«ВРАГ БЬЕТ В СЛАБОЕ МЕСТО»
Об ответственности властителей за подготовку под бравурные патриотические лозунги неминуемого поражения
Ситуация в Белоруссии и новая кампания по подготовке санкций Запада против России вновь и вновь ставят перед нами вечные вопросы. И данные на них когда-то ранее ответы далеко не всегда на новом этапе оказываются безусловно верными или, как минимум, очевидными для всех, особенно для новых поколений. И всегда ли новые поколения, не знающие заведомо «верные» ответы на старые вопросы, так уж абсолютно не правы?
Итак, налицо очередная конфронтация нашей Родины с внешним миром, и это равно для большой России и маленькой Белоруссии. Какую позицию в этой конфронтации должен занимать истинный патриот? Вроде как, невзирая на то или иное несовершенство своей власти, тем не менее, решительно защищать Родину от внешних посягательств, а уж потом, после победы, и со всем прочим разберемся. Исчерпывающе?
Но почему же тогда мы видим, что все более значительная часть населения Белоруссии, если не большинство, то, как минимум, самая активная часть граждан, выступает за позицию, поддерживаемую Западом — против действующих белорусских властей? Это что же все сплошь — не патриоты, а продажные космополиты, присягнувшие коварному Западу?
Аналогично, из того, что западные власти и их «радиоголоса» (западные и сочувствующие сайты и т. п.) поддерживают протесты в Хабаровском крае, жестко критикуют российские власти за «обнуляж» Конституции и превращение выборов в фикцию — с разрушением остатков более или менее цивилизованного правового пространства и созданием почти неограниченных возможностей для чудовищных фальсификаций, следует ли, что истинные патриоты России, левые и национал-патриоты должны прикусить языки и начать самозабвенно и самоотверженно поддерживать режим, совершенно откровенно вытирающий ноги о своих граждан?
Простой универсальный ответ известен: в мирное время — критиковать власть сколько угодно, но когда враг на пороге — все споры и раздоры отбросить и сплотиться вокруг власти, сколь бы несовершенной она ни была.
Ответ засчитывается.
Но вот незадача: а самой власти (мягко говоря, несовершенной) — этот ответ разве неизвестен? А если известен, то не лучший ли способ для нее на корню пресечь всякую критику себя любимой, всякое недовольство и любые поползновения к смене власти — инициировать и даже провоцировать ситуацию, когда враг, вроде как, на пороге?
Вы бы на ее месте как поступали? Если допустить, что ваша единственная и основополагающая сверхцель — удержание монопольной и несменяемой власти. Или вы готовы всерьез допустить, что у нынешних российских властей цели какие-то иные?
А тут еще и новый универсальный (не только для нас, но и для всего мира) враг — «коронавирус». И вот уже мы наблюдали репрессии против врачей, рисковавших критиковать фактически разваленную систему здравоохранения и свидетельствовать, что им не хватает элементарных средств индивидуальной защиты.
Борьба против таких «врачей-изменников» велась так, как будто главная задача государства — дезинформировать непосредственно сам «коронавирус», чтобы он не подсмотрел в ютубе и не узнал, где и чего у нас не хватает… Параллельно, под прикрытием вирусной угрозы, и законодательство избирательное подправили: можно типа выборы проводить много дней подряд — со всеми вытекающими возможностями фальсификаций. Так что же, будем сначала сплачиваться вокруг власти, пока подлый «коронавирус» окончательно не победим, а лишь потом предъявлять счета власти? Без иллюзий: тогда «коронавирус» — это навсегда…
Конечно, трудно приравнивать ситуацию в Белоруссии и в России.
В маленькой Белоруссии, несмотря на ограниченность ресурсов, тем не менее, мы видим вполне социальное государство. Причем, не в вульгаризированном смысле, то есть, с высоким уровнем лишь социальных подачек наименее защищенным слоям населения, но в смысле самом широком — как государство в интересах социума, государство экономического, промышленного, технологического и социального развития.
Таким образом, очевидно, с сугубо рациональных позиций, белорусам и, кроме могил предков, родных полей и берез, есть, что защищать.
Тем более, что реальные или мифические (нужное подчеркнуть — в зависимости от мировоззренческих и политических представлений) польско-литовские захватчики и стоящий за их спиной дядя Сэм, насколько известно, вовсе не планируют отнимать у белорусов могилы предков, поля и березки. Для них, во всяком случае, в ближайшей перспективе, есть вещи более важные и интересные. В том числе, расширение НАТО, создание форпоста против России (вдруг когда-то образумится и попытается развиваться?).
