ДОКТРИНА СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАСТУПЛЕНИЯ
О каких устремлениях России говорит ее новая морская доктрина
После того как в 2013-м в послании Федеральному собранию Владимир Путин назвал развитие Сибири и Дальнего Востока приоритетом на ближайшее столетие, о повороте на Восток и последствиях этого поворота не рассуждал только ленивый. Причем рассуждали в основном со скепсисом: российские бизнес- и политические элиты не спешили менять комфортную и привычную Европу на непонятную Азию, тем более Азию Тихоокеанскую – такую далекую и чужую.
Начало СВО 24 февраля изменило всё: Россия оказалась одномоментно отрезана от Европы, и поворот на Восток стал безальтернативным. Но тут встал другой вопрос: не увязнет ли Россия в конфликте на Украине, отказавшись от амбиций великой державы? Не сосредоточится ли Москва целиком на решении проблемы в юго-восточном углу Европы, тем самым оставив переориентацию на Азию без силовой поддержки со стороны государства? Новая редакция Морской доктрины России расставляет точки над i. Россия останется морской державой.
Первая редакция Морской доктрины была принята в 2001 году и отражает дух тогдашней эпохи – смесь иллюзий о дальнейшем сближении с Западом и ощущения грядущего разлада. Стремление налаживать отношения с западными морскими державами соседствует в ней с упоминанием «усиливающегося экономического, политического и военного давления стран блока НАТО, продвижения его на восток», задачи на океанских театрах – довольно скромные и описаны в общих чертах, да и сам по себе документ оставляет впечатление скорее набора благих пожеланий. Впрочем, вряд ли стоило ждать от него чего-то иного – будущее не только флота, но и самой страны тогда виделось довольно смутно. В 2015-м появилась следующая редакция – уже с учетом меняющейся на глазах международной обстановки, но в целом развивающая положения предыдущей версии.
Новая редакция гораздо жестче и конкретнее в формулировках. В ней четко обозначены ключевые стратегические направления, причем совершенно иначе, чем в предыдущих: если в 2001 и 2015 годах, по старой памяти, перечисление театров начиналось с Атлантики, то сейчас они расставлены в соответствии с приоритетностью, а интересы и цели на каждом театре прописаны максимально подробно. Первой идет Арктика, имеющая наибольшее стратегическое значение для России: там планируется всемерно развивать судоходство вдоль Севморпути, осваивать природные ресурсы и обеспечивать силой права России на принадлежащие ей земли и воды. На Тихом океане – создать мощный судостроительный кластер, увеличить торговый, пассажирский, промысловый и военный флоты, интегрировать Дальний Восток в пространство АТР и поддерживать дружественные отношения с соседями. В Атлантике, включая Балтийское и Черное моря, а также восточную часть Средиземного, планируется прокладывать новые транспортные коммуникации и развивать туризм. На Каспии – вести добычу полезных ископаемых и развивать рыбоводство.
Индийский океан занимает предпоследнее место в списке приоритетов, но в доктрине подтверждается интерес России к обеспечению присутствия в восточной части региона (в первую очередь в Персидском заливе) и готовность развивать отношения с местными игроками. Причем список партнеров показателен – особо выделена Индия, упомянуты также Иран, Ирак и Саудовская Аравия. Наконец, в Антарктике основное внимание планируется уделять научным исследованиям. Определены и функциональные приоритеты: создание мощного торгового флота и модернизация портовых терминалов, увеличение добычи ресурсов – от рыбы до полезных ископаемых на морском дне, развитие трубопроводных систем (отдельно выделена охрана судов, прокладывающих трубы), научные исследования – и, разумеется, военно-морская деятельность.
Это доктрина комплексного стратегического наступления – единственно возможного курса действий в условиях новой холодной войны. Пункты материально-технического обеспечения в Тихом и Индийском океанах, строительство авианесущих кораблей, взаимодействие с дружественными флотами – серьезная заявка на расширение военно-морского присутствия по всему миру. Причины очевидны – недружественные действия флотов стран НАТО, аресты и задержания российских судов показали: без сильного флота Россия не сможет решить ни одну из задач в соответствии с функциональными приоритетами, так как ее торговые, исследовательские, рыболовные суда могут в любой момент оказаться под ударом.
Новая доктрина задает четкий курс на создание этого флота – теперь дело за тем, чтобы воплотить написанное на бумаге в реальность.
