Александр Гольц

| Ежедневный журнал

Российско-турецкие отношения вновь обострились, практически дойдя до предела. Того самого предела, который называется «война».

В конце прошлой недели Анкара заявила, что российский бомбардировщик Су-34 вторгся в воздушное пространство Турции, залетев туда на 25 секунд. При этом пилот не отреагировал на предупреждения как на английском, так и на русском языках. Москва устами представителя Минобороны генерала Конашенкова решительно все опровергла, добавив оскорбительный комментарий, который сводился к тому, что радиолокационные станции, во-первых, не способны определять национальную принадлежность самолета-нарушителя, а, во-вторых, не могут посылать речевые предупреждения. Надо сказать, после того, как в ноябре был сбит российский бомбардировщик, Москва упрекала Вашингтон, что тот не распространил договоренности о предотвращении инцидентов в воздухе на действия всех членов своей коалиции. Скорее всего, эти договоренности включают и определение национальной принадлежности, и возможность обмена сообщениями. Так что конашенковская ирония относится, очевидно, лишь к тому, что турецкие власти не к месту упомянули о радиолокационных станциях.

Кстати, как раз за день до инцидента состоялась видеоконференция представителей Минобороны России и США. В Пентагоне сообщили, что речь шла о соблюдении меморандума, повышении безопасности операций России и коалиции во главе с США в Сирии, а также возможностях «по предотвращению несчастных случаев и непреднамеренной конфронтации». Но вскоре американские военные были вынуждены изменить тон, официально подтвердив, что нарушение воздушного пространства Турции имело место.

Анкара не замедлила с ответными акциями. Как сообщили СМИ, ВВС страны приведены в повышенную боевую готовность. Заявленный «оранжевый» уровень угрозы разрешает турецким пилотам действовать сообразно обстоятельствам, не запрашивая дополнительных разрешений от командования. Что до России, то она, как сообщил «Коммерсант», перебросила на свою авиабазу в Сирии четыре новейших истребителя Су-35С.

Близкие к Кремлю эксперты уцепились за заявление турецкого президента Эрдогана, который настаивал на личной встрече с Путиным. Все это, мол, провокация, предпринятая для того, чтобы остановить беспощадные, хоть и справедливые российские санкции. Однако факт остается фактом: Россия и Турция находятся сегодня на грани войны. При этом Анкара настойчиво подталкивает НАТО к этой конфронтации. И, следует признать, Североатлантический альянс сегодня куда решительнее выступает на стороне Турции теперь, чем это было после первого инцидента. «Я призываю Россию действовать ответственно и в полной мере уважать воздушное пространство НАТО. Россия должна принять все необходимые меры для обеспечения того, чтобы такие нарушения не повторялись», — заявил генсек НАТО Йенс Столтенберг. Он выразил солидарность с Анкарой. И, главное, заявил, что Североатлантический альянс «поддерживает территориальную целостность своего союзника – Турции». От этого не так уж далеко до применения знаменитой 5-й статьи Вашингтонского договора, той самой, где речь о коллективной обороне…

Когда Клаузевиц писал два века назад о «тумане войны», он имел в виду то, что полководец никогда не имеет исчерпывающей информации о местоположении противника и поэтому обречен полагаться на интуицию. Благодаря современным средствам разведки этот «туман войны» рассеялся. Но появился другой: боевые действия связаны с таким гигантским количеством политических и социальных факторов, что, даже аккуратно подсчитав силы и средства, обеспечив превосходство в собственной военной области, инициатор войны никогда не может знать, чем она обернется. Решившись на военную авантюру в Сирии, Кремль преследовал вполне конкретную цель: выйти из международной изоляции, вызванной кризисом на Украине. Вроде бы все рассчитали верно: у оппозиции нет ПВО, а западные лидеры, смертельно боящиеся любых инцидентов (то есть берегущие жизнь своих военных), обречены принять условия, которые им продиктует решительный российский начальник. На издержки, вроде гибели двухсот с лишним россиян в результате теракта, внимания можно не обращать.

Но нарвались на другого «сильного» лидера, которого поначалу вовсе в расчет не принимали. На турецкого президента Эрдогана, который точно так же, как Путин, готов добиваться своих целей, взвинчивая ставки взаимного противостояния. И западные лидеры волей-неволей вынуждены принимать сторону Турции. И сегодня важнейший вопрос – в случае прямого военного столкновения все закончится локальным российско-турецким конфликтом? Или этот конфликт быстро перерастет в войну с НАТО? Надо сказать, что силы России и Турции на черноморском театре приблизительно равны (по три десятка кораблей основных классов у каждой из сторон, 300-400 боевых самолетов). Но совсем другой разговор, если конфликт не ограничится столкновениями в районе турецко-сирийской границы. На авиабазах в Турции находятся военнослужащие США и других государств НАТО. В Средиземноморье – американский 6-й флот, многократно превосходящий по боевой мощи Черноморский флот России. Думал ли Путин о таком развитии событий, когда, развертывая самолеты в Сирии, хотел подкрепить свою речь ООН?