Дмитрий Рогозин

| Журнал «Воздушно-космический рубеж»

Заместитель Председателя Правительства Российской Федерации рассказал журналу «Воздушно-космический рубеж» об особенностях перехода ОПК на выпуск гражданской продукции

Владимир Путин провел совещание по вопросам диверсифика­ции производства высокотехнологичной продукции гражданского назначения организациями ОПК. Вице-премьер Дмитрий Рогозин ответил на вопросы главного редактора журнала «Воздушно-кос­мический рубеж» о том, как российский оборонно-промышленный комплекс будет переходить на выпуск гражданской продукции. По словам Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации, это позволит мобилизовать экономику для работы и в мирное, и в военное время.

Михаил ХОДАРЕНОК

– В 1990-е годы мы уже пытались диверсифицировать сферу ВПК, и у нас ничего не вышло. Вы счи­таете, сейчас получится начать выпускать конкурентоспособную гражданскую продукцию?

– Я бы сказал, что эта попытка пред­принималась даже не в 1990-е, а в конце 1980-х годов. Именно тогда в Советском Союзе была разработана программа конверсии. Я, кстати, с ней внимательно ознакомился, когда мы начинали планировать современ­ную программу диверсификации продукции оборонно-промышленно­го комплекса. Чтобы не повторять ошибок, решили перечитать и изу­чить все старые документы. А вот то, что уже происходило в 1990-е годы, это не конверсия, это была уже полная дискредитация и уничтожение оборонно-промышлен­ного комплекса.

Тогда в результате крайне непроду­манных реформаций резали целые технологические цепочки. Причем чаще всего даже не в результате какой-то глупости, а только для того, чтобы кому-то понравиться. Проблема конверсии последних лет Советского Союза состояла в том, что в те времена пытались произво­дить высокотехнологичную про­дукцию на высокотехнологичных предприятиях, но пытались эту про­дукцию ориентировать на рынок, о котором не имели ни малейшего представления. Мы с этим и сейчас сталкиваемся.

Потому что есть сложности объек­тивного характера, но есть и чисто субъективный фактор. Во-первых, многие директора оборонных пред­приятий считают, что разговор о том, что гособоронзаказ будет со­кращаться, не соответствует действи­тельности. То есть они полагают, что сегодня диверсификация – это некая модная тема, но их лично она никак не коснется. То есть со­бытия будут развиваться именно по тому сценарию, который характерен исключительно для современного со­стояния нашего ОПК, когда можно планировать развитие производства на много лет вперед, и именно этому и соответствует десятилетняя программа вооружения, представлен­ная правительством и подписанная президентом. То есть всегда будут государственные гарантии, стабиль­ные цены, устойчивая кооперация. А экспериментировать и искать себя на гражданском рынке, который большинству директоров предпри­ятий ОПК совершенно непонятный и чужой, нет необходимости.

– Это единственная проблема?

– Вторая проблема в том, что, к сожалению, в цену военной продук­ции часто директора предприятий вносят расходы, без которых можно было бы и обойтись, с которыми можно и нужно бороться. К та­ковым можно отнести издержки производства и нерациональную организацию технологических процессов. Сюда же чаще всего можно приплюсовать недостатки в по­строении логистики. Все это устра­няется с большим трудом и очень медленно, поскольку со стороны директорского корпуса пока еще можно доказать, что все это явля­ется неотъемлемой частью цены на конкретный военный продукт. А вот с гражданской ценой такие шутки не пройдут. Потому что там придется конкурировать как с отечественными, так и зарубежны­ми производителями. А уже есть российские производители, которые набили руку именно на встраивании в мировую рыночную экономику. То есть сама по себе эта диверсифи­кация очень полезна. Мы начинаем приучать директоров оборонных предприятий к тому, чтобы они начали тщательно обсчитывать собственное производство. Этому во многом способствует и принятое правительством 2 декабря 2017 года постановление, которое дает возмож­ность работать в рамках фиксирован­ной цены, согласованной с заказчи­ком, то есть не пересматривать ее много лет. Только пересчитывать на индекс, соответствующий инфляции, так называемый дефлятор. Но при этом все, что может быть сэ­кономлено внутри этой цены за счет более рационального производства и избавления от издержек, теперь будет оставаться самому предприятию.

