ВРЕМЯ НЕ ДЛЯ ОБЩИХ ФРАЗ
8 часов дипломаты не обмениваются объявлениями своих формальных позиций
Очень важно, что эти переговоры состоялись. Потому что отношения России и США находились уже на такой стадии, когда под вопросом была сама возможность диалога в ближайшее время. Тем не менее он состоялся. А это значит, что обе стороны имеют к нему интерес.
Диалог идет многосторонний и многофакторный. Вводная часть его в начале состоялась в форме дипломатического ужина, а 10 января произошла весьма длительная, с подробным разговором, всесторонняя встреча. И как мы знаем из интервью с нашим главным переговорщиком Сергеем Алексеевичем Рябковым, она длилась 8 часов. 8 часов — это не такое время, когда говорят общие фразы и обмениваются объявлениями своих формальных позиций. Явно произошел разговор по существу. Рябков подтвердил, что он был весьма серьезным, предметным, и стороны подошли к нему очень ответственно и подготовленно. В общем, разговор был по сути, по содержанию.
В среду, 12 января, должен состояться третий раунд разговора уже на уровне «Россия — НАТО». И он по определению должен быть весьма предметным. Потому что блок НАТО (и его различные подразделения) находится в непосредственной близости от российских границ и границ российских союзников, таких как Беларусь, например. И разумеется, речь должна идти (я во всяком случае этого ожидаю) об очень конкретных, предметных вещах: о предотвращении недопониманий и связанных с этим случайных столкновений, о взаимном информировании о передвижениях войск, о полетах самолетов и курсированиях кораблей. Я думаю, что вопросы такой вот безопасности — предметной и конкретной — обязательно будут затронуты. Потому что это первый шаг к тому, чтобы хоть немного стабилизировать ситуацию.
Что касается общефилософских, концептуальных вопросов, например, «Почему между нашими странами сложились такие плохие отношения?», то ответ на них крайне важен. Но надеяться на то, что какая-то одна сторона разрыдается и покаянно скажет: «Да, вы во всем правы, а мы во всем нет», не приходится. Это противоречит духу и всей истории международной дипломатии. Такие вещи происходят только после войны и безоговорочной капитуляции. Поэтому совершенно прав наш переговорщик, когда он говорит, что необходим компромисс. Или по крайней мере такие формулировки, которые бы устроили обе стороны. Совершенно очевидно, что стороны, вступающие в переговоры такого рода, мотивированы не столько поисками истины и правильных решений, но и тем, что за ними стоят горы внутренних политических проблем. Например, хорошо известно, что дела внутри Америки сейчас не идеальны. Для нынешнего президента все идет достаточно сложно, и думаю, будет правильно предположить, что размышления о предстоящих выборах, о бюджетных проблемах, о коренных реформах инфраструктуры страны занимают его ничуть не меньше, чем международные дела или ситуация вокруг Украины и в центре Европы. Хотя, может быть, по большому счету он и не прав (мы по крайней мере так считаем).
Вряд ли в такой ситуации можно не учитывать и сложности отношений США с их военными союзниками. Если предыдущий президент, я бы сказал, презрительно-наплевательски относился к союзникам и говорил нечто в духе «мы вас будем оборонять, а вы платите за это все больше и больше», то сейчас ситуация сложнее. Ставка делается на тесный союз с другими странами блока НАТО, который, как известно, непрерывно расширяется. А расширяющийся НАТО — это НАТО все более и более многоголосый. Звучат голоса как традиционных стран Западной Европы (с Германией в сердцевине), больше всего интересующихся энергетическими и экологическими проблемами, так и голоса совершенно другой, Восточной Европы, с очень серьезными комплексами и предрассудками в отношении России. Все это накладывает отпечаток на переговоры и требует серьезного учета этих условий.
Ну и на нашей стороне тоже, разумеется, есть своими проблемы. А надо всем этим еще и нависает проблема Китая, который не очень много говорит, но очень внимательно следит за всем происходящим в отношениях России и США. Этот «традиционный треугольник», начало которого было положено 50 лет назад историческим визитом Генри Киссинджера в Китай, актуален по-прежнему. И все это вместе взятое на фоне военно-политических сложностей самих по себе, делает переговоры объективно очень тяжелыми.
