Владимир Рыжков

| Эхо Москвы

У нас инвестиции в основной капитал: иностранные – ноль, а свои минус 12%. Ухудшается все…

О.Журавлева― Добрый вечер! Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлева. В гостях у нас политик Владимир Рыжков. Здравствуйте!

В.Рыжков― Добрый день!

О.Журавлева― Правительство Российской Федерации приняло решение ввести с 1 января продовольственное эмбарго в отношении Украины, — сообщил сегодня в эфире телеканалу «Россия-24» министр экономического развития Алексей Улюкаев: «Так как Украина присоединилась к санкциям против России экономическим и финансовым, мы приняли решение о введение защитной меры в виде продовольственного эмбарго». Как вы оцениваете это решение? Тем более, что оно такое логичное.

В.Рыжков― Никакой логики нет в этом решении.

О.Журавлева― Почему?

В.Рыжков― Наоборот, оно в значительной степени абсурдно и алогично, потому что наше правительство – его не разберешь, чего оно хочет. Потому что, если стоит задача доконать Украину всякими мерами, например, таким вот эмбарго, то какого рожна три дня назад ей пролонгировали выплату 3-х миллиардов долларов, которые она нам должна.

То есть где логика? Либо наше правительство хочет нагадить Украине, наказать ее за что-то, тогда нужно и долги истребовать и в суды подавать, и эмбарго вводить, речки перекрывать и плотины строить – я не знаю. Либо одно, либо другое. А когда делается два по экономическому смыслу диаметрально противоположных действия, то понять это невозможно. Потому что для Украины Россия – это крупнейший рынок. Даже после всех войн, после всех бомбардировок и изъятия чужих территорий, Россия для Украины крупнейший торговый партнер. Мы для них огромных рынок, в том числе, для их пищевой продукции, огромный рынок.

Одновременно с этим мы – кредитор Украины. Украина имеет перед нами долг. В чем заинтересован кредитор? Вот, допустим, вы мне должны денег. Я что, у вас последнюю булку изо рта вытащу, Оля? Я буду заинтересован в том, чтобы вы работали, получали заработную плату и своевременно со мной рассчитывались. А мы делаем следующее: мы, будучи кредитором Украины, накладываем на нее эмбарго, тем самым мы сокращаем доходы Украины, разоряем ее предприятия, сокращаем налоговую базу, тем самым омрачаем перспективы, говоря литературным языком, выплаты нам нашего же их, украинского долго. Логики никакой.

И знаете, я поражаюсь нашему правительству: как обухом по голове нас стукают каждый раз. Вот Алексей Улюкаев – я его прекрасно знаю – но хоть бы расчеты привел. Вот выходит министр экономического развития – ну хоть бы расчеты привел: сколько потеряет Россия от этого, сколько потеряет Украина; насколько сократится товарооборот, как вырастут из-за этого цены на продовольствие. Ну, расчеты хочется посмотреть?

О.Журавлева― А чего они санкции-то поддерживают?

В.Рыжков― Вот мы же люди рациональные, я надеюсь, все – нам хочется посмотреть расчеты. Ну, Минэкономика, вывесь у себя на сайте табличку: вот структура торговли с Украиной, вот, что потеряет российский рынок от этого; чем будет замещено, из каких стран, по какой цене, какого качества и так далее.

О.Журавлева― Хороший вопрос.

В.Рыжков― А так, это опять очередное волюнтаристское, как после Хрущева говорили, решение, которое нанесет ущерб, безусловно, Украине, которое, безусловно, еще более оттолкнет эту страну от нас. Но нанесет ущерб и нам, я могу объяснить, в чем.

О.Журавлева― Вот про нашу часть, Украина – ладно!

В.Рыжков― Дело в том, смотрите, что мы наблюдаем. У меня есть с собой статистика, анализ, который подготовили специалисты Высшей школы экономики за 9 месяцев этого года, то есть по состоянию на 1 октября. Самая свежая статистика. Что мы имеем в этом году? Мы имеем индекс потребительских цен по Госкомстату в этом году — 16%, то есть продукты выросли на 16%.

