ДВИЖЕНИЕ К ОПРЕДЕЛЕННОСТИ
Российские эксперты о том, как следовало бы изменить ядерную доктрину России
Работа над внесением изменений в российскую ядерную доктрину — «Основы государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания» — находится в продвинутой стадии. Об этом заявили в МИД РФ, не уточнив, когда будет опубликована обновленная версия доктрины и что именно может в ней измениться. “Ъ” спросил ведущих российских экспертов в сфере международной безопасности, какие коррективы, на их взгляд, стоило бы внести в этот важнейший документ.
О том, что работа над обновлением российской ядерной доктрины находится «на продвинутой стадии», агентству ТАСС накануне заявил заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Рябков. «Есть четкая установка на то, чтобы внести коррекцию, которая в том числе обусловлена изучением и анализом опыта развития конфликтов последних лет, включая, разумеется, все то, что связано с эскалационным курсом наших западных противников в связи с СВО (специальной военной операцией на Украине.— “Ъ”)»,— уточнил замминистра.
Как следует из его комментария, сейчас идет процесс доводки соответствующего документа — «Основ государственной политики в области ядерного сдерживания» 2020 года, однако о конкретных сроках его завершения говорить пока рано. «Время завершения этой работы — вопрос достаточно непростой, с учетом того, что речь идет о важнейших аспектах обеспечения нашей национальной безопасности»,— отметил Сергей Рябков.
Ранее глава МИД РФ Сергей Лавров также сказал журналистам, что российская доктрина использования ядерного оружия «сейчас уточняется».
Работа над обновлением соответствующего документа ведется уже несколько месяцев.
Выступая в начале июня на пленарной сессии Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ), президент РФ Владимир Путин назвал доктрину «живым инструментом», отметив, что российские власти «внимательно смотрят за тем, что происходит в мире».
В ныне действующих «Основах государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания» описаны четыре ситуации, в которых глава государства может принять решение о применении ядерного оружия:
- поступление достоверной информации о старте баллистических ракет, атакующих территории Российской Федерации и (или) ее союзников;
- применение противником ядерного оружия или других видов оружия массового поражения по территориям Российской Федерации и (или) ее союзников;
- воздействие противника на критически важные государственные или военные объекты Российской Федерации, вывод из строя которых приведет к срыву ответных действий ядерных сил;
- агрессия против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства.
Как ранее писал “Ъ”, до 2010 года порог применения ядерного оружия был немного иным. «Российская Федерация оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового уничтожения, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычного оружия в критических для национальной безопасности Российской Федерации ситуациях»,— говорилось в принятом в 2000 году документе (он действовал до 2010 года). Порог «в критических для национальной безопасности Российской Федерации ситуациях» ниже (по крайней мере на декларативном уровне), чем «когда под угрозу поставлено само существование государства». В ядерных доктринах трех западных официальных ядерных держав — США, Великобритании и Франции — формулировки ближе к тому, что у России было до 2010 года. Так, в «Обзоре ядерной политики» США от 2022 года сказано, что «Соединенные Штаты будут рассматривать возможность применения ядерного оружия только в крайних обстоятельствах для защиты жизненно важных интересов США или их союзников и партнеров». Схожие формулировки содержались в доктринальных документах администраций Дональда Трампа и Барака Обамы (подробнее см. “Ъ” от 11 июня).
По словам Сергея Рябкова, «опыт проведения СВО показал среди прочего недостаточность слишком заобщенных, слишком генерализированных формулировок, которые заложены в наши базовые доктринальные документы в ядерной сфере». «Игнорирование Западом и прежде всего странами НАТО нашего потенциала в этой сфере и какая-то внутренняя убежденность этой группы, что не дойдет до худшего, как бы они ни глумились над здравым смыслом, предопределяет необходимость все-таки повнятнее, почетче, поопределеннее сказать, что может произойти, если они это будут продолжать», — заявил дипломат в эфире «Первого канала».
В Пентагоне заявления российских официальных лиц о грядущем обновлении ядерной доктрины охарактеризовали как «безответственное бряцание оружием». Между тем недавно стало известно, что президент США Джо Байден утвердил новую редакцию «Руководства по использованию ядерного оружия» (Nuclear Employment Guidance), направленную на сей раз не только на сдерживание России, но и на противодействие быстрорастущему ядерному потенциалу Китая. В МИД Китая, реагируя на это, заявили, что не КНР, а США являются «крупнейшим в мире создателем стратегических рисков и ядерной угрозы» (см. “Ъ” от 22 августа).
Комментируя же заявления российских официальных лиц о предстоящем изменении ядерной доктрины РФ, официальный представитель МИД КНР Мао Нин 2 сентября заявила, что с точки зрения Пекина «ядерное оружие не должно применяться, а ядерная война не должна вестись». «В январе 2022 года лидеры пяти государств, обладающих ядерным оружием (России, США, Китая, Франции и Великобритании. — “Ъ”), опубликовали совместное заявление о предотвращении ядерной войны и недопущении гонки вооружений, в котором говорится, что ядерную войну невозможно выиграть и ее никогда нельзя вести, — напомнила Мао Нин. — В сложившихся обстоятельствах все стороны должны проявлять спокойствие и сдержанность и совместно стремиться к охлаждению ситуации путем диалога и консультаций, чтобы снизить стратегические риски».
Между тем пока не ясно, какие именно изменения будут внесены в российскую ядерную доктрину и, скажем, будет ли вновь понижен порог применения ядерного оружия.
В ходе ПМЭФ Владимир Путин сам дважды огласил формулировки, несколько отличающиеся от его действующего указа. «Если чьи-то действия будут угрожать нашему суверенитету и территориальной целостности, мы считаем для себя возможным использовать все имеющиеся в нашем распоряжении средства»,— сказал он на встрече с руководителями информагентств «на полях» форума. А затем повторил ту же мысль на пленарной сессии: «Применение (ядерного оружия. — “Ъ”) возможно в исключительном случае — в случае угрозы суверенитету и территориальной целостности страны, в исключительных случаях».
