после заключения соглашения не было предпринято никаких попыток односторонне либо совместно конкретизировать или обсудить вопрос о том, как должны на практике осуществляться заложенные в нем принципы. «И все же морально-политическое влияние этого соглашения на международную атмосферу и на советско-американские отношения того периода нельзя недооценивать»,— настаивает Анатолий Добрынин. В совместном коммюнике Леонид Брежнев и Ричард Никсон объявили это соглашение «историческим этапом в отношениях между обеими странами».
«Срочные консультации»
В итоговом варианте Соглашения о предотвращении ядерной войны помимо преамбулы всего восемь достаточно компактных статей. В преамбуле СССР и США среди прочего заверяют, что они:
- руководствуются целями упрочения всеобщего мира и международной безопасности;
- сознают, что ядерная война имела бы опустошительные последствия для человечества;
- исходят из желания создать условия, при которых опасность возникновения где бы то ни было в мире ядерной войны была бы уменьшена и в конечном итоге устранена;
- исходят из своих обязательств по Уставу ООН поддерживать мир, воздерживаться от угрозы силой и ее применения и избегать войны.
Далее стороны подтверждают, что целью их политики является «устранение опасности ядерной войны и применения ядерного оружия». Для этого СССР и США обязуются действовать так, чтобы предотвратить возникновение ситуаций, способных вызвать «опасное обострение» их взаимоотношений, избегать «военных конфронтаций» и исключить «возникновение ядерной войны» между ними и каждой из сторон и другими странами. Кроме того, они обещают воздерживаться oт «угрозы силой» или ее применения против друг друга и против союзников друг друга.
Одна из наиболее актуальных сегодня статей этого соглашения — четвертая. Она предусматривает, что если в какой-то момент отношения между Москвой и Вашингтоном по каким бы то ни было причинам «будут выглядеть как влекущие риск ядерного конфликта», стороны «незамедлительно приступят к срочным консультациям друг с другом и предпримут все усилия для предотвращения этого риска».
Напомним, нынешнюю жесткую конфронтацию между Россией и США вокруг Украины за минувшие полтора года не раз сравнивали с Карибским кризисом 1962 года, поставившим мир на грань ядерной войны. В октябре президент США Джо Байден объявил, что миру впервые за многие десятилетия угрожает «ядерный Армагеддон». «Впервые со времен Карибского кризиса перед нами стоит прямая угроза применения ядерного оружия, если ситуация продолжит развиваться по тому пути, по которому она развивается»,— предупредил он тогда. Вину за обострение глава Белого дома возложил на Россию.
Параллели с кризисом 1962 года периодически проводят и российские официальные лица. Но, по их версии, в эскалации виноваты США и их союзники. Так, заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев в мае предупредил, что оппоненты Москвы «фактически ведут мир к Третьей мировой войне, к глобальной катастрофе, в которой победителей, как известно, по определению быть не может».
«Ъ» спросил у МИД РФ и Госдепартамента США, готовы ли стороны задействовать четвертую статью соглашения 1973 года о проведении срочных консультаций в случае возрастания риска ядерной войны. «Данное соглашение действительно содержит положение о механизме консультаций. Однако в настоящий момент проблема состоит вовсе не в дефиците форматов для диалога с США. Такой нехватки нет: каналы коммуникации с Вашингтоном сохраняются, контакты по мере необходимости поддерживаются»,— ответили в МИДе.
Препятствие для снижения опасности прямого вооруженного столкновения двух стран, как сказано в комментарии ведомства, заключается в другом.
«Речь идет о том, что США и в целом ведомый ими Запад демонстрируют полное отсутствие готовности к реальным практическим шагам по деэскалации на основе равноправия, неделимости безопасности и уважения интересов России. Наоборот, ими продолжается реализация оголтелого курса на всесторонний подрыв безопасности нашей страны»,— заявили на Смоленской площади. И подчеркнули: «Без коренного пересмотра данного курса какие-либо продуктивные консультации с Западом по делам стратегической важности в каком бы то ни было формате представить себе крайне затруднительно».
В Госдепартаменте часть запроса «Ъ» о консультациях оставили без комментария, заявив следующее: «Соединенные Штаты и другие страны ясно дали понять России, что любое применение ею ядерного оружия в войне против Украины повлечет за собой серьезные последствия». В то же время там уточнили, что до сих пор «Соединенные Штаты не видели никаких причин корректировать готовность своих стратегических ядерных сил и не фиксировали никаких признаков того, что Россия готовится применить ядерное оружие».
Напомним, в начале июня советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан объявил о готовности Вашингтона начать без промедления и предварительных условий консультации с Россией по контролю над ядерными вооружениями. В Кремле инициативу Вашингтона назвали «важной и позитивной», добавив, что «Россия открыта к диалогу». В МИД РФ же заявили, что не увидели готовности США ради сохранения контроля над вооружениями отказаться от цели нанести России «стратегическое поражение», и предупредили, что перенести успешный опыт сотрудничества Москвы и Вашингтона в период Холодной войны на сегодняшние реалии не получится.
При этом Джейк Салливан заявил о заинтересованности США в переговорах по контролю над ядерными вооружениями не только с Россией и Китаем, но также в формате всей «ядерной пятерки» (которая включает еще и Великобританию с Францией). В американской Ассоциации по контролю над вооружениями считают, что ради снижения рисков «пятерка» могла бы среди прочего принять аналог советско-американского Соглашения о предотвращении ядерной войны 1973 года. Пока, однако, такая перспектива не просматривается.