В огромной России, несмотря на фантастические запасы ресурсов и вытекающие из этого возможности — целенаправленное сворачивание основ социального государства, ужимание и урезание как социального обеспечения самых слабых, так и демонстративное пренебрежение интересами развития в пользу сиюминутной сверхприбыли олигархии от массированной распродажи национального достояния, целенаправленная и систематическая сдача прежних научных и технологических позиций.
Конечно, если враг захочет отнять у нас могилы наших предков, наши поля и березки, то и нам все еще есть, что защищать. Но вот все остальное — то, что еще можно отнять у белорусов (БелАЗ, Беларуськалий, МАЗ, сохраненную собственную микроэлектронику и т. п.), у нас-то уже отнять нельзя — все в основном профукано, сдано, слито, раздербанено (нужное подчеркнуть — в зависимости от степени информированности).
И осуществили совершенно блистательно (то есть, сравнительно плавно и даже почти незаметно для большинства верящих телевизору граждан России) план по лишению нас большей части того, что досталось нам от предков — не «польско-литовские» завоеватели и стоящий за ними дядя Сэм, а как раз те, кто, вроде как, с ними в конфронтации — наши родные власти, вокруг которых мы, вроде как, должны сплотиться.
Истины ради: кое-что осталось — не из промышленно-технологического потенциала (успешно подменяемого предвыборными мультиками), а их запасов сырья. Но мы какое отношение к этому имеем? Все либо в частных руках, либо в руках формально государственных, но с переводом дивидендов на госпакеты акций отнюдь не в бюджеты, а в сомнительные (суждение оценочное, но обоснованное и доказуемое) «прокладки», вроде «Роснефтегаза» — между «Роснефтью» и федеральным бюджетом.
И даже последнее, что осталось нам от, вроде как, «наших» природных ресурсов — сравнительно низкие цены на энергоносители, так и это у нас целенаправленно и планово отнимается. Путем, так называемого «налогового маневра в нефтегазовой сфере» — переносом тяжести налогообложения с экспортной пошлины на внутренний налог.
Так что же нам остается защищать? Как минимум, родной дом.
Но и его у нас отнимает не польско-литовский потенциальный оккупант, а родная «реновация» (в Москве), Олимпиада (ранее в Имеретинской долине), коммерческая добыча урана (в Курганской области) и никеля (в воронежском черноземье) и якобы «госнужды», на проверку преимущественно частно-коммерческого свойства, а также внесенный в Думу законопроект о распространении «положительного» опыта московской реновации далее (уже по всей стране).
И что тогда защищать? Остается иррациональное — Родину-мать.
Но и ее тогда, если уж защищать, то от кого, прежде всего? От захватчиков «польско-литовских» (которые пока далеко) или, скорее, от каких-то иных, власть в России уже захвативших?
В этих условиях еще сложнее и парадоксальнее ситуация у белорусов.
То, что мы не можем не признавать как их достижение, то есть, высокий уровень социальности государства, в том числе, средняя пенсия — не менее 40% от средней зарплаты — это безусловное достижение, но лишь по сравнению с нынешней Россией (средняя пенсия — порядка 32% от средней зарплаты — при общем совершенно несопоставимом богатстве России). Но по сравнению с польско-литовскими претендентами на идейное и политическое доминирование — вовсе не сверх достижение. В абсолютных же величинах, по уровню зарплат и пенсий, по сравнению с польскими и литовскими соседями, белорусы чувствуют себя порой бедняками.
Конечно, как писано классиками, «бедность — не порок». Но тогда что-то должно этот «не порок» компенсировать. Либо перспектива, либо осознание особой исторической миссии, какой-то важной роли, объясняющей и обосновывающей некоторое, как бы, самопожертвование.
Понятно, например, если бы родственник и восточный сосед — Россия — был бы воистину «градом на холме», примером справедливости и верности каким-либо идеалам (даже не задаемся, каким именно — хоть каким-нибудь), отстаивал бы в борьбе с коварным Западом хоть какую-то свою особую правду и плюс был бы верным другом и братом белорусам (а не мелочился бы ежегодно с требованием абсурдных «премий» частным российским компаниям — поставщикам в Белоруссию нефти)? Тогда было бы уместно требовать от белорусов верности этим нашим общим идеалам.
Но если у себя и на Западе белорусы видят более или менее развитое социальное государство, а с востока на них, буквально, щерится непуганая олигархическая вольница, не мытьем так катанием мечтающая прибрать к своим рукам все, что живет и дышит в Белоруссии, то за какие «общие идеалы» белорусы должны встать в единый строй с нашим олигархатом?