О.Журавлева― Официальная инфляция, по-моему, 15…

В.Рыжков― Да, но есть еще индекс потребительских цен это то, что мы покупаем в магазинах. Он официальный за 9 месяцев – 16%. При этом у меня есть другая цифра тоже из этого же источника: торговый оборот упал на 10%. То есть цены растут, оборот торговли падает. Теперь посмотрим на доходы населения. Доходы населения в этом году упали примерно на 9-10%. Причем везде: бюджетники победнели, работники невоенных отраслей. В целом доходы населения упали на 10%.

О.Журавлева― То есть у кого-то не упали, у кого-то упали больше, чем на 10%.

В.Рыжков― Да. Одно, например, у пенсионеров считается – тоже я цифру такую нашел – что благодаря индексации пенсий в этом году якобы доходы упали всего на 2%. Но найдется ли хоть один пенсионер, который нас слушает, который в эту цифр поверит? Потому что на самом деле пенсионеры покупают более ограниченный круг продуктов в магазинах. А именно продукты первой необходимости, они сильней всего подорожали. Поэтому на самом деле пенсионеры в минус ушли.

Теперь еще все заметили, насколько более скудными стали полки магазинов. Это не заметить невозможно…

О.Журавлева― Зато сыра стало много.

В.Рыжков― Да, сыра стало много. Он весь продается под разными названиями, выглядит одинаково и пахнет одинаково. Я это называю «жидким мылом» — то, что у нас продается под видом сыра. Недавно была экспертиза Российского союза потребителей, которая наделала большого шума. Когда они выборочно проверили то, что у нас лежит под видом сыров на прилавках магазинов, и когда они проверили что у нас такое лежит под видом сливочного масла, выяснилось, что до 80% того, что у нас продается под видом сыра и под видом сливочного масла, на самом деле не является молочным продуктом. И основу его составляет дешевое пальмовое масло, которые мы закупаем в Малайзии.

О.Журавлева― Это мы слышали много раз.

В.Рыжков― В России дефицит молока, потому что Россия не обеспечивает себя в нужном объеме молоком. Раньше мы это закрывали за счет Литвы, за счет Польши, за счет молока, которое мы покупали в Евросоюзе. Теперь нас лишат еще и украинских продуктов.

О.Журавлева―Но белорусских-о не лишат.

В.Рыжков― Белоруссия – это маленькая часть рынка. Это миф – что Белоруссия кормит огромную Россию. Если вы посмотрите реальные цифры – это проценты. Белоруссия не может заместить. Я понимаю, что Белоруссия спасает нас своим лобстерами, своими маслинами, которые там начали произрастать и водиться в прудах – я имею в виду лобстеров. Но даже тот контрафакт, который идет через Белоруссию, который мы не замечаем, или наши таможенные службы не замечают, он не решит проблему.

Что означает, подводя итог. Первое: мы еще больше разоряем того, кто нам должен и еще хуже перспективы, что он с нами рассчитается. Второе: полки наших магазинов еще сильнее обеднеют, цены вырастут еще больше. То есть эмбарго против Украины — это удар по малоимущим российским гражданам. У нас сегодня 21 миллион человек живет за чертой бедности. В этом году численность бедных в России уже выросла на 3 миллиона. Эмбарго против Украины, – я даю прогноз – которое будет введено с 1 января 16-го года, увеличит число людей, живущих в России за чертой бедности на миллион-полтора миллиона человек. Вот цена вопроса, который сегодня объявлен нашим правительством.

О.Журавлева― Скажите, пожалуйста, ведь есть какие-то принципиальные вещи. Вот нам пишут: «С самого начала было сказано, что закрытие границы для товаров необходимо для защиты от неконтролируемого потока европейских товаров, например». Мы ведь понимаем, что это возможно.

В.Рыжков― Чушь собачья, потому что это подмена понятий. Это совершенно разные вещи. Я уже привел пример Белоруссии. Через Белоруссию идут потоком европейские продукты, которые не производятся в Белоруссии и не могут производиться по климатическим условиям – те же оливки и маслины, те же лобстеры. Ну нет у Белоруссия выхода к морю вообще, тем более, к такому морю, где ползают лобстеры. Переклеивают этикетки и завозят под видом белорусского товара.

О.Журавлева― Но об этом говорили еще год назад.

