ВОСПОМИНАНИЯ О БУДУЩЕМ
Общее и особенное в конфликтах наших Судных дней
С конца апреля после очередной публикации («Какое отношение к Победе имеет Закон о гражданстве» – «ЛГ», 26 апреля 2023 г.) я из писателей на несколько месяцев перешёл в читатели «Литературной газеты».
Я не молчал всё это время. Скорее наоборот. Одно только выступление 1 июня на форуме «Какая Украина нам нужна? Сценарии будущего для Украины» наделало много шума, став для тупоголовых поводом для трескучих обвинений – чуть ли не в госизмене и подготовке украинского контрнаступления. Это теперь смешно, а тогда вся муть – что на Украине, что у нас – поднялась со дна, на все лады склоняя мою фразу «Ни одна из целей спецоперации на Украине на данный момент не достигнута». Состязавшихся в пророчествах на мой счёт нимало не интересовало – на чём я, собственно, настаивал для того, чтобы цели СВО были достигнуты.
С тех пор много, и не только воды, утекло. Мятеж Пригожина чуть не поставил Россию на грань. «Контрнаступ» Украины захлебнулся, но наши города всё ещё атакуют «нерусскоязычные» дроны. На Ближнем Востоке пробудился конфликт, бумерангом ударивший по надеждам навредить России, держа в фокусе всего мира события на Украине. Некоторые мои знакомые так поняли свой политологический долг перед Родиной, что с упорством принялись настаивать на допустимости «ограниченной» ядерной войны или, на худой конец, ядерных испытаний над Сибирью.
Моя пауза в «ЛГ» затянулась. Пора высказаться по существу – не о королях и капусте. На наших глазах дело подходит к кульминации. Но далеко не очевидно, в какой форме и с каким результатом она произойдёт. И произойдёт ли в обозримые сроки – скажем, до выборов в России и на Украине в апреле следующего года. Существенно меньший по масштабам Нагорно-Карабахский конфликт, мог, как никакой другой, мирно разрешиться каждый день в течение 30 лет, но привёл к новой войне и трагедии поголовного изгнания армянского населения из региона. Южная Корея продолжает смотреть на Северную через прицел на 38-й параллели с середины 50-х годов.
Тем не менее «событие зрит и безумный» – лучше Гомера не скажешь. С прошлой недели Израиль приступил к той самой наземной операции в Газе, победа в которой для евреев хуже всего. Ибо приводит в исступление не только арабский, но и весь мусульманский мир. Лояльные, полулояльные и четвертьлояльные к Америке режимы на Востоке могут оказаться не в состоянии сдержать толпу, наэлектризованную интернетом и видеокадрами. Да что там на Востоке – в далёкой России, не так давно поневоле развернувшейся на Восток, после Махачкалы вдруг на себе почувствовали дыхание этого чужого конфликта. Для США, частью которых, по сути, давно стал Израиль, последствия очевидны изначально. Трещина в дружбе с арабской нефтью и деньгами для Америки грозит превратиться в пропасть.
Дело в том, что в отличие от всех предыдущих войн Судного дня, сколько бы их ни было, теперь речь идёт о существовании или уничтожении участников. Нет ни малейших сомнений, что Израиль с его товарищами на Западе способен истребить всё живое в Газе. Но всё меньше сомнений, что именно так он и собирается поступить – вопреки всякой контрпропагандистской болтовне об избирательных целях ЦАХАЛ, отделяющих-де ХАМАС от гражданского населения. Израильтяне даже не очень стараются убеждать в этом, полагая, что нападение ХАМАС 7 октября предоставило им исторический шанс.
Это тупик. Государство Израиль выбрало месть. Речь идёт не только о судьбе двух миллионов человек в Газе, обречённых умереть или уйти в никуда. О способности всего остального мира, прежде всего арабского и мусульманского, не допустить реализации такого сценария. Было бы странным, если бы в США этого не понимали. Понимают, но не могут или не хотят предотвратить. По ось увязли в колее политики, которая все эти годы без СССР их направляла, – монополии на Ближний Восток, отказа от провозглашённого ООН создания палестинского государства, переносе посольства США в Иерусалим и т.д.
