«БЕЗ ПОВЫШЕНИЯ НАЛОГОВ УЖЕ НЕ ОБОЙТИСЬ»
Как налоговая реформа может отразиться на ИП и самозанятых, что происходит с системой расчетов между банками под угрозой вторичных санкций и реально ли создать ей альтернативу
Тромбоз системы расчетов
«Мы пока не видим — за редчайшим исключением — ни одного финансового института, который попал под санкции [за расчеты с российскими подсанкционными банками], но никто не хочет рисковать. Почему? Потому что если ты туда попадаешь, у тебя бизнес практически останавливается по всему миру, все расчеты в долларах, в евро. И никто не хочет оказаться тем самым редким исключением, на примере которого будет продемонстрирована готовность [США или ЕС] вводить вторичные санкции.
Относительно небольшие банки платежи проводят, у них есть свои корсчета, но у них просто не хватает мощности. Ясно, что эти организации, их корреспондентская сеть, то есть партнеры в других странах, их объемы платежей, IT-системы просто не могут заменить топ-банки. Казалось бы, те же самые турецкие банки или китайские банки могли бы осуществлять расчеты в юанях или в лирах, но они не рискуют даже в нетвердых валютах делать такие расчеты, опять же из опасения попасть в санкционный список. Поэтому сохранившийся объем российского экспорта и импорта оказался без кровеносной системы взаимных расчетов.
Метафорично формулируя, если мы считаем, что наша система расчетов с дружественными странами, с теми, кто санкции не применяет, — это человеческое тело, то у него тромбоз. Тромбы образовались во всех основным сосудах. Поэтому проводятся операции, где-то вставляются стенты искусственные, ищутся новые кровопроводящие системы. Это действительно сейчас основная проблема российского бизнеса и государства — организация системы расчетов, как за экспорт, так и за импорт.
Ситуация здесь меняется каждые 2-3 месяца, и она так и будет меняться. Будут сообщения в прессе, будет осуществляться давление [на дружественные страны], но рыночный интерес все равно в конечном счете побеждает, если он не сталкивается уже с прямой угрозой существования. Будут запускаться другие механизмы расчетов и поставок товаров — и товар, рыночный интерес, они всегда найдут свой путь. Просто когда мы говорим «найдут свой путь» — это те самые дополнительные издержки. Операция стентирования человека стоит очень дорого, а представьте себе, что вы должны много стентов поставить. Вы ставите, этот путь обрубается, вы должны искать еще один. То есть, к сожалению, для всех нас живущих в России, элементарные действия, элементарные поставки товаров стали и будут становиться дороже в силу издержек на преодоление этих ограничений и страха партнеров попасть под вторичные санкции».
Можно ли создать новую систему расчетов на базе БРИКС
«Теоретически звучит красиво, практически — это не реализуемо. Страны БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР, Египет, Эфиопия, Иран и ОАЭ — Forbes) — это страны с совершенно разными экономическими интересами. Разные интересы — это не всегда плохо, но <…> если мы возьмем экономику Ирана и экономику России — по сути, это две нефтедобывающие страны, которые нуждаются в рынках сбыта своих нефти и газа и у которых из-за санкций ограничен доступ на рынки машиностроительной продукции, полупроводников, IT, самолетов. Соответственно, [у России и Ирана] одни и те же проблемы. У нас замечательная будет торговля с Ираном, но просто нам незачем поставлять им основные экспортные товары, может быть, кроме минеральных удобрений. У них есть свои нефть, газ, металлы. И Иран нам, конечно, может поставлять орехи, финики, какое-то продовольствие на несколько сотен миллионов долларов в самом лучшем случае. Но потенциал этой взаимной торговли очень ограничен.
То есть, по сути, [БРИКС] это такой клуб по интересам с точки зрения координации политической позиции. Но с экономической точки зрения все равно глобальные торговые расчеты, как шли на 60-70% в долларах и на 20% в евро, так и идут. Доля Китая сейчас увеличилась благодаря расчетам с Россией, но она составляет 2-3% мировых торговых расчетов. И в валюте рассчитываются не потому, что это какой-то политический жест, а потому, что рассчитываться в твердой валюте — это, как раз уменьшать те самые издержки, которые ты получаешь на этой длинной цепочке конверсий. Любая другая валюта, та же турецкая лира — она взяла в прошлом году и обесценилась на 40% за год. Ты рассчитался в лире, получил доход в лирах, ну и что? Ты разорился, потому что она обесценилась на 40%, а доллар так не обесценился за 2023 год. То есть для того, чтобы перейти к какой-то другой расчетной валюте, во-первых, нужен реальный интерес стран-участниц, а их экономические интересы совершенно разные. Во-вторых, для этого требуется время: евро [понадобилось] 20-30 лет, и юаню потребуется еще 20 лет, чтобы занять эту позицию, и йене в свое время потребовалось. Десятилетия нужны для того, чтобы валюта воспринималась как валюта торговых расчетов, как часть золотовалютных резервов, то есть это такой огромный, длинный процесс».
Что делать с самозанятыми
«Что действительно важно в ситуации введения прогрессивной шкалы подоходного налога, которая — уже сейчас очевидно — неизбежна в следующем году. Важны две другие группы, [помимо тех, для кого может возрасти ставка НДФЛ]. У нас достаточно уже большая категория самозанятых, эксперимент привел к тому, что у нас миллионы людей стали самозанятыми. А также ИП, которые в том числе используются, как способ дробления бизнеса. Там, напомню, [ставка подоходного налога] — 4% и 6% от оборота, и кроме того практически не платится социальный налог, как таковой. Так вот, когда будет подниматься шкала налогообложения для работников на предприятиях, в учреждениях, то встанет вопрос: а с этими-то категориями что делать? Сохранять ли для этих категорий упрощенные налоговые режимы? Оставлять ли те самые 4% или 6% или, например, сделать 6% и 8%.
По идее эти категория [изменения] не должны затронуть, но упрощенные налоговые режимы будут подвергаться внимательному рассмотрению. Когда налогообложение растет в целом в других секторах, это будет восприниматься, как слишком незначительное и несправедливое налоговое движение. Любое движение вызывает вопросы, как сообщающиеся сосуды».
Экономика «спецоперации»*
«Конгресс проголосовал и выделил Украине военную помощь на $61 млрд — это и деньги, и вооружение. $61 млрд (это только со стороны США) — это половина военного бюджета Российской Федерации, всего бюджета, включая содержание войск, вооружения и оборонные заказы 2023 года. Военный ресурс, что касается поддержки Украины [западными] странами, он с ресурсом России не сопоставим. Соединенные Штаты Америки — это половина, грубо, всего глобального военного бюджета.
Мы видим по 2024 году, что Россия может спокойно при сегодняшнем темпе экономического роста финансировать военные действия и при этом поддерживать достаточно нормальную индексацию социальных расходов. У нас в этом году только федеральный бюджет выделяет на различные субсидии и поддержку различных отраслей экономики около четырех трлн рублей. В 2025 году, как мы видим, уже без повышения налогов не обойтись. То есть нужен такой шаг, как изменение налоговой системы, которая была более или менее стабильна на протяжении 25 лет, с 2001 года».
Также в интервью Михаила Задорнова о том, почему инфляция — это самая большая опасность года, можно ли считать, что рубль стабилизировался, и как экономисты смотрят на угрозы, которые несет демобилизация.
Беседовал Антон Желнов
Полную версию смотрите на канале Forbes в YouTube.
* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.