В.Рыжков― Это вопрос не эмбарго и не Украины. Это вопрос наших контролирующих органов, которые закрывают глаза, либо не в состоянии с этим бороться. Речь идет об украинских товарах. То есть хотят запретить украинские товары, украинские продукты питания на нашем рынке. Еще раз повторю, что это еще больше ухудшит ассортимент на наших прилавков, подстегнет рост цен и увеличит число бедных в Российской Федерации, и мы будем есть еще более дорогие и еще менее качественные продукты питания.

О.Журавлева― Это политик Владимир Рыжков со своим особым мнением. Дальше мы поговорим не только о еде. Мы вернемся через несколько минут. Никуда не уходите.

О.Журавлева― И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в гостях политик Владимир Рыжков. И заканчивая тему с украинским долгом – нам тут пишут, что все равно это еще и против Европы, потому что Украина сама долг не выплатит, а мы, таким образом, только под гарантии большого банка согласны это все реструктурировать.

В.Рыжков― Я сейчас ничего не понял. Логику не понял: при чем тут Европа?

О.Журавлева― Европа будет помогать Украине отдать нам долг. Мы и Европе нагадим.

В.Рыжков― Чем?

О.Журавлева― Тем, что они свои деньги нам отдадут.

В.Рыжков―То есть, если цель нашей внешней политики – всем гадить, то, наверное, да.

О.Журавлева― Такую версию тоже рассматривают – что это чтобы нагадить.

В.Рыжков― Как Виктор Степанович Черномырдин. Его однажды спросили, как вы в целом можете оценить российскую внешнюю политику. Он сказал, что «нас никто не может упрекнуть в добрых намерениях». В этом смысле – да. Если весь смысл нашей внешней политики – всем по возможности всем нагадить, то да. Но включая нас самих, кстати говоря.

О.Журавлева― Да, единственная проблема, что как-то все время нам что-то возвращается.

В.Рыжков― Тут в перерыве кто-то написал, что Рыжков давно не был в магазинах и не знает, как ломятся наши полки от качественных и дешевых товаров.

Я в магазине покупаю продукты каждый день. Видимо, мы в каких-то разных магазинах отовариваемся, или, может быть, в разных странах живем. Я вижу: однозначно качество продуктов резко упало за последние полтора года, цены выросли в полтора-два раза на те же сыры, на ту же рыбу и на многие другие виды продуктов. Очень много стало просто контрафакта или просто подделок. Под видом творога продается что-то непохожее на творог, под видом сыра – непохожее на сыр.

О.Журавлева― Если поймали, это называется «творожный продукт». Я видела такое.

В.Рыжков― Да, творожный продукт, сырный продукт, еще какие-то продукты, но это не является качественными продуктами, и они продаются за бешеные деньги. И еще одна вещь, которую экономисты зафиксировали, это то, что люди стали больше экономить на кино, на образовании, на спорте, на одежде, кстати говоря, на прогулках. Меняется потребительский спрос, и все больше денег уходит на продовольствие, то есть доля продовольствия в семейных расходах растет, то есть мы тратим больше на худшие продукты. И в этом смысле мы откатились примерно на 2009-й год в структуре потребления. То есть мы отброшены этим кризисом и этими санкциями примерно на 5-6 лет назад в нашем развитии.

О.Журавлева― Кстати говоря, глава «Сбербанка» Герман Греф сделал такие заявления, что расценивает нынешнюю ситуацию в банковском секторе российской экономики как масштабный кризис, «видим нулевую прибыль банковского сектора, громадное формирование резервов; ЦБ приходится очищать банковский сектор от банков, которые таковыми не является». Вообще, очень мрачные заявление Грефа.

В.Рыжков― Он абсолютно прав, потому что банки живут на чем – они кредитуют экономику под проценты. Экономика работает и из прибыли возвращает эти проценты банкам и эти кредиты. И банки живут на кредиты населения, то есть население берет кредиты, покупает автомобили и телевизоры, и потом с банками рассчитывается…

О.Журавлева― Втридорога потом оплачивает проценты.

