Игорь Иванов: План Путина
Российские предложения и действия по сирийскому урегулированию — путь к мировому порядку
Выступая на Валдайском клубе, президент России Владимир Путин подробно изложил свое видение сирийского урегулирования, и это видение, как представляется, отражает более общие подходы России к вопросам создания нового мирового порядка. Надо сказать, что на фоне многих декларативных, двусмысленных, а подчас и вообще внутренне противоречивых заявлений по Сирии, исходящих от некоторых наших западных партнеров, предложения Владимира Путина были конкретны, логичны и последовательны. В российской позиции нет недоговоренностей, умолчаний или пробелов; с этой позицией можно спорить, не соглашаться, ее можно дополнять или корректировать, но не считаться с ней нельзя. Попробуем суммировать основные положения «плана Путина», изложенного на Валдайском клубе.
1. Прежде всего российский президент подчеркнул необходимость сохранения сирийской государственности, восстановления в полном объеме суверенитета и территориальной целостности страны. Эта позиция представляется непременной основой для всех последующих шагов. Не секрет, что в последнее время получили хождение различные предложения о разделе Сирии — по религиозному, этническому или политическому признаку. Нетрудно предсказать, что такой раздел приведет к созданию на территории нынешнего сирийского государства нескольких мини-государств, обремененных множеством политических и экономических проблем, противостоящих друг другу и являющихся крайне удобными объектами для манипуляции со стороны внешних сил. Раздел Сирии — не путь к разрешению кризиса, а перевод его в другое, еще более опасное измерение.
2. В своем выступлении Владимир Путин также отметил, что ближайшей задачей должен стать не навязанный кем-то извне раздел Сирии, а создание таких условий, при которых сирийский народ сам мог бы решать свою судьбу. Это принципиальная позиция России, основанная на убежденности в том, что никакая навязанная извне конструкция не может быть стабильной и долговечной независимо от того, кем она навязывается — соседними государствами региона или великими державами.
3. Но значит ли это, что международное сообщество должно вообще самоустраниться от ситуации в Сирии? Конечно же, нет. За четыре с половиной года после своего начала гражданская война давно перестала быть сугубо внутренним делом сирийцев, в нее оказались так или иначе вовлечены соседние государства, другие страны из ближневосточного региона и за его пределами. Что же касается нового участника сирийского конфликта — террористического «государства» ИГИЛ, то он создает непосредственную угрозу не только для Сирии и Ирака, но и для всего мира.
Поэтому российский президент еще раз настойчиво призвал международное сообщество к объединению усилий, в первую очередь, в борьбе с ИГИЛ и с другими международными террористическими группами. В этой общей борьбе не должно быть места другим мотивациям и задачам — стремлению повлиять на будущее политическое устройство Сирии, выкроить себе какую-то особую сферу влияния на сирийской территории и т. д. Эта совместная борьба не должна оказаться предлогом для вмешательства во внутренние дела суверенного государства. Если это условие не будет выполнено, то не удастся достичь необходимого доверия между основными игроками, а, значит, — и борьба с общим и крайне опасным противником вряд ли окажется эффективной.
4. Жизненная необходимость мобилизации международного сообщества в целях урегулирования сирийского кризиса предопределяется и еще одним обстоятельством: данный кризис неотделим от других проблем обширного региона Ближнего Востока и Северной Африки. Cо времени первых революций «арабской весны», а, может быть, и с момента военной интервенции США и их союзников в Ираке, регион оказался втянут в процесс фундаментальных перемен, сопряженных с периодическим вспышками нестабильности и вооруженных конфликтов. Эти вспышки мы наблюдаем в Ираке, Ливии, Йемене. Обостряются и застарелые проблемы региона — в первую очередь арабо-израильский конфликт.