– А раньше было не так?

– Раньше каждый год цена могла быть пересмотрена. Поэтому не было заинте­ресованности бороться с этими издерж­ками. То есть стимула не было ника­кого. Теперь мы этот стимул создали. Мы даем возможность предприятиям, образно говоря, нарастить жирок за счет рачительного хозяйствования. При этом мы говорим директорам, что те деньги, которые они сэкономят, можно будет потратить на организацию про­изводства гражданской продукции. А государство поможет им консолидиро­вать государственный заказ. По крайней мере, все это создает целую систему стимулов, которые могут привести к искомому резуль­тату – началу выпуска действительно высокотехнологичной продукции на оборонных предприятиях. Но мы одновременно, приучая к такому более жесткому варианту борьбы за рынок, добиваемся еще и снижения цены на военную продукцию. Такой сценарий, к слову, не был спланирован, когда разрабатывалась программа кон­версии ОПК в конце 1980-х годов. Но надо иметь в виду, что сегодня определенную сложность создает и внешняя среда. Потому что мы имеем дело с санкциями. В настоящее время санкции незаконно вводятся и в отношении практически всех оборонных предпри­ятий, и в отношении финансовых и кредитных организаций, которые со­трудничают с оборонно-промышленным комплексом.

И это, конечно, снижает привле­кательность нашего ОПК с точки зрения инвесторов, вложений в военные заводы для того, чтобы они могли производить качественную продукцию гражданского назначе­ния. Тем не менее мы уже сплани­ровали некие решения, которые, я убежден, полностью избавят нас от этой чумы.

– И в чем суть современной дивер­сификации?

– Мы не собираемся останавливать военное производство. Мы про­сто это производство расширяем до уровня, когда будет произво­диться и военная продукция, и продукция двойного назначения, и гражданская продукция. Кстати, производство гражданской про­дукции одновременно является неким элементом мобилизацион­ной экономики. То есть если на­ступит особый период, то за счет налаженного выпуска гражданской продукции можно будет быстро, реверсом, вернуть все это на рельсы производства оборонной продукции.

И тем самым быстро нарастить объемы производства в условиях военного времени. Понимаете, это очень важно. Пер­вое, что касается диверсификации, то она должна быть прежде всего профильной для тех предприятий, которые могут производить граж­данскую продукцию.

– Что это значит?

– Скажем, если это кораблестрое­ние, то совершенно очевидно, что перед кораблестроителями не надо ставить задачу выпускать что-то такое, что им не свойственно.

Они просто должны производить качественную гражданскую мор­скую технику для всех отраслей экономического комплекса страны, где требуются те или иные суда или платформы. К примеру, наши рыбаки хотят получить качествен­ную технику. Нам необходимы хорошие пассажирские суда. Нам надо осваивать сейчас Черное море и соединить Тамань и Крым пас­сажирским сообщением. То есть нам сейчас необходимо большое количество гражданских судов. Вот это и есть гражданская программа диверсификации для российского судостроения, ничего тут выдумы­вать не нужно.

То же самое для авиастроения. Если мы делаем классные бое­вые самолеты, то надо просто научиться выпускать столь же конкурентные гражданские воз­душные суда. Понятно, что там огромная разница в подходах. Ресурс другой, вопросы безопас­ности другие. Тем не менее это надо делать. И мы начинаем это делать. Примеры: самолет МС-21, который находится на испытани­ях; начало создания Ил-114 для межрегиональных линий; совмест­ный проект с Китаем по дальне-магистральному широкофюзеляжному самолету, и многое-многое другое.

– Что еще можно диверсифици­ровать?

– Есть три важных направления, на которые мы сейчас ориенти­руем оборонно-промышленный комплекс.

Первое – это создание продукции для нашего топливно-энергетиче­ского комплекса. Ведь он нахо­дится сегодня под санкциями и не может получать то, что всегда получал беспроблемно, к примеру, различного рода газоперекачиваю­щие станции.