В.Рыжков― На это, собственно говоря, и живут банки. Сейчас банки с двух сторон под ударом, они даже с трех сторон под ударом, потому что помимо того, что падет экономика и, соответственно, предприятия не могут рассчитываться с банками. То есть растет просрочка в банковской системе, растут невозвраты. С другой стороны, беднеет население – мы уже об этом поговорили. Вот у меня последняя цифра есть, что прирост кредитов населению банками – нулевой. То есть население не берет кредиты.

О.Журавлева― А мне еще понравилось: рост ВВП – вокруг нуля.

В.Рыжков― Какой рост ВВП? У нас за 9 месяцев этого года сокращение экономики – 4%. Какой рост, о чем мы говорим? У нас прямые иностранные инвестиции – ноль…

О.Журавлева― Зато у нас отток капитала, говорят, сократился.

В.Рыжков― Потому что все что можно, уже утекло. У нас инвестиции в основной капитал: иностранные – ноль, а свои минус 12% в этом году. То есть у нас ухудшается все. У нас падает промышленное производство – минус 3,6%. У нас падает ВВП – минус 3,9%. У нас падают инвестиции – минус 12%. У нас падают доходы населения – минус 10%. У нас падает розничный товарооборот – минус 10%. Мы сейчас еще очередной бред делаем – вводим эмбарго. Нам мало, нам еще хочется. Знаете, как какая-то секта есть, которая себя цепями до крови по спине хлещет. Вот мы – такие. Мы страна мазохистов. Нам мало всей этой радости, мы сейчас еще эмбарго с Украиной вводим…

О.Журавлева― У вас есть какое-то разумное объяснение, почему руководство страны либо не в курсе, либо этого добивается? Как это происходит?

В.Рыжков― Я думаю, что вот руководство страны точно в магазины не ходит, начнем с этого, в отличие от нас с вами, Оля.

О.Журавлева― К ним же приходят люди с бумажками, докладывают, рассчитывают что-то…

В.Рыжков― Боюсь, что людей, которые готовы сегодня говорить Владимиру Владимировичу горькую правду в глаза, уже не осталось ни в администрации президента, ни в правительстве Российской Федерации.

О.Журавлева― То есть он нам зла не желает, он просто не в курсе.

В.Рыжков― Он, я думаю, во-первых, плохо понимает, что происходит конкретно в магазине «Пятерочка» или в магазине «Магнолия» (как я ее называю «Монголия»)…

О.Журавлева― Ее все так называют.

В.Рыжков― Во-вторых, я думаю, что для него просто другие приоритеты. Мне это немного напоминает поздние горбачевские времена, когда нарастали внутренние экономические проблемы в Советском Союзе, и Михаил Сергеевич Горбачев и руководство СССР все больше и больше переключалось на внешнюю политику, потому что там можно демонстрировать пышные эффекты, там можно добиваться быстрых результатов: «Вчера Обама со мной не разговаривал, а завтра Обама со мной поговорил…».

О.Журавлева― Это уже совсем не Горбачев, я понимаю.

В.Рыжков― Там можно кого-то побомбить, и все это красиво преподнести. И я вижу, что за последние два года руководство страны теряет интерес к внутренним проблемам, то есть она теряет интерес к экономике, с социальной сфере, к бюджету, к ценам, к качеству продуктов, к уровню жизни людей. И у меня такое ощущение, что руководство страны сейчас 99%, если не все 100% занимается внешней политикой. То есть, с одной стороны некому прийти сказать правду, с другой стороны, никому не интересно. Всем интересно, а как мы по Ракке отбомбились: попали в 115-й командный пункт? У меня такое чувство, что вся Сирия состоит из командных пунктов…

О.Журавлева― Неправда. Там еще есть базы.

В.Рыжков― Да, из двух объектов… Вся Сирия делится на базы и командные пункты, и куда бы не упала наша бомба, она непременно попадет или в базу, или в командный пункт. Неинтересно обсуждать внутренние проблемы.

Поэтому, когда принимается решение такого рода, как эмбарго против Украины, с 1 января, мне кажется, оно принимается исключительно как геополитическое, исключительное как политическое. И поэтому я всегда задаю вопрос: Покажите расчеты. Вот я много лет работал в парламенте, я знаю, что такое расчеты. Покажите расчеты: прибыль, убыль, баланс. Покажите баланс.

