Александр Гольц: Казарменный уклон
В России действует параллельная структура управления страной, готовая в любой момент стать основной — например, в случае гражданских протестов
На восемнадцатом году пребывания Владимира Путина у власти нашла свое материальное воплощение главная мечта первого периода его правления, казавшаяся тогда вполне утопической. А именно — создание некоей «вертикали власти», которая должна была пронизать страну сверху до низу, и тем — зацементировать ее. Согласно этой идее, тысячи чиновников на разных этажах властных структур по всей необъятной России, получив команду из Кремля, должны немедленно приступить к максимально полному и неукоснительному выполнению приказа. То есть гражданское управление должно было осуществляться по принципу военной иерархии.
Понятное дело, Путина ждало то же разочарование, которое пережили и Петр I, и Николай I, пытавшиеся устроить страну по примеру казармы. Десятки, если не сотни раз, главный отечественный начальник мог убедиться: когда его инициативы приходят в противоречие с интересами местной бюрократии, она способна и извратить их, и превратить в нечто прямо противоположное.
И вот теперь можно констатировать: подобие военного механизма управления страной в режиме реального времени создано. Именуется оно Национальным центром управления обороной (НЦУО) Российской Федерации и расположено на Фрунзенской набережной, в здании, которое прежде занимал главкомат Сухопутных войск.
Цель для первого удара
Когда в декабре 2014-го, после 333-дневного ударного строительства, Центр был предъявлен первым лицам государства (злые языки рассказывали, что министр обороны Шойгу несколько раз устраивал репетиции торжественного открытия), а заодно и общественности, это вызвало довольно ироничные комментарии. Бросалось в глаза несоответствие между циклопическими размерами Центра, его немалыми ресурсами — человеческими (дежурные смены, насчитывающие десятки военнослужащих, несут круглосуточное дежурство) и информационными ( вычислительная мощность НЦУО превышает показатели аналогичной системы обработки данных Пентагона в три раза, а объем хранимых данных — в 19 раз), и — его весьма скромными задачами.
Первоначально речь шла о том, чтобы в кризисной ситуации собрать под одной крышей одновременно Совет безопасности и Генштаб, а также прочие федеральные органы власти, связанные с обороной. Но эксперты тут же объяснили: на случай возможной войны такая концентрация центров управления в одном месте бессмысленна — противник уничтожит их одним ударом.
Сомнительной с практической точки зрения выглядела и необходимость постоянного контроля над жизнью каждой воинской части, а уж полной несуразицей — то, что сотрудники центра должны были в режиме реального времени по видеоканалам наблюдать, как идет строительство важнейших объектов Минобороны. Получалось почти буквальное воплощение старого советского анекдота о научной организации труда: огромная ЭВМ проводит сложнейшие расчеты, после чего распечатка поступает на пульт управления, c которого начальник дежурной смены звонит прорабу. А тот в свою очередь дает пинка работяге, который тащит мешок с цементом на стройку…
Тогда казалось, что все это не более, чем дань «пунктику» Сергея Шойгу, который ранее создал ситуационный центр (правда, гораздо меньше) в МЧС. Но теперь выясняется, что замысел был куда серьезнее.
Рапортуют все
В ноябре 2017 года в военном ведомстве прошла серия странных мероприятий. Например, на очередной коллегии Минобороны вдруг стали подводить итоги: помимо Шойгу, с обширными докладами выступили и начальник Генерального штаба, и заместители министра. Обычно такие коллегии проводят в конце декабря. И на сей раз традиционное итоговое мероприятие не отменили, объявив о предстоящем участии в нем Владимира Путина. Зачем же, спрашивается, было предварять коллегию точно такой же, но в ноябре?
Можно лишь предположить, что таким образом военное ведомство отмечало пятилетнюю годовщину пребывания Шойгу в должности министра. Показательно, что в праздничных торжествах важное место было отведено специальной конференции, посвященной созданию Национального центра управления обороной. В ней приняли участие представители «более 300 министерств, ведомств, региональных организаций, органов исполнительной власти, научных организаций, вузов, предприятий промышленности и бизнеса». И уже одно это дает представление о масштабах работы НЦУО.
По словам министра, выступившего на конференции, «Национальный центр управления обороной Российской Федерации позволил сформировать систему межведомственного информационного взаимодействия, которая объединила органы государственной власти, госкорпорации и организации». В результате, если верить прозвучавшим докладам, Минобороны контролирует сегодня не только повседневную жизнь каждой части Вооруженных сил, следит за всеми без исключениями военными перевозками как внутри страны, так и за ее пределами, а также следит за работой всех семи сотен предприятий оборонно-промышленного комплекса. Военные эксперты действительно отмечают резко выросшую за последние годы эффективность управления армии, в частности, скорость доведения приказов.
