Гарегин Тосунян

| Economy Times

Президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян рассказал ET о том, есть ли кризис в банковской сфере, на пользу ли ей массовый отзыв лицензий и какие финансовые инструменты наиболее востребованы в кризис.

– Участники рынка, в том числе крупные игроки, заявляют о фактическом кризисе в банковском секторе – вспомним хотя бы заявления на этот счет главы Сбербанка Германа Грефа. Центробанк наличие кризиса отрицает, говоря о стабильной ситуации. Кто, по-вашему мнению, прав в этом споре?

– У многих участников рынка и представителей государственных ведомств есть беспокойство по поводу состояния банковской сферы. Говорить, что она в благополучном состоянии было бы наивно и смешно. Тем не менее, позиция Центрального банка правомерна. Нужно осознавать психологическое воздействие ряда диагнозов и слов. Если постоянно накручивать и без того возбужденное состояние вкладчиков, то можно спровоцировать и кризис, и многие негативные последствия.

В банковской сфере есть и положительные результаты. Если обратиться к статистике, то мы увидим: за год плюс 12% в кредитовании юрлиц, активы – плюс 6-7%, межбанковские кредиты – плюс 24%, депозиты физлиц – плюс 25%.

В то же время нельзя признать даже отдаленно нормальной ситуацию с еженедельными отзывами банковских лицензий. Конечно, можно сказать, что через такую «шоковую терапию» идет оздоровление системы или привести исторический пример Спарты, где уничтожались любые физические слабые представители населения. Возможно, в итоге и улучшался генофонд. Но проводить подобную политику в отношении российских банков можно только в случае полного пренебрежения теми трагедиями, с которыми сталкиваются клиенты лишившихся лицензии кредитных организаций. Кроме того, подобный «спартанский подход» наносит значительный психологический урон оставшимся на рынке игрокам, которые не знают, чего им ждать в случае затруднений – помощи или толчка в бездну.

– ЦБ говорит, что отзыв лицензий – это оздоровительный процесс для банковской сферы. Как тогда оценивать отзыв лицензии у таких крупных игроков как Внешпромбанк? Есть ли риск, что такая судьба постигнет и другие банки столь же большого размера?

– Нужно уметь лечить болезни – в том числе финансовой системы. Да, разумеется, есть неизлечимые случаи. Но регулятор может влиять на банковский рынок, формируя нужные ему ожидания. В больнице вряд ли можно считать нормальным, если у врача будут умирать 7 – 9 человек из каждых 10 заболевших. Квалификация и престиж доктора определяются не тем, сколько больных у него умерло, а скольких он сумел вылечить.

Банк России должен проводить более аккуратную, ювелирную, просчитанную на долгосрочную перспективу политику. После лишения одной-двух-десяти лицензий участники рынка еще будут молчать, но после лишения ста лицензий (именно столько было отозвано за 2015 год) будут невольно задаваться вопросом, а куда собственно смотрел регулятор. Ведь это он выдавал лицензию, он надзирал. С чего же вдруг возникла ситуация, когда многие кредитные организации оказались не подлежащими санации? Только понимание, что каждый ушедший с рынка банк идет в минус самому ЦБ, может заставить его бороться за каждую кредитную организацию.

– Какие последствия для банковской сферы несет в себе «спартанский подход»?

– Самое главное, что он прямым образом влияет на доверие. Приход регулятора с проверкой воспринимается банкирами во многом как приход к больному человеку патологоанатомов с гробовщиками, а не как нормальная процедура и лечение с последующим выздоровлением. Если бы Центральный банк шире практиковал санацию, то проверки не создавали бы столь высокое напряжение и негативные ожидания у банка и клиентов. Кроме того, при санации защищены клиенты банка, причем только кредиторы первой линии, которыми обычно являются физические лица. В текущей ситуации, когда отзыв лицензии наблюдается сплошь и рядом, у людей возникает ощущение опасности, которое выражается в сомнении относительно устойчивости практически всех банков, за исключением нескольких кредитных организаций с государственным участием. В свою очередь, это порождает неприемлемую бизнес-атмосферу, потому что вкладчики не знают, чего ждать. Я настаиваю на том, чтобы на один отзыв лицензии приходилось 50 санаций, а не наоборот, как у нас сейчас.

– Как банки справляются с тем, что им в результате санкций закрыты рынки внешних заимствований?

– Внутреннего финансового импортозамещения у нас не произошло в связи с низким уровнем монетизации и высоким уровнем кредитных ставок.

Глобальный финансовый рынок вообще отличается свойством интегральности. То, что мы стали его частью – это огромное достижение последнего десятилетия, но как следствие все процессы на финансовом рынке очень болезненно на нас сказываются.

– Есть ли в распоряжении ЦБ меры, которые могли бы помочь в настоящий момент поддержать отечественную валюту?

– Не должен ЦБ влиять на валютные колебания в условиях их столь сильной зависимости от нефтяных котировок. Конечно, у регулятора есть возможность осуществлять интервенции, но их необходимо применять только в случае экстраординарной ситуации. У Банка России нет оснований вмешиваться, ведь он уже объявил плавающий курс рубля и отменять его, чтобы краткосрочно сдержать курс, совершенно не логично. Так что здесь я поддерживаю позицию Центробанка: валютный рынок должен быть свободен.

– Как можно оценить текущий показатель ключевой ставки 11%?

– Я здесь буду субъективен. По моему мнению, двузначная цифра ключевой ставки для России недопустима, так как несет в себе только негативные последствия. Из-за нее вся экономика сейчас в полузамороженном состоянии — ведь кредиты запредельно дороги. А если экономику не разморозить и не стимулировать, то мы с нефтяной иглы никогда не слезем.

Беседу вели Дмитрий Докучаев и Арина Раксина

Метки: банк, банки, кризис, нефть, финансовая политика, ЦБ, экономика