Вот мы сейчас с вами, Оля, обсуждаем тему эмбарго без расчетов. Как мы можем это обсуждать? То есть мы можем оценочно… Вот я, как эксперт, могу оценочно сказать — что будет хуже на потребительском рынке, бедных станет больше на полтора миллиона. Но как профессионал, я хочу посмотреть расчеты. А есть у меня уверенность, что они хоть где-то в красной папочке есть? Боюсь, что их даже в красной папочке нет, этих расчетов, потому что принимается политическое волюнтаристское решение.

О.Журавлева― Еще одно решение может быть принято. Госдума может рассмотреть законопроект о проекте решение Конституционного Суда России над вердиктом международных судов.

В.Рыжков― Да, я в курсе.

О.Журавлева― Для чего это нужно?

В.Рыжков― Две вещи. Главное – это попытка отбиться от ЮКОСа, который выиграл два суда.

О.Журавлева― Неужели об этом кто-то думает?

В.Рыжков― Конечно. Там огромные деньги. Думают-то о деньгах, а не о ЮКОСе. Там, в Страсбурге проиграли 1,9 миллиарда долларов – это огромные деньги, между прочим. Это две трети долга Украины.

О.Журавлева― Послушайте, мы спокойно можем потратить на военную кампанию большие деньги, мы можем объявить награду за поимку террориста – больше деньги…

В.Рыжков― Еще раз: 1,9 миллиарда – это только по Европейскому Суду по правам человека. И еще 50 миллиардов по Гаагскому арбитражу, по третейскому арбитражу коммерческому. 50 миллиардов – мы их не платим. А там каждый день капает 2,5 миллиона долларов штрафа.

О.Журавлева― Это же не метод – отменить примат международного права. Это все равно что глаза закрыть — и меня не видно.

В.Рыжков― Да, это похоже на это. Во-первых, этот закон – гоняет его очень быстро, то есть там уже 1 декабря первое чтение, то есть видно, что его хотят быстро прогнать.

О.Журавлева― То есть он пройдет, скорей всего.

В.Рыжков― Конечно пройдет. Его гонят. Уже Плигин, глава комитета высказался за, и Совет Федерации поддержал. Он пройдет. Видимо, гонят потому, что пытаются, таким образом, защититься от двух этих платежей: двух миллиардов по Страсбургу и 50 миллиардов – на минуточку! – по Гааге. Означает ли это, что это решит проблемы. Не знаю, это такая запутанная история. Не факт. Потому что, если Россия не признает это решение, это не означает, что активы не будут арестовываться за рубежом: торгпредства, самолеты, корабли, счета каких-то наших компаний. Это попытка защитится.

И второе: по всей видимости, это по правам человека, то есть какие-то болезненные темы – по пыткам, убийствам – попытка защититься от ЕСПЧ.

О.Журавлева― Мы продолжим этот разговор. У нас в студии политик Владимир Рыжков со своим особым мнением. Присылайте нам ваши контраргументы на номер для sms. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.

О.Журавлева― И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в гостях сегодня политик Владимир Рыжков. Люди разбились на два лагеря, ругаясь и, наоборот, поддерживая то, что вы говорите.

В.Рыжков― Я же только статистику привожу. Чего там? Я же факты…

О.Журавлева― Вы вашингтонскую приводите статистику, прообамовскую.

В.Рыжков― Наш Минфин такую дает статистику.

О.Журавлева― Это вопрос к Минфину, в Минфине кто-то окопался.

В.Рыжков― Или у нас Минфин тоже вашингтонскую статистику приводит? Я не знаю, пусть разберутся.

О.Журавлева― В принципе и такое возможно. Всего можно ожидать.

В.Рыжков― Не лишайте меня последней почвы под ногами. Если у нас и Минфин проамериканскую статистику дает, то уже не знаю, кому верить.

О.Журавлева― С другой стороны, если мы такие противоречивые, от нас всего можно ожидать, я имею в виду как от игрока на мировом рынке, то ведь есть и какие-то успехи от этого? Нас побаиваются, нас уважают, с нами хотят дружить просто, чтобы мы не буйствовали, например.