Помимо этого, в рамках наших новых проектов по сжижению газа требуется огромное количество разного рода оборудования. Это рынок емкостью в десятки милли­ардов долларов. Соответственно, всю эту продукцию легко можно производить на предприятиях рос­сийского двигателестроения. Или авиационного, или на предприяти­ях ракетного двигателестроения. И это уже делается.

У нас с главой «Газпрома» Алексе­ем Борисовичем Миллером была уже совместная встреча вместе с нашими промышленниками. Она прошла в мае прошлого года на предприятии «Сатурн» (входит в Объединенную двигателестроитель­ную корпорацию Госкорпорации Ростех – прим. «ВКР»). Сейчас заканчивается формирование до­рожной карты, где энергетики выставляют целый план импор­тозамещения всего того, что им необходимо. И это будут делать наши двигателестроители, в том числе создавать объекты электро­генерации на базе авиационных двигателей для отдаленных населен­ных пунктов вплоть до мощности в 25 мегаватт.

Второе направление – медицин­ское оборудование. Мы ежегодно ввозим в нашу страну медицин­ского оборудования примерно на 350 млрд руб. Причем ввозим все, что на самом деле могли бы про­изводить на собственной террито­рии – начиная от медицинского инструмента и заканчивая МРТ, рентгена, диагностического обо­рудования. Все это мы могли бы делать на своих машиностроитель­ных предприятиях. И уже начина­ем делать.

Заказ на медицинское оборудо­вание, а это, повторю, огромные деньги – 350 млрд руб. – надо кон­солидировать, разложить по полоч­кам, по конкретной номенклатуре, и сформировать этот заказ для тех предприятий, которые могут это оборудование изготавливать. Прежде всего, это предприятия российского приборостроения. Это и тот же самый Ростех, это Роскосмос, Росатом. И мы впол­не можем освоить этот большой рынок.

– А третье?

– Третье – это, конечно, телеком­муникационное оборудование, вся бытовая техника, в том числе телефоны, радиоприемники, телеви­зоры, компьютеры. Это огромный рынок. И мы сегодня представлены на этом рынке всего лишь чуть более, чем 5% оборудования. Чтобы этот рынок освоить, я считаю, не­обходимо обязательно проводить политику офсетных соглашений. То есть если кто-то хочет у нас про­давать свою технику, то он должен постепенно локализовать произ­водство этой техники на нашей территории. Так, как это делали в свое время в Китае. Они за счет локализации фактически сформи­ровали свои собственные отрасли промышленности. Так надо делать и нам. Мы хотим иметь собствен­ное телекоммуникационное обору­дование, которому доверяем. И это можно сделать за счет связанных контрактов.

Иными словами, хочешь про­давать в России – сделай у нас предприятие. Дальше мы будем перехватывать технологии, обучать собственный персонал и на наших предприятиях производить необхо­димые компоненты и продукцию в целом.

– Какова в этом плане позиция главы государства?

– Он очень много внимания уделяет этому вопросу. В конце совещания (по вопросам дивер­сификации производства вы­сокотехнологичной продукции гражданского назначения органи­зациями ОПК в Уфе) Владимир Владимирович Путин обратился ко всем промышленникам и сказал: «Послушайте, если мы с вами все перечисленное сделаем, мы будем жить совершенно в другой стра­не. Мы будем иметь совершенно иную экономику. И самое главное, что мы должны сделать — сформи­ровать свой собственный внутрен­ний рынок и освоить его». И это совершенно правильный тезис президента. Когда мы гово­рим о том, что будем экспорти­ровать свою продукцию за рубеж, то сначала, наверное, надо свой собственный рынок отвоевать. А то у нас сегодня даже в граждан­ской авиации 80% всех дальнема­гистральных самолетов — иностран­ные. Поэтому планы диверсифика­ции будут сформированы по всем этим направлениям. Президент на этом совещании внимательно выслушал, что гово­рилось конкретными руководи­телями по направлениям. Будет выпущено поручение президента. Соответственно, комиссия по импортозамещению правительства Российской Федерации возьмет­ся уже за создание нормативной базы, и начнут осуществляться конкретные мероприятия. Наде­юсь, что за весну 2018 года мы эту работу полностью наладим.

Метки: ВПК, Газпром, медицина, ОПК, промышленность, Путин, Россия, технологии, экономика