Значит, будут вместе с Израилем бороться со всем несогласным миром. Выгораживая и обеляя, накладывая вето, подкупая и разделяя, угрожая и вооружая. А то и убивая – разумеется, в рамках «законной самообороны» себя и своих интересов. Де Голль когда-то говорил о начавшейся войне США во Вьетнаме: «Америка рискует испытать потрясение. Но вы увидите, все вместе они будут соблюдать закон молчания… сделают всё, чтобы замять скандал и не потерять лицо перед всем миром и чтобы избежать волнений в самих Соединённых Штатах… Чтобы избежать необходимости задавать вопросы самим себе. Они не хотят ничего знать. И потому запрещают знать другим. Запрещают знать самим себе».
Это было сказано вчера, в XX веке. Привычки властей США с тех пор не изменились, но станет ли Палестина в XXI веке Вьетнамом, с которым американцам не удалось справиться?
Этот вопрос, учитывая вовлечённость США на Украине, не может нас не волновать. При этом порождает у виновного в Ближнем Востоке Запада подозрение в нашей если не причастности, то заинтересованности в чужих бедах. Не буду спорить. Но не всё так просто, как кажется на Западе, в махачкалинском аэропорту или в газете «Завтра», считающей Израиль «недоноском».
Война на Ближнем Востоке – в самом деле не наша война, на чужом пиру похмелье. Но мы обязаны извлечь собственные уроки из происходящего там. Не врать, не замалчивать, но удерживать баланс, установленный благодаря государствообразующему русскому народу в многонациональной Российской Федерации. Зачинщики любых беспорядков на национальной почве в воюющей стране не вправе рассчитывать на моральное оправдание со стороны общества и снисхождение со стороны государства.
Нельзя превратить конфликт на Украине в бесконечный ближневосточный. Хотя Киев не стесняется действовать как ХАМАС, ЦАХАЛ или Моссад, мы не имеем права на месть, даже если для этого возникли основания. Русским и украинцам жить или вместе, или рядом. И хотя это не одно и то же, почва и судьба налагает обязательства. Это не имеет ничего общего с отказом от борьбы за победу. Просто не всякая победа станет на самом деле собой, когда дело касается войны на Украине.
С некоторых пор – как только возникли проблемы и подверглись уценке планы – у нас стало модно советовать первыми нанести ядерный удар то ли по Украине, то ли по Европе. Использовать, не стесняясь, свой ядерный козырь. В ходе приснопамятной дискуссии в июне на «Украина.ру» один из участников нашёл, что Трумен, сбросивший бомбы на Хиросиму и Нагасаки, больше заботился о своих, чем Жуков, действовавший под Берлином по старинке. Что нет ничего зазорного в «тактической» ядерной бомбардировке. Пришлось ответить, удерживаясь от эмоций. Во-первых, между нами и Украиной нет Тихого океана. Во-вторых, Хиросима и Нагасаки – это и есть тактический ядерный удар по сегодняшним меркам. Но его нанесли, не зная наперёд всех последствий. Тот, кто решится на это сейчас, не может их не знать и берёт ответственность не только за себя, но и «за того парня» будущих поколений своего народа. И третье. Никто, ни Рузвельт, ни Трумен не утверждали, что японцы и американцы – один народ. А мы, президент Путин и я, по крайней мере, стоим на том, когда касается русских и украинцев.
Угроза ядерным оружием – признак не силы, а неуверенности в иных своих возможностях. Нам не найти ответ, как – не прибегая, нет, не к бомбе, а к отечественной войне – победить, а не просто остановить Украину, руками которой воюет Запад. В этой патовой ситуации всё громче, всё назойливее слухи о «заморозке военных действий». К которым, как утверждают теперь, всё больше склоняются озабоченные на Западе.
Кульминация анонсируется. Тут больше вопросов, чем ответов. Кто эти озабоченные, насколько они влиятельны? На чём их сердце готово успокоиться? И на чём наше, памятуя о целях СВО и принесённых жертвах?
Ответ на последний вопрос – в точном соотнесении между планом и фактом, желаниями и возможностями. Доступный – не верьте ток-шоу – у нас немногим, если не одному. На кого, в самом деле, работает время? Не только на Украине – на Ближнем и Дальнем Востоке, на Балтике, Кавказе и в Средней Азии, в американо-китайской «борьбе и сговоре двух сверхдержав», в экономике и информационной войне, во влиянии на молодёжь.
«Думайте, господа», – как говорил персонаж в последнем акте михалковской «Рабы любви».
