Александр Гольц

| Ежедневный Журнал

Удивительно, но факт. Официальный представитель Кремля, помощник президента Юрий Ушаков подтвердил историю, которая уже несколько дней гуляла по страницам мировой печати. Журналисты утверждали, что на заседании Европейского совета глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу сообщил о телефонном разговоре с Владимиром Путиным: «Когда спросил его о русских войсках, которые пересекли границу с Украиной, то лидер России перешел к угрозам: «Не это на самом деле проблема, если я захочу, то возьму Киев за две недели».

И вот теперь президентский помощник утверждает, что все это, мол, «вырвано из контекста и имело совершенно другой смысл». Ей-богу любопытно, в каком же контексте обещание взять за две недели столицу другого государства может иметь какой-то иной смысл, кроме прямой угрозы. Посему Ушаков не столько пытался объяснить, что же главный начальник имел в виду, сколько обижался, что Баррозу поступил совершенно не по-пацански, разгласил содержание разговора: «Это некорректно, это выходит за рамки дипломатической практики, если это было сделано. Это вообще мне представляется просто недостойным серьезного политического деятеля». Как бы то ни было, история эта отличным образом показывает направление мысли Верховного главнокомандующего: трепещите все вокруг, не захотели добровольно вливаться в путинский «русский мир», заставим силой. За две недели, двумя парашютными полками.

И, конечно же, ничего удивительного, что в связи с этим кардинальным изменением целей российской военной политики потребовалась и модификация Военной доктрины страны. О чем и поведал РИА «Новости» заместитель секретаря Совета безопасности Михаил Попов. Он сообщил, что Россия до конца 2014 года примет уточненную Военную доктрину «в связи с появлением новых угроз для государства». Попов пояснил, что уточнение военной доктрины продиктовано внешнеполитическими факторами: расширением НАТО, проблемой ПРО и ситуацией на Украине и вокруг нее. Но отдадим должное чиновнику. Он сразу назвал главную причину смены доктрины: «Помимо классических форм и способов применения вооруженных сил, в борьбе ведущих государств мира за свои интересы типичными стали «непрямые действия», использование радикальных и экстремистских организаций, частных военных компаний и задействование протестного потенциала населения. Особое значение придается работе в информационной сфере». Заметьте, протестный потенциал населения рассматривается как военная угроза.

Российские начальники несколько лет бились над тем, как вербализировать в военных терминах страх самого главного начальника перед «цветными революциями». Первая попытка объяснить, как с народным протестом можно бороться военными средствами, была предпринята в конце мая на конференции Минобороны. Главной темой как раз и стали «цветные революции». В ходе конференции военные руководители сделали сенсационный вывод: все «цветные революции» представляют собой новую форму войны. «Цветные революции» всё больше обретают форму вооружённой борьбы, разрабатываются по правилам военного искусства, при этом задействуются все имеющиеся инструменты», — констатировал в своем выступлении министр обороны Сергей Шойгу. Идея была развита начальником главного оперативного управления генштаба Владимиром Зарудницким:  «Сначала военный потенциал… стран, организующих свержение неугодного правительства, используется для открытого давления на него. Цель этого давления — не допустить использования силовых структур для восстановления законности и порядка. Затем, с развертыванием оппозицией военных действий против правительственных войск, иностранные государства осуществляют военную и экономическую помощь мятежникам. В дальнейшем коалицией стран… может проводиться военная операция с целью разгрома правительственных войск и оказания содействия силам вооруженной оппозиции в захвате власти».

Этот сценарий до деталей совпадает с тем планом, которые реализует Москва на Юго-Востоке Украины: сначала она задействовала собственные Вооруженные силы, чтобы не позволить украинским силовым структурам справиться с сепаратистами, оказывала поддержку этим силам, направляя в район конфликта вооружение и инструкторов, а потом перешла к непосредственному вторжению. В этом контексте аннексия Крыма и действия сепаратистов на Юго-Востоке Украины могут рассматриваться как некая «цветная контрреволюция», когда Москва сама действует теми методами, которые она приписывает Западу.

Теперь, очевидно, подобные действия получат свое теоретическое обоснование в Военной доктрине. Точно также достойное теоретическое обоснование получит и уверенность Путина, что он может захватить любую столицу за две недели…