Допустим, белорусы поверили бы нашим правителям и в знак доброй воли и вечной дружбы передали бы нашим олигархам контроль за самым ценным, что у них есть. Но где гарантии, что завтра это все, уже из российских рук, не уйдет в руки американские, как, например, почти вся российская алюминиевая отрасль?
И от материального к идеальному, правда, в реальном мире играющем не малую и материальную роль. А что у нас с самоуправлением?
В России — не только и духу нет, но и последние следы смываются и вычищаются с тщательностью великой. Вертикаль сплошная и безальтернативная — до самого последнего двора. Если книжек не читать и за рубежами не бывать, то можно думать, что везде так.
Но, оказывается, не везде. И в этой части для белорусов Польша — пример более, чем заразительный. Хотите верьте, хотите нет, но в Польше (как и вообще в Европе, но для Польши еще с девяностых годов прошлого века это предмет особой гордости) местное самоуправление — совершенно реально и самостоятельно. Да, в Белоруссии чрезвычайная централизация в той или иной степени компенсируется великой тщательностью и старательностью всех звеньев их «вертикали».
Но в России-то, претендующей на культурное и политическое доминирование, нет ни того, ни другого: ни даже остатков подлинного местного самоуправления — все вытравлены, буквально, дустом; ни сколько-нибудь тщательности и старательности звеньев «вертикали».
У старшего поколения есть память об общем советском прошлом, но для молодого поколения — что в нас сейчас для белорусов притягательного?
Соответственно, враг, разумеется, есть, и он целится и бьет. Куда? В самое слабое место.
У России слабых мест больше. Без особого преувеличения можно сказать, что мы сейчас — сплошное слабое место. Куда ни ткни — везде полный провал. Кто за это отвечает, неужто враг, которому теперь, «в гибридной войне против России» особо даже и целиться нет нужды? Что ни возьми, хоть чудовищную коррупцию на всех уровнях, хоть, вследствие масштаба коррупции, сплошную симуляцию вместо развития, хоть отмывание преступных денег главных «госпатриотов» через ключевые западные каналы (смотрите очередную утечку данных американской финансовой разведки) — промахнуться практически невозможно.
Но и у Белоруссии, как выяснилось, есть слабое место. И, как ни парадоксально, особенно уязвимым сделал его именно тот, кто больше всего и пострадает и рискует потерять теперь все. Ведь кто внедрял четверть века в Белоруссии, в отличие от России, буквально, культ порядка, элементарной честности и анти-мошенничества? И добился успеха. Белорусы, бывая в России, не скрывают удивления и даже возмущения: как это возможно, чтобы открыто рекламировалось всякое мошенничество?
Но если в Белоруссии создан культ анти-мошенничества, то как белорусы должны относиться к мошенничеству политическому?
Хочешь или не хочешь, но эту цель создали сами белорусские власти, и не попасть в нее, даже и не сильно целясь, было невозможно.
Кто за это должен отвечать? Тот, кто по очевидно маячившей цели выстрелил? Или, кратно более тот, кто эту цель, это очевидно слабое место в своей же стране создал?
Пишу это все не для того, чтобы обвинить, но, прежде всего, чтобы объяснить. Да, очевидно, торчат за белорусскими протестами и «польско-литовские уши», и, на мой вкус, куда более отвратительные уши российского олигархата. Но для простых белорусов-то выбор между чем и чем?
Если с Запада их заманивают хищники, допустим, львы, желающие их съесть, то с российской стороны их заманивает кто? Добрый дедушка, мечтающий щедро раздать подарки?
И главное: заканчивается тот или иной очередной раунд борьбы. Но не борьба в целом. В этом раунде, в том числе, на очередных российских типа выборах, власть, как будто (точнее здесь опять «типа») победила. Но уже достаточно очевидно: победила не конкурентов, а народ. Еще круче свернула в бараний рог. Не развивать страну, а грабить и дальше можно безбоязненно. Тем еще увеличена мишень, по которой будут бить, в том числе, внешние силы. И власть, в очередной раз свернувшая нас в бараний рог, будет нас же призывать к солидарности с ней в борьбе против коварных внешних сил.
Что ж, при такой нацеленности и наглости властей, рано или поздно, наш совершенно осознанный и осмысленный лозунг национально-патриотических сил о единстве в борьбе против внешних сил через какое-то время для каких-то новых поколений неминуемо станет не актуальным.
Кто за это ответит?