Вот после саммита G-20 в Анталии президент Франции Франсуа Олланд предложил создать единую коалицию для борьбы с мировым терроризмом, заявив о решимости обсудить это с лидерами США и России с тем, чтобы они возглавили, может быть, эту коалицию. Разве это не успех дипломатический?

В.Рыжков― Кто-то, возможно, видит, что нас побаиваются и даже втайне любят, но я тут вижу, помимо всего прочего, желание нас использовать. Конечно. А кому хочется воевать в Сирии? Вот сейчас Франция послала свой авианосец «Шарль де Голль» туда, к восточному побережью Средиземного моря. У них единственный авианосец. А кому это интересно. Конечно, все будут рады, если Россия там увеличит группировку, если Россия там будет утюжить все бесчисленные командные пункты и базы, о чем мы уже говорили, все их расшибет за счет своего бюджета и уровня жизни своего населения. А еще веселее и лучше будет, если мы туда пошлем сухопутные войска.

О.Журавлева― А вы допускаете такую возможность?

В.Рыжков― Вообще все стоя будут аплодировать и говорить: «Молодцы, русские!» Только с моей точки зрения это будет означать преступный идиотизм, потому что уж Россию упрекать, что она не борется с терроризмом – это был бы верх цинизма. Я напомню, что у нас уже открыто два антитеррористических фронта. Один я называю северокавказский, который нам стоил… Ахмат Кадыров говорил, что в Чечне погибло 100 тысяч чеченцев. Это означает, что уже больше сотни тысяч жизней за эти 20 лет с первое чеченской войны нам обошлась борьба с терроризмом на Северном Кавказе.

Второй у нас фронт антитеррористический – это среднеазиатский, потому что мы там вместе с таджиками и другими по Пянджу охраняем границу с Афганистаном, которая может потенциально может стать одной из самых опасных границ мира. А сейчас мы открыли третий антитеррористический фронт – сирийский. Конечно, Олланд, который сейчас прилетит в Москву, будет говорить, что «нам нужна коалиция, что нам нужно вместе», конечно. Только вопрос, кто за это заплатит – как из бюджета, так и жизнями? Я говорю: Сирия – это горячая картофелина, которую сейчас все хотят перебросить другому, как у нас сейчас принято говорить, партнеру.

Мы должны отдавать себе отчет… Мне кажется, что очень часто наши граждане не отдают себе отчет, что все стоит денег. Вот они все поддерживают. Вот пальнули 23 ракеты из Каспийского моря: Ура! А это бюджет Барнаула улетел годовой, между прочим, города с 700-тысячным населением. Вот один залп – бюджет Барнаула улетел.

О.Журавлева― Послушайте, ну ракет должны использовать. Они бы просто лежали, эти деньги, а так – они хоть были использованы.

В.Рыжков― Нет, их пальнули. А сейчас заказали еще 24 такие же ракеты. То есть один бюджет Барнаула улетел, а сейчас второй бюджет уйдет, чтобы сделать еще 24 штуки. Потом снова ими пальнуть. Это все в минус, то есть это все – проедание экономики. С одной стороны, мы говорим, что народ беднеет и есть всякую дрянь, с другой стороны, мы обсуждаем, пошлем мы туда сухопутные… Да нет, конечно. И Путин не примет такого решения. Ну он же не сумасшедший. Что это такое: Россия будет для кого-то решать какие-то задачи?

О.Журавлева― Мы же говорим, что это наши задачи и наши проблемы. У нас падением самолета признано терактом.

В.Рыжков― Вопрос, до какой степени это наша задача? Ограниченная операция по ресурсам, по времени, по силам и средствам. Ну, хорошо, допускаю. Не уверен, но допускаю. Но масштабная операция, которая выест нас изнутри, все ресурсы, все немного, что у нас еще осталось – я категорически против. Если там, как мы говорим, Запад все это разворошил – ну, пусть Запад и убирает за собой. Мы-то, почему должны за всеми еще убирать? У нас своих проблем хватает.

