Георгий Бовт: Чем похожи август 1991 и август 2019: ждать ли России новую революцию?
Готовы ли граждане вновь поставить страну на дыбы?
НЕ ВИДЯТ БУДУЩЕГО
— Георгий Георгиевич, август на Руси всегда был тревожным. Сегодняшние «протестные субботники» похожи на 1991 год? Возможно ли сегодня повторение тех событий?
— Не похожи. И когда говорят, что вот-вот начнутся массовые протесты, которые обрушат режим, я в это не верю в обозримом будущем. Пока ничто не предвещает революции. Если сопоставить масштабы, они тоже не идут в сравнение с тем, что происходило в 1991-м. Тогда на улицы Москвы выходили сотни тысяч. Наиболее массовая демонстрация была на Манежной — полмиллиона. Сейчас был рекорд 50 тысяч, 10 августа. Но это не полмиллиона. Тогда была цель протестов. Ликвидация монополии КПСС — вот люди выходили за это. И у протестующих был понятный образ будущего. Наивный, как выяснилось потом. Но тогда им казалось, что наступит демократия, рынок и все будет хорошо.
— А сейчас?
— А сейчас нет образа будущего. Вот за что формально выходят эти люди? Они якобы выходят за честные выборы в Мосгордуму. Но это — повод всего лишь сказать свое «фи» власти. Причем не московской. А власти в целом. Люди, которые выходят, они не говорят, какие изменения должны быть в городе.
— Но у народа — что в Москве, что в Перми — такое общее и необъяснимое раздражение, недовольство. Чем они вызваны?
— Падением уровня жизни, который пять лет продолжается. Непонятки какие-то с пенсионной реформой, рост цен ползучий идет, стагнирующая экономика. Неэффективные чиновники. Недовольство судами, в которых ничего нельзя добиться, если ты судишься с государством, конечно. И все это в целом накапливается. Потом вот эти попытки бесконечные то закрутить интернет, то что-то там запретить. Многих это раздражает. Но большей части населения это, в общем, по барабану. Им наплевать. Они живут одним днем, перебиваются от зарплаты до зарплаты. И вот эти протестанты, они не обращаются к большинству. Лидеры протеста не говорят о том, что волнует провинцию. Для этого нужно ставить социально-экономические требования. А у них этого ничего нет.
ПЕРЕМЕН ХОТЯТ, НО БОЯТСЯ
— А насколько люди готовы идти на перемены?
— А ради чего? Чтобы перейти на четырехдневную рабочую неделю? Понизить пенсионный возраст? Ну сформулируйте тогда эти задачи. Но нет же ни одной политической силы, которая бы их формулировала! Более того, эти люди, которые организуют протесты, они между собой не могут договориться, чтобы создать какую-то партию или движение. Народ ждет изменений своего экономического положения. Но большинство населения не видит связи между политикой и своими зарплатами, перспективами в карьере. Люди не понимают, как выборы у нас влияют на жизнь.
— Когда едешь по России, люди говорят: эти воруют, эти грабят. Спрашивают: «Почему они богатеют, а мы беднеем?»
— А русский человек добавляет еще: вот эти грабят, а те, которые обвиняют грабителей, они сами придут во власть и тоже будут грабить. Они не верят, что эти люди, которые хотят прийти к власти, будут честнее. Не верят.
— Люди у нас научены переменами. После 91-го года пошли гражданские войны, нищета.
— Не только это останавливает. Уровень жизни падает, конечно, но его нельзя назвать нетерпимым. Голода нет. Тотальной нищеты нет. Есть бедность, нехватка денег. Но — и есть что терять по-прежнему. Положение тяжелое, но не отчаянное. Вот если оно будет отчаянное, тогда, конечно, люди выйдут на улицу.
ВСЕ ПОДХАЛТУРИВАЮТ И ПОДВОРОВЫВАЮТ
— Выходит, для нашего человека важнее свой домик с кабанчиком? А что тогда значит отчаянное положение?
— Ну когда жрать будет нечего и не на что. Может быть, полки будут не пустые, но вы с этих полок ничего купить не сможете. И тогда будут вводить карточную систему. Вот тогда будет уже предел. В Советском Союзе-то это и было. Вот это людей и достало. А пока некритично. Не выходят миллионы на улицу. Людям пока еще есть что терять.
— Давайте посмотрим зарплаты где-нибудь в Туле, Владимире, Твери. Это 20 — 30 тысяч.
— У кого-то зарплата тысяч даже 15. Но он еще крутится где-то и подхалтуривает, чего-то подворовывает. Какой-то огород есть. Люди от налогов стараются уйти. А за что государству платить налоги, думает такой человек. Не буду платить. И он эти деньги утаивает. Много людей работает в теневой экономике — по разным оценкам, не меньше 20 миллионов человек. Это из 70 миллионов, которые вообще у нас работоспособны. То есть почти каждый третий. И потом, посмотришь, у одного зарплата бедненькая такая, а ездит он на крутой машине. И какая там революция?
7 РЕЦЕПТОВ ОТ ПЕРЕВОРОТА
— А что должна сделать власть, чтобы это недовольство развеять?
— По мнению власти, вот это недовольство не достигло критической точки. Кто выходит на улицу протестовать? Это, условно, такая интеллигенция, хипстеры всякие. Уралвагонзавод выходит? Нет. Вот когда Уралвагонзавод выйдет, тогда это свисток, после которого надо будет как ошпаренному искать выход. В Советском Союзе механизм обратной связи с народом сломался. И страна развалилась.
— Что нужно сделать? Прямо по пунктам.
— Первое. Наладить механизм выборов. Понизить порог допуска кандидатов. Не только по подписям, но и по залогу. Особенно это касается региональных Заксобраний и губернаторов, которые ближе к реальным потребностям людей. Если есть оппозиция — пусть она лучше спорит в парламенте, чем бегает по улицам.
Второе. По бизнесу. Не допускать уголовных дел по хозяйственным делам. Пока нет решения Арбитражного суда, никакой уголовки быть не должно. Силовики вмешиваются в хозяйственные разборки на стороне одного из спорщиков. Резко сократить проверки от чиновников. Дать людям свободно работать.
Третье. Отменить налоги с минимальных доходов. Если человек зарабатывает 10 — 15 тысяч рублей, то он не должен ничего платить государству. Но взять 10% самых богатых людей в нашей стране и для них ввести налог хотя бы 15%.
Четвертое. Убрать бюрократическую волокиту. Оценивать работу что бизнеса, что учителей по конечному результату. Если ресторан подает к столу вкусный омлет, то зачем вам лезть на его кухню? Если врач помогает больному, зачем его нагружать отчетами?
Пятое. Основные налоги должны оставаться в регионах. Не как сейчас — сначала все в центр, а уж Москва раздает деньги.
Шестое. Снизить агрессию на телевидении. Это и про политические шоу, и про всякие «большие стирки». Государство не должно лезть в прессу.
Седьмое. Дать понять молодежи, что они нужны в своей стране. Чтобы парень или девушка знали: после университета они могут рассчитывать на достойную зарплату, нужную обществу работу. Для этого надо резко ограничить миграцию, которая обрушивает наш зарплатный рынок.
Ждать за это благодарности не стоит. Чем люди лучше живут, тем больше хотят и все равно будут чем-то недовольны. Но выпустить пар и снять раздражение эти рецепты помогут.
