Александр Гольц

| Carnegie.ru

Военный эксперт Александр Гольц анализирует доклад Фонда Карнеги «Entanglement: Chinese and Russian Perspectives on Non-nuclear Weapons and Nuclear Risks»

Циники утверждают, что мир — не более чем краткий промежуток между войнами. Спустя четверть века после завершения первой холодной войны новая глобальная конфронтация стала фактом. Несколько директивных документов в сфере безопасности и обороны, только что одобренных американским президентом Дональдом Трампом, убедительно свидетельствуют о том, что Россия и Китай рассматриваются ныне в США как «ревизионистские державы», пытающиеся противопоставлять себя Вашингтону. Хотя авторы этих документов не устают повторять, что не считают Москву и Пекин военными противниками, тем не менее намерены сдерживать их. Наиболее отчетливо это проявляется в сфере ядерных вооружений. Недавно опубликованный в США Nuclear Posture Review (NPR), который представляет собой план развития американских ядерных сил, не скрывает, что это развитие будет осуществляться именно с целью сдерживания России и Китая.

При этом нынешняя ситуация представляется даже более сложной, чем в период предыдущей холодной войны. К полному недоверию, которое испытывают друг к другу все участники противостояния, прибавилась еще одна угроза, в существовании которой политики пока что не отдают себе отчета. В результате научно-технического прогресса неядерные вооружения начали играть существенную, но до сих пор не очень ясную роль в системе стратегического сдерживания. Речь идет прежде всего о крылатых ракетах большой дальности, гиперзвуковом оружии, системах противоракетной обороны и противоспутниковом оружии. Более того, возник феномен «переплетения» — смешения ядерного и неядерного оружия. Это смешение чревато неверной интерпретацией действий потенциального противника. Мировая война может начаться не в результате чьей-то широкомасштабной агрессии — к ней может привести цепь военных операций в ходе локальных конфликтов, в которые вовлечены «глобальные оппоненты». Грубо говоря, удар крылатыми ракетами (неважно, российскими или американскими) по какому-нибудь объекту в Сирии может при скверном стечении обстоятельств обернуться прямой американо-российской конфронтацией. И, как следствие, возрастает опасность непреднамеренного перерастания неядерного конфликта во всеобщую ядерную катастрофу.

Тому, как понимают этот риск в России и КНР, посвящен доклад Фонда Карнеги «Entanglement: Chinese and Russian Perspectives on Non-nuclear Weapons and Nuclear Risks» (дословно: «Переплетение: российские и китайские взгляды на неядерные вооружения и ядерные риски»), написанная ведущими экспертами двух стран. Российские взгляды представлены Алексеем Арбатовым, Владимиром Дворкиным и Петром Топычкановым, китайские Тун Чжао и Ли Бинем. Редактором выступил Джеймс Эктон.

Очень показательно, что и российские, и китайские исследователи, исходя из военной культуры каждой страны (а они существенно отличаются друг от друга) указывают: тема непреднамеренной эскалации находится на периферии внимания тех, кто занимается военным планированием в каждой из стран. Как российские, так и китайские стратеги полагают, что конфликты не могут возникнуть случайно, они могут начаться только по воле высших руководителей. Уверенность в том, что решение о начале любого конфликта, включая ядерный, принимается рационально и осознанно, отмечается в докладе, парадоксальным образом увеличивает риск непреднамеренной военной эскалации. Ведь никто не берет в расчет риск такой эскалации, не готовится противодействовать этой конкретной угрозе.

Что еще хуже, лидеры государств порой руководствуются концепциями, которые не совсем адекватно описывают реальность. Так, российские авторы подвергают вполне обоснованному критическому разбору концепцию «воздушно-космической войны», которая последние два десятилетия играет определяющую роль в российском военном планировании. В Москве полагают, что НАТО планирует, используя неядерные крылатые ракеты, а в будущем и гиперзвуковое оружие, уничтожить российский ядерный потенциал. С появлением такого же оружия у России — морских крылатых ракет «Калибр» и авиационных Х-101 — отечественные стратеги заговорили и о своей способности осуществлять «неядерное сдерживание». При этом Арбатов, Дворкин и Топычканов подчеркивают: «Опора как на наступательное, так и на оборонительное неядерное стратегическое оружие не исключает, а наоборот, предполагает ограниченное использование ядерного оружия». Так, например, не исключена вероятность того, что тактические ядерные боеприпасы в случае локального конфликта будут атакованы случайно — только потому, что они находятся на тех же базах, что и обычные вооружения. Мало того, Россия не раз прямо заявляла, что оперативно-тактические ракеты «Искандер» могут быть использованы для нанесения удара как ядерными, так и обычными боеголовками по базам системы противоракетной обороны в Польше.