О.Журавлева― Вот как себя нам вести на международной арене: либо дружить, и тогда нужно вступать в эти коалиции и как-то, действительно, совместно против общего врага взявшись за руки, как-то договариваться на дипломатическом уровне, кто возьмет на себя какую часть; либо мы, действительно, говорим, что «мы с вами вообще не дружим, ваши международные суды нас не касаются, ваши всякие операции – это вообще не наше дело, мы решаем только свои задачи. Как правильно-то себя вести?

В.Рыжков― Россия – великая держава, и она должна вести себя как великая держава.

О.Журавлева― А как?

В.Рыжков― Соблюдать международное право, например не отторгать территорию соседнего государства в свою пользу, не отжимать…

О.Журавлева― Люди хотели, чтобы их отторгли.

В.Рыжков― Люди много чего хотят. Например, люди хотят быть одновременно богатыми…

О.Журавлева― И красивыми.

В.Рыжков― …И красивыми, и до зубов вооруженными. А вот, когда я говорю про расчеты… вот так не получается: либо вы будете до зубов вооруженными, либо богатыми. Вот со вместить пока не получается.

О.Журавлева― Американцы могут: богатые и красивые, широко улыбаются, до зубов вооруженные.

В.Рыжков― Так давайте создадим такую же процветающую экономику, как у американцев, и тогда ни в чем себе не будем отказывать. А мы на падающей кризисно экономике хотим быть до зубов вооруженными, и при этом красивыми и богатыми. А вот не получается!

Я просто, Оля, приведу цифры опять-таки минфиновские… Я прошу прощения, если это на самом деле американские шпионы где-то в Минфине на Ильинке пишут. Я надеюсь, что наши органы, послушав наш эфир, разберутся и вскроют шпионское гнездо…

О.Журавлева― Типун вам на язык! Очередного человека на 9 лет посадят, не будем знать, за что.

В.Рыжков― Но пока у меня другой статистики нет. Я ссылаюсь на Минфин Российской Федерации. Так вот, если посмотреть на структуру федерального бюджета Российской Федерации, то она выглядит следующим образом.

Расходы на образование с 12-го года: В 12-м году были 4,7% бюджета, в будущем году будет 3,6%, то есть в минус ушли – на образование.

Расходы на здравоохранение: Было – 4,8%, будет – 3,0% — резко вниз ушли. В реальных деньгах расходы на здравоохранение будут в следующем году вполовину меньше, чем в 12-м году.

Культура: было 0,7%, стало – 0,6%.

Социальная политика: было – 30%, стало – 28%

Пенсионное обеспечение: было – 21%, стало – 19%.

Что же у нас выросло с 11-го года? Сообщаю вам.

В 12―м году весь силовой блок занимал 28, 4% расходов федерального бюджета. На будущий год будет – 32,1%.

А самый большой рост произошел на национальную оборону: с 14% до 19,5%

О.Журавлева― Вы почувствовали себя уверенней и защищенней?

В.Рыжков― Я почувствовал себя бедней, как и весь российский народ. Почувствовал ли я себя защищенней после того, как мы начали бомбить Сирию, а игиловцы взорвали самолет, вылетевший из Шарм-эль-Шейха – это вопрос. Пусть каждый на него ответит сам, стали ли мы защищенней.

Возвращаясь к Сирии. Как должна себя вести Россия? Россия не должна дать себя использовать ни Башару Асаду, ни Франсуа Олланду, ни Бараку Обаме. Россия должна вступить в общую коалицию – это совершенно правильно. Но сыграть там посильную для себя, адекватную, сбалансированную роль, такую роль, которая не нанесет ущерба нашему бюджету, задачам долгосрочного развития, уровню жизни населения и не повысит драматически уровень террористической опасности, который сейчас очень сильно вырос, что мы видим по омоновцам в метро, которые сейчас стоят в каждой станции; толпам милиционеров с оружием, которые ходят по каждой станции. То есть мы уже видим, что у нас уже сейчас не объявлен, но введен де-факто уровень террористической опасности в столице нашей родины Москве.

И я надеюсь, что Россия не даст себя втянуть в полномасштабную авантюру, сродни той, в которую был втянут Советский Союз в конце 79-го года. Россия и так несет ответственность за пятую часть мировой суши. Это территория самой Российской Федерации, территория ОДКБ, а вместе с китайцами, если брать организацию ШОС, куда входит Китай и еще ряд крупнейших стран, то мы несем ответственность за борьбу с терроризмом на половине земной суши. У нас и так огромная нагрузка в этой части.

