Главный ответ на этот вопрос короток и прост: не уйдет, потому что сам не хочет и уйти ему не дадут.
Напомним, о чем конкретно идет речь. В апреле официально истекает срок полномочий главы Чечни Рамзана Кадырова. На посту главы республики он пребывает с 2007 года. Сначала он служил президентом, но затем, когда этот титул применительно к входящим в Российскую Федерацию республикам стал раздражать Кремль, было принято решение его более не использовать. Первым от президентства отказался сам Кадыров, ставший с 2011 года скромно именоваться «главой Чеченской Республики». (Сегодня среди российских регионов президент остался только в Татарстане – Рустам Минниханов.)
При этом Чечня остается эксклюзивным субъектом РФ, а ее хозяин эксклюзивным региональным политиком, непосредственно подчиняющимся только президенту России. В произнесенном им однажды, а затем не раз повторенном «я – пехотинец президента» содержится глубокий политический смысл: в наше время неутихающих войн и конфликтов невозможно лучше сказать о лояльности, о преданности главе государства.
Но вдруг в самый канун своего переназначения, в котором никто не сомневался, Кадыров заговорил, что он готов уйти, потому что считает свою миссию выполненной, что в Чечне есть кому его заменить, а сам же он готов быть «чернорабочим». Более того, Рамзан призвал свой народ, чеченцев, не устраивать манифестаций, требуя, чтобы он остался. Возможно, он заведомо был уверен, что они начнутся.
Хотя до сегодняшнего дня никто не сомневался, что место главы Чечни Кадыров будет занимать вечно, иначе говоря, пока Путин президентствует в России. Уместно вспомнить, что сам Рамзан как-то раз «обмолвился», что он (Путин) должен быть ее (России) пожизненным президентом.
Что случилось? Откуда у Рамзана такая рефлексия? Первое, что приходит в голову, что все это театр. Кадыров хочет, чтобы его попросили остаться. Точнее, попросил остаться сам Путин. Ведь тогда станет еще более очевидной его значимость как политика. Станет ясно то, что без него Кремлю и лично президенту не обойтись. В каком-то смысле «пехотинец» подставляет своего «командующего», поскольку в сложившейся ситуации обращение начальника с просьбой к подчиненному может быть воспринято как слабость первого, даже его зависимость от второго.
Путин оказывается в щекотливом положении. Он, скорее всего, попросит или прикажет Кадырову остаться на своем посту. Но тем самым действительно признает, что не может без него обойтись, то есть косвенно продемонстрирует свою слабость. А этого Путин очень не любит.
Тем более это не придется по вкусу силовикам, которые давно мечтают найти управу на главу Чечни и особенно на его приближенных.
Если Кадыров останется, то его позиция станет абсолютно несокрушимой. У него будут полностью развязаны руки, а его люди смогут безнаказанно швырять торты не только в оппозиционеров.
Помимо всего прочего, разговоры Кадырова о его возможной отставке в самой Чечне могут послужить проверкой кое-кого из его команды, политического клана на верность и личную преданность вождю. Вдруг кто-нибудь сочтет его маневр за слабость и отойдет в сторону, станет искать нового патрона. Примерно так действуют некоторые постсоветские президенты, когда создают утечку информации о своей болезни, возможном уходе, а затем с любопытством наблюдают, кто и как поведет себя в этой нештатной ситуации.
Пофантазируем еще немного. Предположим, что произойдет рокировка: Кадыров выбирает себе преемника, сам оставаясь при этом всемогущим, хотя и неформальным лидером республики. То есть поступит так, как поступил сам Путин, временно усадив в 2008 году в свое кресло Дмитрия Медведева.
Такой ход событий, внешне безобидный, может оказаться для Рамзана чреватым некоторыми неприятностями. Политика дело опасное, и кто поручится, что его преемник, став формальным главой Чечни, вдруг не возомнит себя ее истинным правителем, а Кадыров тогда ему будет только мешать? Противостояние между ними может привести к непредсказуемым последствиям, особенно если учесть, что на стороне Кадырова остается выпестованная им личная гвардия. Недавно ее показывали по одному из федеральных каналов, и это выглядело весьма впечатляюще. Напряженность же в Чечне, грозящая оказать негативное влияние на соседние республики, Москве не нужна.
Представим другой вариант. Путин «устал» от Кадырова, от его эксцентричных поступков и заявлений, раздражен тем, что Рамзан начинает его шантажировать, вымогая просьбу о повторном назначении. Наконец, президент почувствовал некоторое неудобство перед коллегами-силовиками, вынужденными терпеть выходки подчиненных своего «пехотинца». Удивительно вовремя подвернулся и доклад Ильи Яшина о положении в Чечне, в котором обстоятельно показано, что образ правления Кадырова и сам правитель далеки от идеала и даже дискредитируют федеральную власть. И тогда президент сказал: «незаменимых у нас нет». А заодно тем самым припугнул и некоторых других регионалов, слегка позабывших, что они живут и работают в условиях пусть и проржавевшей, но пока еще существующей вертикали власти.
В этом случае Кадыров должен получить то, что называется «золотым парашютом», но не в плане материальной компенсации, а скорее новое назначение, уже на федеральном уровне. Например, его сделают вице-премьером, курирующим вопрос, скажем, «диалога цивилизаций» или чего-нибудь в этом роде.
И, наконец, самое последнее и самое невероятное. Рамзан своим чутьем вдруг уловил в российской политической атмосфере нечто такое, что заставило его отойти в сторону от власти. Он решил покинуть корабль, который получил слишком много пробоин и начинает погружаться на дно.
Но, повторяю, все это больше фантазии. Суровая же реальность такова, что кем Рамзан Кадыров был, тем он и останется.
