ДИАЛОГОВОЕ ОКНО В ЕВРОПУ
Почему Москву не пугают угрозы Брюсселя прекратить с ней отношения
Для России отношения с Европой являются самыми важными, потому что только здесь военная угроза переплетается с колоссальными историческими и культурными взаимосвязями. При этом почти никогда состояние этих отношений полностью не устраивало стороны. Россия испытывала удовлетворение лишь в краткий период между Венским конгрессом и Крымской войной, европейские державы – полтора десятилетия после крушения СССР. Обоюдного счастья в этих отношениях не было никогда. Поэтому конфликт и взаимное раздражение по историческим меркам – это норма, а не досадное состояние, которое необходимо преодолеть.
Наблюдаемое сейчас оживление политической риторики между Москвой и Брюсселем, за спиной которого стоят главные европейские столицы, станет, видимо, началом нового этапа нашего взаимодействия, но произойдет это далеко не сразу. Уже лет 10 как ни для кого не секрет, что исчерпала себя буквально до дна повестка, возникшая в эпоху, когда Москва компенсировала свою слабость согласием вести с ЕС дела на его условиях и в границах, обозначаемых европейцами. Постепенно Москва вернула себе практически все возможности, отсутствие которых 30 лет назад вынуждало ее принимать условия европейцев. Скифская стратегия России привела к тому, что постепенно все преимущества, обретенные Европой после холодной войны, оказались растраченными.
Сейчас разгромленные наполеоновские полки европейской дипломатии отступают, паника депутатов Европарламента и растерянность руководителей ведущих стран ЕС – у них действительно нет инструментов для борьбы с Россией – наглядное тому подтверждение. Единственное, что могут сделать ведущие государства ЕС, – отказаться от политического диалога с Москвой на уровне всего Евросоюза. Остальное, включая меры экономического давления, уже настолько ничтожно по своему значению, что даже не заслуживает упоминания.
Однако прекращение политического диалога с Россией – это не то, чем можно напугать. Просто потому, что этот диалог уже и так не нужен ни Москве, ни Европе. После того, как Россия в конце нулевых годов отказалась от намерения стать частью возглавляемого Америкой либерального мирового порядка, у нее не может быть отношений с Евросоюзом как организацией. ЕС – это объединение суверенных государств, каждое из которых реализует собственные интересы, а условный «Брюссель» – только инструмент в руках национальных столиц.
Среди государств Европы способности использовать этот инструмент разные: контроль Германии над ним почти абсолютный, а маленькая Литва – сама объект внешних манипуляций. Как институт Евросоюз может действовать только в очень узких пределах поручений, которые ему дают страны–участницы. Там, где речь идет о торговле или согласовании технических регламентов, отношения между Москвой и Брюсселем (или между Комиссией ЕАЭС и Еврокомиссией) никуда не делись.
В политической сфере Евросоюз может говорить только о том, что, как мы увидели в конце прошлой недели, совершенно не интересно России. Но не потому, что Брюссель хочет читать Москве нотации. Просто «мандата» на другие разговоры у него нет, а возможность обсуждать действительно важные для них темы Берлин и Париж ему не делегируют. Инструмент выражает коллективный интерес, и совершенно бесполезно искать у него собственный разум.
Москва послала ведущим странам ЕС четкий сигнал: мы готовы сотрудничать там, где это отвечает нашим интересам. Ведь не мешают же политические разногласия Германии отстаивать завершение строительства «Северного потока-2», а Франции – наращивать инвестиции в российскую экономику (после 2014 года они постоянно ползут вверх). Российские претензии к Брюсселю – это то, что Москва пока не хочет сказать прямо ведущим европейским столицам.
Нужно ли уничтожать такой канал сброса негативных эмоций? Не нужно, но придется, потому что его повестка в том, что касается России, исчерпана и он стал бесполезен. Поэтому после завершения отношений России и ЕС как организации нам предстоит пройти кризис в отношениях с ведущими странами Европы – только потом можно будет говорить о появлении новой формы отношений (оригинальной в каждом конкретном случае). Но вряд ли эти отношения окажутся удовлетворяющими обе стороны.
В одном из своих главных произведений Райнхольд Нибур писал, что «в коллективе индивидуальный разум становится слугой коллективного интереса». Европейцы после Второй мировой войны создали уникальный коллектив – европейскую интеграцию, которая «грабеж заменила мошенничеством» и, кажется, навсегда решила проблему войны между странами Западной Европы. Но, как Фауст отдал душу в обмен на знания и удовольствия, Европа обменяла разум на способность мирно жить в коллективе. Восстановление полноценных отношений между Россией и ведущими европейскими государствами станет возможно только после того, как этот коллектив исчезнет.