И то, что они идут — весьма серьезно, конкретно и предметно — само по себе большой плюс. Но о результатах говорить пока преждевременно.
Если же вернуться к общеконцептуальным схемам, то во главу угла надо поставить то обстоятельство, что НАТО еще в середине 90-х избрал концепцию «Расширения на Восток». Несколько волн этого расширения в конечном счете и привели нас к тому состоянию, в котором мы сейчас находимся.
Большинство россиян считают эту стратегию НАТО порочной и ошибочной. И я всегда так считал и считаю. Эта концепция ошибочна прежде всего для самих США. К чему она привела? К повышенному вмешательству в военно-политические дела и внутренние разборки в целом ряде стран? Но все они прошли, мягко говоря, с переменным успехом. Достаточно вспомнить все сюжеты, начиная от Кореи, противостояние с которой закончилось «боевой ничьей», и кончая Афганистаном, из которого только что выведены американские войска, по сценарию, очень похожему на вьетнамский.
Ну и расширяющийся НАТО — это тоже небольшое благо, потому что уже видно, что каждая страна в нем обладает своими собственными интересами и внутри идут очень серьезные споры.
Так что если они старались за счет расширения НАТО добиться решения сложнейшей проблемы европейской безопасности, то они этого не достигли. А достигли совершенно обратного, когда мало того, что малые страны внутри НАТО чувствуют себя в большой небезопасности, но все это становится небезопасным и для самого большого соседа НАТО — России. Отношения с нами с каждой волной расширения ухудшались и дошли до предельной критической стадии. Но признать это в чистом виде, конечно, для США весьма трудно. Так что ожидать, что кто-то резко рванет на себе тельняшку и скажет: «Я был не прав», не приходится, но эту ситуацию можно и нужно исправлять с помощью дипломатических ресурсов.
Я недавно прочитал книгу прекрасного дипломата, бывшего посла США в России Уильяма Бернса, он решил написать мемуары, закончив свою дипломатическую карьеру. Правда, после того как он ее закончил, он был назначен шефом ЦРУ и является им и сейчас. Так вот Бернс пишет об очень серьезных проблемах и недостатках американской внешней политики последнего периода. И главным недостатком, главной проблемой он считает то, что США уделяли недостаточное внимание дипломатии, делая ставку на решение вопросов с помощью давления и силы (военной, и не только). По его мнению, это не привело к искомым результатам. И Бернс всячески призывает вернуть дипломатии жизнеспособность. И дать ей продемонстрировать свои возможности решать проблемы, которые она до этого уже демонстрировала в течение долгих лет. Я вполне разделяю эту точку зрения, хотя, честно говоря, не ожидаю, что США это публично признают в своей официальной фразеологии.
Я верю в дипломатию. Я понимаю, что вокруг дипломатической работы тянется большой шлейф идеологических и пропагандистских разговоров. Что в состав предварительного тура перед реальными переговорами почти обязательно входят предельное нагнетание напряжения, игра мускулов и уверение другой стороны в своей решимости и невероятных возможностях. Но сама дипломатия — это все-таки поиски таких решений, которые приемлемы для той и другой стороны. Ну или откладывание таких решений, потому что сейчас их принять нельзя, но спустя какое-то время (когда будут решены самые непосредственные проблемы, которые можно решить уже сейчас) их можно рассмотреть в несколько иной атмосфере и иной плоскости.
Такой дипломатия была всегда, такой она остается и сейчас. И в нашей истории были примеры выдающихся дипломатических достижений, которые казались поначалу невозможными. Достаточно вспомнить, как Рейган начинал с объявления Советского Союза «империей зла», которую надо уничтожить, а заканчивал диалогом и серьезными мерами по разрядке и ограничению опасности войны. Война тогда была признана невозможной, недействительной. Хорошо, что между великими ядерными державами она признана таковою и сейчас.
Но мы все-таки находимся пока в начале дипломатической стадии отношений после опыта серьезной и весьма опасной конфронтации между нами. Я верю, что внутри США победят люди и силы, которые верят в дипломатию, а не в другие способы решения стоящих перед ними проблем.
И я надеюсь на искусство российской дипломатии.
Подготовила Елена Яковлева
