Александр Гольц

| Ежедневный журнал

Турция расколота. При всех многочисленных нарушениях, которые скрупулезно зафиксировали наблюдатели ОБСЕ, президент Эрдоган добился перевеса всего в один с небольшим процент голосов.

И это после того, как он посадил — по одним оценкам, 40 тысяч человек, по другим, аж 150 тысяч — подозреваемых в попытке военного переворота, задушил оппозицию в парламенте и на телевидении, разрешил использовать на избирательных участках бюллетени без печати, то есть фактически филькины грамоты. Победа на референдуме, который, заметим, проходил в условиях чрезвычайного положения, получилась пирровой. Против внесения в конституцию страны 18 поправок, которые наделяют президента чрезвычайными, фактически диктаторскими полномочиями, проголосовало городское население, прежде всего жители Стамбула, Анкары и Измира.

Более того, если не считать Дональда Трампа, который поспешил поздравить Эрдогана, Запад воспринял происходящее с нескрываемым раздражением. Референдум не соответствовал стандартам Совета Европы, заявила ОБСЕ. Президент Австрии Александр Ван дер Беллен констатировал: итоги голосования «отдаляют турецкое правительство от демократических ценностей и стандартов Европы». Министр иностранных дел Бельгии Дидье Рейндерс поспешил заявить: восстановление в Турции смертной казни, за которое выступает президент Эрдоган, будет означать конец переговоров о присоединении страны к Евросоюзу. Западная пресса вообще пишет о «демоциде» — уничтожении демократии посредством выборов, вроде бы демократической процедуры.

А теперь посмотрим, чего же добился Эрдоган, прилюдно изнасиловав страну. Теперь он сможет оставаться у власти до 2029 года. Отстранить его практически невозможно. Ведь Эрдоган получил право увольнять и назначать судейских, включая членов высшего судебного органа, которые и должны одобрить решение парламента об отстранении. Парламент отстраняется от формирования правительства. Пост премьера упраздняется, а вице-премьера назначает президент. Президент становится верховным главнокомандующим, что окончательно лишает турецких военных особых прав по поддержанию республиканской и, главное, секулярной формы правления. Аналитики с грустью констатируют: Турция превращается в восточную деспотию. С этим не поспоришь.

Однако посмотрим, чем эта самая восточная деспотия, которую так мучительно создает Эрдоган, отличается от сегодняшней России. Ответ — ничем. Владимир Владимирович Путин может управлять страной ровно столько лет, сколько захочет. Пост премьера сохранен, но сам он представляет собой пустое место, украшенное лишь кроссовками, виноградниками и уточкой. Парламент представляет собой вдвойне пустое место, превратившись в 101-й отдел президентской администрации. Председатель Конституционного суда готов одобрить любое решение верховного правителя еще до того, как оно оформилось в начальственном мозгу, а в свободное время рассуждает о благости крепостного права.

Фокус только в одном. Россия предоставила Путину все эти возможности по взаимному согласию. При этом у российского правителя нет никакой необходимости закреплять все это официально, в Основном законе. Все это происходит по понятиям, в гражданском, как говорится, браке правителя и подведомственного народа. Таким образом, авторитарное правление, сопоставимое с азиатской деспотией, в которую Эрдоган еще только пытается превратить Турцию, давно стало российской реальностью (разумеется, при подавлении хоть сколько-нибудь независимых СМИ и уничтожении оппозиции). А сограждане и не заметили…