Виктор Лошак

| Огонёк

Как июньский пленум ЦК КПСС 1957 года изменил страну

Исполнилось 60 лет одному из самых переломных моментов отечественной истории ХХ века — июньскому 1957 года пленуму ЦК КПСС. «Огонек» — о том, кто, с кем и за что тогда боролся в Кремле

Пленум был экстренным. Он начался в конце июня и продолжился еще в течение нескольких месяцев разъяснявшими его решения партийными конференциями и собраниями. Приблизительно понятно, почему о дате так мало говорят и пишут сегодня. Пленум 1957 года отразил всю запутанность ситуации в советской номенклатуре, когда свою партийную чистоту и безгрешность пытались доказать две сражающиеся за власть группы подельников Сталина.

В принципе, к середине 1957-го соратники Сталина, спасая прежде всего себя, пытались сместить фокус общественного внимания со сталинских преступлений, трагизма последствий его правления. Ужесточался контроль над творческими союзами, научными учреждениями, газетами и журналами. Граница между критикой Сталина и «клеветой на советскую действительность» становилась все менее очевидна. С другой стороны, общество требовало хоть какой-то демократизации, которая была несовместима с диктатурой партийного руководства. Но до самой своей смерти Хрущев, безусловно, оставался заложником свержения Сталина со всех пьедесталов — заложником главного, что сделал в жизни,— ХХ съезда.

Пленум, что бывало в советской партийной жизни крайне редко, возник вне всяких планов. И стал он плодом политической изворотливости Хрущева и его группы Микояна, Суслова, Кириченко и некоторых других. Настоящее политическое сражение началось с рассмотрения рутинного вопроса на президиуме Совмина, который был очень близок по составу с президиумом ЦК. Обсуждался состав делегации на празднование 250-летия Ленинграда. Ближайшим сталинским соратникам Маленкову, Молотову, Кагановичу, Булганину удалось перевести разговор в русло резкой критики Хрущева.

Июньский 1957 года пленум привычно оценивается как избавление руководства страны от сталинских приспешников, так называемой антипартийной группы. Но из сегодняшнего дня очевиден парадокс. Тогда, на президиуме ЦК, пытаясь сохраниться в руководстве страны, соратники палача требовали от Хрущева именно демократизации: говорили о зарождающемся культе личности Никиты Сергеевича и предлагали отменить пост первого секретаря, требовали не подменять партийными органами деятельности Советов, отмечали развал сельского хозяйства и завиральную инициативу Никиты Сергеевича «перегнать Америку по зерну, молоку и мясу»… 7 против 4 членов президиума проголосовали за отставку Хрущева. Но пока шел спор, глава КГБ Иван Серов на самолетах военно-транспортной авиации свозил в Москву верных Хрущеву членов ЦК КПСС. В частности, с Украины, которой тот долго руководил, а за три года до событий подарил Крым. Члены ЦК, среди которых были маршалы Конев и Малиновский, потребовали встречи и переноса решения о первом секретаре на пленум. Пленум открыли через неделю после начала дискуссии.

«Молодые волки» переиграли «старых бойцов». Под лозунгом сохранения единства партии Молотов, Маленков, Каганович с компанией были разгромлены. Георгий Жуков, выступавший в прениях первым, огласил документы, которые обличали Молотова, Маленкова и Кагановича в совершении преступлений в период репрессий. Они были названы как «главные виновники арестов и расстрелов советских и партийных работников». Надо сказать, что участники пленума помянули троим своим соратникам многое: и выступления Молотова и Кагановича в страшном 37-м с докладами о вредительстве, и резолюцию Молотова на расстрельных списках «бить и бить», и его же теоретическое обоснование репрессий против рядовых коммунистов, которые в «диверсионно-вредительских целях» лишь прикрываются партбилетом.

Историк Владимир Наумов писал: «Однако Каганович обратил внимание на избирательность в упоминании лиц, причастных к массовым расстрелам и арестам… Он обратился с прямым вопросом к Хрущеву: «А вы разве не подписывали бумаги о расстрелах на Украине?» Тот ушел от ответа. Побоялся признать или не посмел отрицать факты участия в злодеяниях».

Можно сказать, что «сталинскую гвардию» на пленуме изгоняла будущая гвардия Брежнева — те, кому 60-70-летние вожди закрывали путь наверх. Косыгин, Громыко, Устинов, тогда еще совсем молодые, были ударной силой, снесшей половину членов президиума ЦК. Выдающуюся аппаратную роль сыграл ставший на десятилетия вторым человеком партии Михаил Суслов. Он вел все заседания июньского пленума, давал слово, регулировал градус критики.

Расхождение во взглядах разрешили вполне по-сталински — несогласных под улюлюканье и злые реплики из зала просто вычистили из ЦК, а позже и из партии. В конце пленума изгонявшие Хрущева каялись и посыпали голову пеплом. А тот ерничал, что ему уже 64 и он когда-нибудь тоже уступит место молодым.

Дух только-только разоблаченного Сталина витал над Кремлем. И хотя это не были репрессии, во всем остальном обитатели Кремля и Старой площади действовали вполне в русле уроков своего учителя. Борьба за власть, за право еще несколько лет посидеть в Кремле, естественно, велась под лозунгами интересов народа и могущества страны. В этом же 1957-м состоялся новый акт коллективного прозрения: на следующем пленуме был отстранен от первых ролей во власти и ошельмован маршал Георгий Жуков. Хрущев и его группа испугались этого сильного и властного человека, к тому же крайне популярного в народе. Никто не учел не только его ключевую роль в июньском пленуме, но, как свидетельствуют архивисты, из стенограммы были вычеркнуты более трех десятков реплик Жукова и около полутора десятков ссылок на него.

В течение июля — августа 1957 года по всей стране обсуждалось письмо ЦК ко всем членам партии «Об антипартийной группе Маленкова Г.М., Кагановича Л.М., Молотова В.М.». В письме цитировалась тройка, каждый из членов которой «осудил», «признал», «переоценил»… В этом пространном документе не было ни слова о Сталине. Более того, пункт резолюции пленума, в котором Молотов, Маленков и Каганович обвинялись в персональной ответственности за массовые репрессии, был принят секретно, без публикации в печати.

Пропагандистская глупость о необходимости в кратчайший срок стране пустых продовольственных магазинов догнать и перегнать Америку по зерну, молоку и мясу широко обсуждалась и на самом пленуме, и в итоговом письме. «Антипартийная группа» якобы не верила в светлое будущее. Пропаганда, как это часто бывает, вернулась к авторам, напугала и взбодрила их. И вот уже тем летом Никита Сергеевич выдвинул новую идею — агрогородов.

…Хрущеву оставалось править недолго. В результате пленума на первые должности в стране пришли те, кто уже через 7 лет снесет самого первого секретаря и его верных соратников.