БРИКС: ОТ ГЛОБАЛЬНОГО КЛУБА К ГЛОБАЛЬНОЙ ЛАБОРАТОРИИ?
Российский Совет по международным делам
БРИКС уже бросил вызов монополии западных финансовых институтов в мировой политике и экономике: его Новый банк развития можно рассматривать как жизнеспособную, хотя пока еще скромную альтернативу МБРР
Почему многие так стремятся стать членами какого-нибудь клуба? В конце концов, клуб — это не влиятельная политическая партия, не успешная коммерческая компания и не прославленный университет. Как правило, клуб не воспринимается как нечто критически важное для будущей карьеры его членов или для их финансового успеха. Никто не ожидает, что члены клуба приходят туда поработать; время, проведенное вами в стенах клуба, считается частью вашего досуга, а не рабочими часами. Тем не менее членство в престижном клубе дает некоторые несомненные преимущества: клуб — это место, где можно завести полезные знакомства, обменяться мнениями по вопросам, представляющим общий интерес, и даже просто не без приятности провести время, общаясь с другими членами. Если вам посчастливилось быть принятым в эксклюзивный клуб высокого уровня, это может даже помочь вам повысить свой социальный и профессиональный статус в важных для Вас референтных группах.
Это, вероятно, одно из самых очевидных объяснений того, почему столь многие страны глобального Юга стремятся к членству в БРИКС. Действительно, БРИКС не является ни политическим союзом, ни организацией коллективной безопасности, ни интеграционным экономическим проектом. Важной особенностью БРИКС является то, что входной билет в этот клуб — бесплатный, а размеры обязательных членских взносов в виде участия в каких-то многосторонних инициативах не установлены. Кандидатам в члены не нужно соответствовать многочисленным критериям вступления, проходить через длинный кандидатский стаж, доказывать свою способность достичь высоких институциональных стандартов. От членов БРИКС не ожидают серьезных обязательств, которые могут поставить под угрозу их суверенитет или нанести какой-то ущерб их национальным интересам. И при этом все новые члены могут пользоваться любыми преимуществами полного членства и даже вносить свой вклад в формирование общих ритуалов клуба, в создание его новых традиций и будущего наследия.
Итак, клубная форма имеет свои неоспоримые преимущества перед любой другой формой международного сотрудничества. Однако она имеет и свои очевидные ограничения. Один из интригующих вопросов нынешнего этапа развития БРИКС состоит в том, готовы ли участники многостороннего объединения, стартовавшего полтора десятилетия назад, ставить перед собой более амбициозные цели? Довольны ли они уже сложившимся клубным форматом или стремятся сделать свою группу чем-то более институционализированным и потенциально чем-то более влиятельным?
Конечно, можно утверждать, что сам рост числа членов БРИКС уже добавляет разнообразия объединению, повышая его легитимность и, в конечном счете, укрепляя ее международное влияние. Тем не менее количественный рост не обходится без издержек: он может привести к умножению разногласий внутри растущей группы членов, значительно усложнить процесс принятия решений и, в конечном итоге, может даже сделать решение задачи достижения консенсуса по многим чувствительным вопросам практически невозможным. Кроме того, если БРИКС останется международным клубом с неограниченным и постоянно увеличивающимся числом потенциальных членов, то он постепенно утратит свою нынешнюю исключительность, и статус страны — члена БРИКС неизбежно снизится.
Опираясь на предварительные итоги председательства России в БРИКС в 2024 году, можно сделать вывод, что амбиции группы действительно отнюдь не сводятся к привлечению новых членов, стремящихся принять участие в модной клубной тусовке. Очевидное намерение состоит в том, чтобы превратить этот модный международный клуб в глобальную лабораторию. Основное различие между двумя форматами заключается в том, что клуб — это, главным образом, про коммуникацию, а лаборатория — про конкретные результаты проектной деятельности. В рамках «лаборатории БРИКС» члены объединения могли бы работать над новыми подходами, концепциями, руководящими принципами и моделями многостороннего сотрудничества, которые впоследствии, с учетом их уточнения и адаптации, пригодились бы и другим международным организациям и даже могли бы быть применены на глобальном уровне, став важными элементами будущего мирового порядка.
Последние несколько месяцев, предшествовавших саммиту БРИКС в Казани, были насыщены многосторонними встречами министров и другими правительственными встречами на высоком уровне по очень широкому кругу вопросов — от борьбы с международным терроризмом до управления глобальным зеленым переходом, от реформирования мировой финансовой системы до обеспечения глобальной продовольственной безопасности. Эти правительственные консультации были дополнены пестрым калейдоскопом мероприятий с участием парламентов, университетов и аналитических центров стран БРИКС, институтов гражданского общества и общественных движений различных типов.
Одна из центральных задач саммитов БРИКС — не только нынешнего, но и всех последующих — заключается в постепенном смещении акцентов с достаточно общих политических деклараций на конкретные предложения и даже на конкретные решения, отражающие фундаментальные интересы развивающихся стран, которые долгое время были недостаточно представлены в глобальном и региональном управлении. До сих пор роль глобальных лабораторий, разрабатывающих правила игры для международной системы, была почти монополизирована небольшой группой возглавляемых Западом институтов и форумов, таких как МВФ и МБРР или G7 и Европейский союз. Эта монополия неизбежно привела к серьезным напряженностям внутри международной системы, порождая сомнения в справедливости и устойчивости существующего мирового порядка.
БРИКС уже бросил вызов этой монополии западных институтов в мировой политике и экономике: его Новый банк развития (НБР) можно рассматривать как жизнеспособную, хотя пока еще скромную альтернативу МБРР. Пул условных валютных резервов стран БРИКС (CRA) предлагает услуги, которые ранее мог предоставить только МВФ. Эти две организации должны быть дополнены цифровой платежной платформой (так называемым «Мостом БРИКС» / BRICS Bridge) для содействия торговле и финансовым операциям между странами-членами и снижения негативных эффектов от воздействия внешних односторонних санкций.
Это не означает, что МБРР или МВФ, Группа семи или ЕС должны вообще перестать быть источниками новых норм, международных режимов и конкретных элементов будущего мироустройства. В любой новой международной системе Запад будет представлять собой, как минимум, один из глобальных центров силы, а может быть, даже и несколько таких центров. Тем не менее Запад и многосторонние институты, в которых он по-прежнему доминирует, не должны оставаться главными игроками в мировых делах и единственным источником новых норм для всего мира. БРИКС вместе с ШОС, с ОПОП, с АСЕАН и с другими не-западными группировками и инициативами должны выйти на авансцену международной жизни, а не находиться на галерке, наблюдая за трансформацией международной системы, управляемой небольшой группой избранных стран, которые к тому же чаще всего преследуют преимущественно свои узкие интересы.
Превращение БРИКС из глобального клуба в глобальную лабораторию потребует большой политической воли, настойчивости и упорства. Одна встреча на высшем уровне, какой бы важной она ни была, не в состоянии вывести работу объединения на новый, более высокий уровень. Однако саммит в Казани способен стать важным шагом на пути к этой вполне достижимой, хотя пока еще и неблизкой цели.
Впервые опубликовано в Global Times.
