«Валите отсюда»
Как москвичи превратились в «понаехавших»
«Чумные времена» столетиями оказывают один и тот же эффект: испуганные заразой люди стремятся закрыться от всех, кого считают пришлыми. На подсознательном уровне исходя из того, что, оставаясь только среди «своих», можно избежать заражения и выжить. В России перво-наперво «изгоями» стали жители столицы. А «за компанию» кое-где — Подмосковья и Санкт-Петербурга.
На днях ГИБДД ограничила въезд в Москву автомобилей из других регионов. Распоряжение это неформальное, и теоретически «прорваться» в столицу можно, даже в условиях введенного в столичном регионе пропускного режима. Словно возродились советские традиции, когда Москву «закрывали» на время проведения летней Олимпиады 1980 года. Правда, сейчас повод совсем не «олимпийский». И теперь провинция решила «отыграться» на жителях столичного региона. Пусть примерят на себя одновременно два прозвища — «понаехавшие» и «заразные». Понаехавшие — в смысле пожелавшие укрыться в «экологически и коронавирусно» более безопасной провинции, где у кого домишко был прикуплен для лицезрения «ляпоты» простой русской жизни, у кого родственники не рванули вовремя к огням большого города, да так и увязли в своей провинциальной бытовухе, а кто и сам вернулся на малую родину из московских «человейников» скоротать время карантина.
По данным телеграм-канала «Канал визионера» — официальных систематизированных открытых сведений на сей счет, что примечательно, нет, — по состоянию на начало нынешней недели из 85 регионов 24 ввели те или иные ограничения на въезд жителей Москвы и области, а также Санкт-Петербурга (но во втором случае «персонально» меньше), а половина из этого числа вообще ввела ограничения для всех «приезжих» со стороны, словно возродив славные традиции феодальной раздробленности, которая, согласно канонической историографии, стала основной причиной падения Руси под ударами татаро-монголов. Как правило, речь идет о той или иной форме самоизоляции на две недели. Чечня и Якутия требуют справки со всех приезжающих о тестировании на коронавирус. Как будто они что-то дают.
В то же время соцсети полны рассказов о том, как москвичам, приехавшим на свои «дальние дачи», неполиткорректно указывают на дверь, погружая в атмосферу если не ненависти, то глубокой неприязни: мол, убирайтесь в свою «зажравшуюся» Москву, нечего тут заразу разносить. До линчевания, по-нашему — погромов, и массовых поджогов дело, слава богу, не дошло. Все же народ у нас добрый, хотя и отзывчивый.
Из официальных лиц откровенно отметились чиновники Ивановской области. Там начальник областного здравоохранения Артур Фокин призвал жителей региона не сдавать в аренду квартиры москвичам, напомнив при этом об уголовной ответственности. Стенограмма выступления Фокина была размещена на официальном сайте администрации области, резкое выступление чиновника осталось без реакции.
Правда, отчасти утешают рассказы некоторых американских знакомых. Там некоторые жители Нью-Йорка рванули на свои «дачи» во Флориде или Род-Айленде, чтобы отсидеться, так местные власти вынудили приезжих сесть на карантин (те же две недели). О массовых вспышках «хейтерства», впрочем, слышать не пришлось, хотя, возможно, американские СМИ что-то скрывают и не хотят быть обвиненным в фабрикации fake news, которые еще недавно почитались как нечто худшее, чем нынче коронавирус. Зато из Китая, где эпидемия взята вроде бы под контроль, попавшие туда (как — непонятно) наши граждане успели пожаловаться на то, что их дискриминируют и не селят в гостиницы. Потому что иностранцы «заразные». Аналогичные новости приходилось читать в соцсетях и из других азиатских стран, где застряли россияне. Все-таки, видимо, прав был Александр Блок: «Да, скифы — мы, да, азиаты — мы. С раскосыми и жадными очами».
Бытует мнение, что москвичей не любят по всей России. И вот теперь эта нелюбовь нашла свой вполне конкретный выход: вы, мол, не только «столичные штучки», но и заразу разносите. Впрочем, если верить соцопросам, то неприязнь к Москве не так чтобы уж зашкаливала во времена до пандемии. Пару лет назад (более свежих данных нет), по данным фонда «Общественное мнение», положительные эмоции к столице испытывали 33% россиян, негативные 19%, а почти половина — 45% — высказали безразличие. Если бы социологи конкретизировали свои вопросы и стали спрашивать, что люди думают о суммах, которые тратили в последние годы московские власти на благоустройство (условно — на «перекладывание плитки»), возможно, зафиксированный градус неприязни был бы выше. Но таких опросов — видимо, по соображениям политической нецелесообразности — не проводилось. Одно из маркетинговых агентств, правда, в прошлом году попыталось определить, в каких крупных городах сильнее всего не любят москвичей. Там на первом месте оказался Екатеринбург, за которым вполне предсказуемо последовал Санкт-Петербург, а далее Казань, Воронеж, Челябинск, Волгоград, Самара, Ростов-на-Дону, Пермь, Омск, Саратов и Новосибирск. 54% признались в нелюбви к Москве из-за того, что она высасывает ресурсы со всей страны. При этом 67% респондентов сами были бы рады влиться в ряды этих «высасывающих»
Впрочем, ненависть к пришлым и всяким другим «инаковым» — это ведь, признаемся, не только об отношении провинции к бегущим от коронавируса москвичам. У нас вообще градус нетерпимости, подозрительности и даже враждебности по отношению друг к другу повышенный. А разве среди самих москвичей не было вспышек «хейтерства» по отношению к тем, кто привез «чемоданы вирусов» из Куршавеля и вообще из «богатой заграницы», по которым только богатые зимой и шляются? А потом волны злобы прокатились по тем же соцсетям, когда какие-то туристы, проявляя то ли беспечность, то ли инфантильность, то ли элементарную жадность (ведь авиабилеты невозвратные, надо лететь, хоть и с риском попасть в пандемию), застряли в разных заграницах уже после прекращения авиасообщения. Много было сочувствующих (не дай бог оказаться на месте этих бедолаг, вне зависимости от мотивов), но было полно и тех, кто вопил: вот пусть там и сидят, надо было вовремя возвращаться. Хотя ни один государственный орган не назвал честно и откровенно тот самый сокровенный час «Х», когда Родина без дополнительной оплаты и хлопот примет своего последнего блудного туриста.
Проблема, таким образом, шире. Она, скорее, не в том, что пандемия доселе неизвестной заразы возродила в людях животные и средневековые инстинкты. А в большом дефиците моральных ценностей, низком уровне гражданской солидарности в нашем обществе. И тут решающая роль принадлежит тем, кто называется элитой. Политической, интеллектуальной и прочей. Именно эти люди, по идее, должны формировать ценности, задавать стандарты. Но они их, скорее, больше подрывали в последние годы. Что касается гражданской солидарности, то отношение к этому на государственном уровне утвердилось как к явлению если не подрывному, то в политическом смысле подозрительному (что и было закреплено во всяких законах, регулирующих деятельность НКО). В результате в час испытаний мы совсем не готовы как нация действовать по принципу «один за всех и все за одного», а только как «каждый за себя». Который другому, согласно латинской поговорке, lupus est.