Не думаю, что главная задача сегодня состоит в том, чтобы искать виновных этих негативных тенденций. Важнее зафиксировать другое — мы имеем дело с глубоким системным кризисом регионального уровня, возможные разрушительные последствия которого сегодня трудно даже представить себе. В любом случае, эти последствия выплеснутся за границы региона Ближнего Востока и Северной Африки и затронут в той или иной мере международные отношения на глобальном уровне. А если это так, то и ответ на этот кризис должен быть глобальным. Вероятно, настало время ставить вопрос о создании на Ближнем Востоке принципиально новой системы региональной безопасности при гарантиях со стороны Совета Безопасности ООН.
5. В своем выступлении Владимир Путин говорил и о необходимости объединения усилий в решении задач послевоенного социально-экономического восстановления Сирии. Масштаб этих задач таков, что силами самих сирийцев их решить вряд ли возможно. Потребуется консолидация усилий со стороны как соседних государств, так и международных организаций, валютно-финансовых институтов, частного бизнеса и общественных организаций. Можно лишь приветствовать наметившуюся в последнее время активизацию дипломатии Европейского союза на сирийском направлении, тем более что без разрешения сирийского кризиса и восстановления сирийской государственности в полном объеме существенно ослабить нынешнее миграционное давление на страны Евросоюза едва ли возможно.
Предложения российского лидера по сирийскому кризису, как отмечалось выше, конкретны и привязаны к специфике данного конфликта. В то же время в своей основе эти предложения универсальны, они отражают российский подход к мировой политике в целом и могут быть применены и в отношении других кризисных ситуаций. Например, в отношении украинского кризиса.
Сохранение украинской государственности, как и сирийской, — задача первостепенной важности. Любой раздел Украины для России так же неприемлем, как и любой раздел Сирии. Будущее Украины должно быть определено самими украинцами — на западе и на востоке страны, поддерживающими нынешнюю власть в Киеве и находящимися в оппозиции к ней. Внешние силы должны решительно отказаться от попыток «перетянуть» Украину на свою сторону, от игры на дальнейшее обострение внутреннего противостояния на Украине и от поддержки наиболее радикальных групп по обе стороны линии противостояния. Как и в случае Сирии, роль международного сообщества должна включать в себя многоплановое содействие социально-экономическому возрождению Украины после решения самых неотложных политических проблем страны.
Конечно, во взглядах на будущее как Сирии, так и Украины между Россией и Западом всегда будут сохраняться существенные различия. Очевидно также, что интересы тех или иных внешних сил, вовлеченных в сирийский, в украинский или в любой другой региональный кризис, никогда не будут полностью совпадать. Расхождения в оценках ситуации, в определении приоритетности шагов, направленных на ее улучшение, в желательном распределении функций между внешними игроками — все это было, есть и будет оставаться дополнительными осложняющими факторами, которые ни в коем случае нельзя недооценивать. Но эти факторы, как подчеркнул Владимир Путин, не должны помешать двустороннему и многостороннему сотрудничеству. Если, конечно, целью этого сотрудничества является решение проблем, а не навязывание своей точки зрения партнерам.
Может быть, кому-то такой подход покажется слишком идеалистическим и оторванным от реальной международной практики. Но история дает много свидетельств того, что только такой подход и работает. Именно он позволил выстроить систему советско-американского сотрудничества по стратегическим вопросам в период холодной войны. Именно он лежал в основе успеха многосторонних переговоров по иранскому ядерному досье. Именно этим подходом руководствовались руководители России и США, когда принимали решение о совместной работе по ликвидации химического оружия в той же Сирии.
А многочисленным критикам российских предложений по Сирии, озвученных на заседании Валдайского клуба, хотелось бы задать простой вопрос: какие альтернативные идеи и планы вы готовы представить? И каким опытом успешного разрешения сложных кризисных ситуаций вы располагаете? Может быть, все-таки стоит проявить чуть больше внимания к тому, что сегодня предлагает Москва? Понимание, разумеется, не означает автоматической и безоговорочной поддержки российских предложений, но предполагает, как минимум, готовность к серьезному и содержательному диалогу. Без такого диалога трудно рассчитывать на успешное разрешение международных кризисов, тем более — на совместное строительство нового мирового порядка.
