Александр Гольц

| The New Times

Отличительный признак милитаристского общества — склонность власти отвечать на все вызовы при помощи военных, силовых средств. Страх Кремля перед «цветной революцией» материализовался в наращивании ресурсов Росгвардии, которая предназначена для усмирения волнений. Теперь же к ее ресурсам добавлены и беспрецедентные полномочия

Вначале последней декады мая, когда общество было увлечено историей с полицейским наездом на «Гоголь-центр» и режиссера Кирилла Серебренникова, почти никто не заметил нового указа президента Путина, которым утверждается «Положение об оперативно-территориальном объединении войск национальной гвардии Российской Федерации». На первый взгляд, это обычный и притом весьма скучный бюрократический документ. Но — только на первый взгляд. На самом же деле всего несколько строк в нем указывают на настоящую революцию в военной организации государства. «По решению Президента Российской Федерации, — говорится в документе, — соединения и воинские части Вооруженных Сил Российской Федерации, иные воинские формирования и органы могут быть переданы в оперативное подчинение командующего округом для выполнения задач, возложенных на войска национальной гвардии».

Новый вид войны

И в советские, и в постсоветские времена предусматривалась возможность того, что Внутренние войска МВД, на основе которых в 2016 году и была создана Росгвардия, могут быть подчинены Вооруженным силам. Ведь внешний враг мог обладать превосходством над армией, и для отпора ему нужно сконцентрировать всю военную составляющую в единый кулак. Во всех крупных военных учениях последних лет участвовали подразделения Внутренних войск, подчинявшиеся армейскому командованию. Но вот чтобы армейские соединения были подчинены командованию Внутренних войск — такого не предполагалось.

Никаких намеков на то, что армейские части могут поступить в распоряжение командования Росгвардии, не содержится и в прошлогоднем законе о ее создании. Ведь такое подчинение может означать только одно: Кремль считает внутреннюю угрозу куда более опасной, чем внешнюю. И угроза эта настолько серьезная, что для ее отражения в какой-то момент может не хватить сил Росгвардии, чья численность, по словам ее главнокомандующего Виктора Золотова, удвоилась по сравнению с Внутренними войсками (187 тыс. человек на момент переподчинения), то есть приблизилась к 400 тыс. военнослужащих. Президентский указ означает: власти допускают возможность масштабных волнений, которые охватят всю территорию страны. Как раз в этой ситуации и будут задействованы все резервы, и армия займется выполнением пресловутой «внутренней функции» — той самой, от которой и в советские, и в постсоветские времена военные бежали как черт от ладана. Но в 2014 году на конференции, устроенной Минобороны, генералы, желая потрафить Кремлю, пришли к сногсшибательному выводу: «цветные революции», оказывается, — новая форма военных действий. Поэтому в новой версии российской Военной доктрины, опубликованной в декабре того же года, записано, что современные военные конфликты характеризует «комплексное применение военной силы, политических, экономических, информационных и иных мер невоенного характера, реализуемых с широким использованием протестного потенциала населения и сил специальных операций». Как видим, «протестный потенциал населения» приравнен к действиям вражеских диверсантов.

Главное — лояльность

И уж тут, казалось, надлежало соответствовать. Министр обороны Сергей Шойгу несколько раз поручал нескольким военным учреждениям (в их числе, например, Академия Геншатаба) провести некое «исследование» относительно того, как Вооруженные силы должны отвечать на подобные угрозы. Но о результатах «исследования» до сих пор ничего не известно. Скорее всего, офицерский корпус не захотел мараться планированием применения войск против собственного народа. Все, что они смогли из себя выжать, и оказалось идеей подчинить армию командованию Росгвардии, переложив на него ответственность за применение силы на улицах наших городов. При этом командирам приданных Росгвардии армейских частей придется самим решать в критический момент, чьи приказы и как выполнять.

Кстати, летом прошлого года в Волгоградской области уже были проведены совместные учения подразделений Росгвардии и Воздушно-десантных войск. В них приняли участие военнослужащие двух бригад Росгвардии и Центра специального назначения, а также 56-й отдельной десантно-штурмовой бригады ВДВ — всего 4 тыс. человек. При этом руководил маневрами представитель Минобороны — заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант Андрей Холзаков. Генерал пояснил тогда, что учения прошли впервые «после реформирования Внутренних войск. Мы отрабатываем вопросы взаимодействия, чтобы понять, как в дальнейшем нам предстоит сотрудничать». Причина, почему на первых порах командовать назначали армейских генералов, очевидна: у их коллег из Росгвардии не было опыта планирования широкомасштабных операций. Но теперь, как следует из президентского указа, Кремль предпочел знающим и умелым лояльных. И подчинил армейских полицейским. Не мытьем, так катаньем армию начнут готовить к подавлению собственного народа.