У нас, Оля, реально расходы на оборону по статистике около 5% ВВП. Вы знаете, сколько французы тратят?

О.Журавлева― Сколько?

В.Рыжков― 1 процент.

О.Журавлева― Вот видите! И результат какой?

В.Рыжков― И в итоге все хотят, чтобы Россия, имея экономику меньше французской, доходы населения в разы меньше средних французских, особенно после последнее девальвации – чтобы она взяла на себя тяжесть разгрома ИГИЛа в Сирии. Я говорю: А почему, собственно говоря, французы? На вас напали? Увеличивайте военные расходы, стройте второй авианосец, призывайте в армию дополнительное количество французов – обучайте и боритесь.

Мой тезис очень простой: Россия должна помнить, — я всегда это повторяю, это кажется очень странным, простейшую мысль – давайте думать в первую очередь о себе и о своих интересах. Я понимаю, это звучит дико. Давайте думать о своих интересах в первую очередь. А об интересах Асада, Олланда, правительства в Кабуле, и даже наших друзей в Каире, с которыми мы сейчас очень сближаемся, в последнюю очередь, ну, не в последнюю – во вторую. В последнюю очередь мы будем думать о врагах. Но о себе надо думать в первую очередь. И я считаю неправильным, что Россия будет везде соваться, за все брать ответственность, тем самым опрокидывая собственную экономику, уровень жизни собственных людей и перспективы своего развития.

О.Журавлева― Виталий спрашивает через Твиттер: «Главная причина нашего положения – это мы все, или ограниченная группа людей, обличенных властью?»

В.Рыжков― Трудно разделить, потому что, безусловно, основную ответственность несут те, в чьих руках находится власть, потому что именно они создали систему этого крайне неэффективного госкапитализма. У нас ведь экономика на самом деле начала тормозить еще в 12-м году. А Крым и санкции только добавили проблем. На самом деле у нас остановка произошла еще раньше, еще до крымских событий. И остановка произошла из-за абсолютно тупиковой модели: коррупция, госмонополии и неэффективность. Естественно, что эту неэффективную систему, которая неспособна развиваться, создали те, кто у власти, кстати говоря, не без пользы для себя. Если вы посмотрите, что дети наших высших чиновников все пристроены в госкорпорациях…

О.Журавлева― Вот по поводу «думать о своих интересах» Виктор из Санкт-Петербурга пишет: «А Путин о своих и думает» — иронично пишет…

В.Рыжков― Я не знаю, может быть, оно и так, потому что, когда я вижу новость…

О.Журавлева― Свои-то задачи реализует власть.

В.Рыжков― … что на фоне падающей экономики 11 членов правления «Роснефти» решили себе выплатить больше 3 миллиардов рублей зарплаты и премий на 11 человек (просто поделите каждый из вас: больше ста миллионов на лицо, скажу аккуратно), на то, что «Газпром», теряя европейские рынки, теряя добычу, теряя продажи, теряя доходы, тоже увеличивает выплаты своему топ-менеджменту — я уж руками развожу. Это ни в какие ворота не лезет.

Конечно верхушка виновата, что она довела Россию до такого состояния. Ну а народ… я его не обвиняю. Я просто задаю вопрос: А если 90 процентам это нравится…

О.Журавлева― Их все устраивает.

В.Рыжков― Ну так, чего я? Всё. Это ваше дело.

О.Журавлева― А Владимира Рыжкова, политика, в нашей студии не устраивает…

В.Рыжков― Вот кто не видит роста цен в магазинах – что я могу сказать? Видимо, я слепой, а они зрячие люди.

О.Журавлева― Слабовидящий, скажем так, политик Владимир Рыжков со своим особым мнением.

В.Рыжков― Да, слабовидящий, в очках.

О.Журавлева― Меня зовут Ольга Журавлева. Всем спасибо, всего доброго!

Метки: Белоруссия, ВВП, власть, геополитика, Европа, ИГИЛ, Минфин, Россия, рынок, санкции, Сирия, Украина, Украинский кризис, ЦБ, ЮКОС