Подобные концепции, указывают авторы книги, настолько искусственны, насколько и опасны. Но будучи предложенными неопытнoму, «стратегически невежественному» лидеру, эти концепции превращаются рецепт катастрофы. И это очевидно не преувеличение. Уже упомянутый Nuclear Posture Review исходит из того, что Россия руководствуется стратегией «эскалации ради деэскалации», то есть предполагает использование ядерного оружия в локальном конфликте, с тем, чтобы принудить США и НАТО согласиться на мир на выгодных Москве условиях. В докладе Фонда Карнеги (а он вышел до появления NPR) эту стратегию называют «экзотической». При этом авторы цитируют российских приверженцев этой концепции. И вот теперь никуда не уйти от того, что эта «экзотика» стала отправной точкой для формирования стратегии противодействия России.

Трезво оценивая нынешнюю ситуацию в мире, российские авторы указывают: предотвратить угрозу, исходящую от «переплетения» ядерного и неядерного оружия, можно лишь при наличии «грандиозных политической воли и дипломатических усилий в дополнение к стратегической и технической экспертизе». Ни один из вышеперечисленных факторов сегодня не существует, констатируют Арбатов, Дворкин и Топычканов. Если же диалог в области стратегических вооружений когда-либо возобновится, то следует включить в новый Договор СНВ гиперзвуковые вооружения, вне зависимости от того, несут они ядерные или обычные боеголовки. Угрозу от крылатых ракет морского и воздушного базирования можно избежать, включив в будущие меры взаимного доверия отказ от секретной концентрации сил флота и авиации на расстоянии досягаемости от стратегических объектов других стран. Можно также выработать «реалистичное» соглашение об антиспутниковых вооружениях.

Так — с опорой на максимально возможную транспарентность — выглядел бы рациональный подход государства, которое имеет стратегический потенциал, сопоставимый с американским. Китай с его значительно меньшим ядерным арсеналом, руководствуется, как следует из главы, написанной Тун Чжао и Ли Бинем, иным подходом. У потенциального противника необходимо создать ощущение полной неопределенности относительно возможностей китайских стратегических сил и их задач. Поэтому авторы концентрируются в основном на том, какие американские вооружения и какие варианты их развертывания могут быть интерпретированы Китаем как подготовка к удару по его ядерным силам.

Так, авторы указывают, что провоцирующим фактором может быть, например, развертывание американских беспилотных подводных аппаратов в районах, где патрулируют китайские стратегические подводные лодки. Еще одну угрозу представляют собой американские комплексы ПВО THAAD, развернутые в Южной Корее. Китайские эксперты, подчеркивают авторы, уверены, что эти комплексы предназначены вовсе не для защиты от северокорейских ракет, а для перехвата ракет КНР. Приведение этих комплексов в боеготовность в Китае могут принять за подготовку к первому удару. И, наоборот, в КНР полагают возможным удар по американским спутникам в случае конфликта в Тайваньском проливе, что в США могут посчитать вовсе не локальной войной, а началом мировой. Впрочем, все китайские аналитики напирают на то, что защиту от неверной интерпретации дает гарантия Китая не применять ядерное оружие первым.

В отличие от российских авторов их китайские коллеги не рассчитывают пока на прямые переговоры между Пекином и Вашингтоном. Они советуют попробовать убедить китайское руководство в том, что США понимают свою уязвимость. И это может доказать лидерам КНР, что, опасаясь последствий, Вашингтон не предполагает одержать победу, нанеся удар неядерным стратегическим оружием.

Таким образом, доклад представляет собой одну из первых попыток (по крайней мере, в России и Китае) осознать новые угрозы, которые, с одной стороны, проистекают из возможностей новых вооружений, а с другой — из неспособности ведущих держав договориться. Однако, когда время переговоров наступит, рекомендации авторов могут оказаться чрезвычайно полезными.