Суперсиловой орган

Власти, впрочем, и не скрывают, какие государственные задачи, самые главные в их представлении, стоят перед Росгвардией. Вице-премьер Дмитрий Рогозин вполне всерьез назвал ее «самым воюющим военным подразделением, решающим задачи внутри страны». И при этом подчеркнул, что «Росгвардия должна быть вооружена до зубов, и не просто до зубов, а самым высококачественным вооружением».

Правда, и сама гвардия последовательно идет к тому, чтобы стать суперсиловым органом — спецслужбой с многотысячной войсковой поддержкой. Сравнительно недавно стало известно, например, что она создает службу контроля за социальными сетями в интернете. «Мы сегодня видим те направления, которые нам хотелось бы развивать. В первую очередь, это IT-технологии… В Росгвардии планируют обучать IT-специалистов и специалистов по мониторингу социальных сетей», — сообщил заместитель командующего войсками Росгвардии генерал-полковник Сергей Меликов. По его словам, «подобные учебные группы» уже работают в Пермском военном институте.

Задачей нового подразделения, утверждал генерал Меликов, будет исключительно отслеживание террористов и предотвращение их атак. Но куда вероятнее, что кибергвардейцы будут выявлять группы «бунтовщиков», объединяющих тех, кто собирается участвовать в протестных акциях.

А тем временем в СМИ прошла информация о намерении Росгвардии добиться разрешения на ведение оперативно-розыскной деятельности, создав свой аналог МУРа. Пока что высокие чины в ведомстве решительно это отрицают. Однако все тот же генерал-полковник Сергей Меликов поведал, что Росгвардия подготовит соответствующих специалистов, если ее решат наделить соответствующими полномочиями.

Наконец, начальство последовательно занимается идеологическим окормлением национальных гвардейцев. И, похоже, уже есть и идеал этого окормления — НКВД. Ведь власти не ограничились возвращением оперативной дивизии Росгвардии имени «Железного Феликса». Так, в скором времени имя Дзержинского вернется и в название Саратовского института Росгвардии. Частям и соединениям предполагается раздать ордена и почетные звания славных предшественников. Историки в погонах уже получили указание найти что-то героическое про войска НКВД. Любопытно, что они напишут об участии «славных воинов» в массовых депортациях и примутся ли воспитывать гвардейцев на этих «героических примерах».

Потенциальный противник

Пока руководство Росгвардии напирает на то, что главная ее задача — противостоять террористам и вооруженным бандам, не слишком выделяя задачу по разгону мирных граждан. Но вот как раз в тот день, когда был опубликован президентский указ, 20 мая, вышла и статья за подписью Юрия Балуевского, в недавнем прошлом начальника Генштаба Вооруженных сил, позже — заместителя секретаря Совета безопасности, а ныне советника главнокомандующего Росгвардии. Текст примечателен своей откровенностью.

«Как военный человек, — пишет Балуевский, — я сравниваю нашу страну с мишенью. В центре — руководство и политическая элита. Во втором круге — экономика, в третьем — инфраструктура, в четвертом — население, в пятом — Вооруженные силы. Сегодня удар наносится не по Вооруженным силам, а по гражданскому населению, как наименее устойчивой по сравнению с военными части общества к воздействию сил и средств психологической войны. Сценарий развития событий известен из опыта цветных революций. Организаторы выводят на улицы миллионы людей, скандирующих «Долой!» Власть начинает терять контроль. Дальше — санкции, комплексное воздействие на экономику страны. Вооруженные силы не знают, что делать. Все это приводит страну к коллапсу. Вот как может развиваться современная война. Появление войск нацгвардии — это ответ на брошенный нашему обществу вызов, на угрозу применения технологий так называемого ненасильственного сопротивления, которое все-таки точнее называть «цветной революцией».

Таким образом, «наименее ответственная часть общества», гражданское население собственной страны, превращается в потенциального противника, против которого в Росгвардии и армии будет разрешено применять силу. Военную силу — против собственного народа.

Метки: армия, власть, внутренняя политика, Путин, революция, Россия, спецслужбы, терроризм