Но военные пошли куда дальше. По словам генерала, начальника НЦУО Мизинцева, за прошедшие годы произошел «переход к новой модели межведомственных отношений, к организации совместной деятельности по единым стандартам и правилам». Для этого была создана специальная сеть передачи данных, с открытым и закрытым сегментами. «Федеральные органы исполнительной власти были оснащены специальными программными средствами, что впервые обеспечило межмашинный обмен информацией в оперативном и круглосуточном режиме». Теперь, оказывается, «обеспечивается доступ оперативных дежурных смен к единым базам данных федеральных органов исполнительной власти, что позволяет создать геоинформационную систему, формирующую из разрозненных источников интегрированную карту обстановки».
Как было сообщено журналистам, которым по случаю конференции устроили специальную презентацию, дежурная смена осуществляет постоянное взаимодействие с 78 федеральными органами исполнительной власти, государственными органами и организациями. А из докладов руководителей направлений следовало, что именно военное ведомство (а почему-то не МЧС) информируют местные власти и федеральные ведомства о чрезвычайных ситуациях, которые, в общем, имеют лишь косвенное отношение к обороне страны. Так, пишет издание Министерства обороны «Красная звезда», представитель Минсельхоза доложил о ситуации с заболеваниями (очевидно животных): «На территории РФ режим ЧС по заболеваниям действует в 39 муниципальных образованиях. Силы и средства для ликвидации последствий заболеваний назначены. Помощи Минобороны России не требуется. Средства связи и оповещения исправны». Из репортажа следует, что ЦНУО контролирует складывающуюся обстановку «по всем зонам ответственности». Как минимум дважды в сутки начальник дежурной смены уточняет у представителей ведомств оперативную обстановку, «запрашивает необходимость привлечения сил и средств Минобороны России» к решению той или иной проблемы. Дежурные службы по установленному графику информируют руководство страны о ситуации.
Но Сергей Шойгу не намерен останавливаться на достигнутом, систему предполагается совершенствовать на уровне субъектов РФ. Ближайшая задача — создание аналогичных центров управления субъектами РФ, опять-таки «завязанных» на военное ведомство. При этом дело не ограничивается лишь обменом и передачей информации.
Объединенная приборостроительная корпорация создала для НЦУО РФ компьютерную экспертную систему «мониторинга и анализа военно-политической, социально-экономической и общественно-политической обстановки в стране и мире», а в его задачах записано «обеспечение руководства Министерства обороны информацией по военно-политической обстановке в мире, общественно-политической обстановке в Российской Федерации и состоянию Вооруженных сил». То есть у него есть и функции, которые обычно закреплены за разведкой…
К управлению Россией готовы
Очевидно, что даже при максимально широком толковании взаимодействия военных и гражданских властей, у такого «взаимодействия» все-таки должны быть какие-то границы. В конце концов, местные власти должны обеспечивать призыв в армию в мирное время и мобилизацию резервистов — в военное. Они в рамках законодательства должны способствовать снабжению войск. Но вряд ли для этого необходимо докладывать военным обстановку в режиме реального времени.
То же самое можно сказать и о федеральных ведомствах. В 1990-х — начале 2000-х, в результате жестких дискуссий, удалось разделить функции силовых ведомств. А сегодня уже даже Минсельхоз регулярно отчитывается перед военным министерством.
Как ни крути, фактически создана параллельная система управления государством. При этом даже слово «параллельная», может быть, не очень точно описывает ситуацию. Скорее всего, в стране вообще не существует ничего подобного (правда, на конференции Минобороны упоминался вскользь ситуационный центр президента, но вряд ли он имеет масштабы НЦУО). Ничего подобного нет и в западных странах. Функции ситуационных центров тамошних военных ведомств строго ограничены задачами управления войсками. Именно поэтому их информационные возможности гораздо ниже, чем у российского центра.
Главное ведомство страны
Создание НЦУО и тенденция к расширению его деятельности — очевидное свидетельство очередной попытки милитаризации страны, превращения ее в единый военный лагерь. Именно об этом свидетельствуют последние заявления Путина о необходимости повышения мобилизационной готовности. Нет сомнений, что как раз на НЦУО будут возложены задачи перевода промышленности на военные рельсы, призыва резервистов, обеспечения армии за счет местных ресурсов.
В то же время очевидно, что Минобороны решает с помощью Национального центра обороны важную бюрократическую задачу — оно де-факто превращается в главное ведомство страны. Иначе и быть не может, когда одни госорганы ежедневно делают доклады другим. При этом сам Сергей Шойгу превращается в первого среди равных среди руководителей министерств.
Однако самое важное в другом: в стране создана и функционирует система управления, которая может быть использована в любых чрезвычайных ситуациях, например, при массовых гражданских протестах и организации их подавления…
