Георгий Бовт

Российская газета

Стоит задуматься, как взять хорошее и не учиться плохому

---

На фоне санкционной войны Запада против России часто призывают изучать опыт Ирана, который живет под санкциями более 40 лет. Сейчас страна охвачена беспорядками (не первыми за последние годы), и, казалось бы, не время «изучать положительный опыт». На деле, вполне даже время, поскольку в иранском опыте многое можно взять на вооружение, избегая ошибок.

Конечно, Россия намного превосходит Иран (при населении более 140 млн у нас и 84 млн у них) по экономическому и технологическому потенциалу, Иран стартовал с низкой базы лишь в 1960-х. Мы также обогнали Исламскую Республику по числу наложенных на нас санкций: оно перевалило за 11 тыс. при 3,6 тыс. у Ирана. Но российская экономика давно стала частью мировой, от нее зависит множество процессов по всему миру, «умножить на ноль» ее не так-то просто. Иран был вовлечен разве что через нефтеторговлю.

С нее и начнем, раз уж нам грозят полным эмбарго. Иран давно экспортирует нефть в обход санкций: использует танкеры без транспондеров, смешивает (прямо в море) свою нефть с «разрешенной», использует посредников из дружественных стран. По-нашему параллельный импорт в Иране налажен. Вместо отключенного SWIFT используется бартер (скажем, нефть в обмен на чай) или популярная на Ближнем Востоке система платежей «хавала», когда расчеты (взаимозачеты) происходят через доверенных брокеров в разных странах, деньги не пересекают границ ни в наличной, ни в безналичной форме. И то, и другое может стать широкой практикой не только в нашей торговле с Ираном, но и с другими восточными странами. А в роли «пилотных проектов» могут выступить наши мусульманские регионы.

После колебаний (а они и у наших регуляторов еще есть) иранские власти разрешили крипто-майнинг: доля страны в мировом майнинге биткоина — около 5%, он дает стране до 1 млрд долл. дохода. Лицензированные (а как иначе?) майнеры имеют скидки на электроэнергию, получают зарплату в биткоинах (которые они «сдают» ЦБ, как в СССР колхозы сдавали зерно государству) и могут тратить их на импортные товары. Иран создал свой автопром — на базе иностранных ушедших компаний (наш случай), — который дает 10% ВВП страны. Звезд с неба тут персы не хватают, но эти машины ездят, и производят их больше, чем Италия. Иран наладил производство и экспорт собственной бытовой техники. Так что в хайтеке, планируя «ловлю журавля в небе», не упускать «синицу в руках».

Под санкциями Ирану все равно не удалось разбогатеть, он остается бедной страной (ВВП на душу населения 3,5 тыс. долл. при 12,5 тыс. в РФ), чуть менее половины населения зарабатывает примерно 40 долларов в месяц. Правительство старается сглаживать социальное неравенство. При прошлогодней инфляции в 44% и около 60% населения живущих в бедности (каждый второй из них — в крайней нищете), если бы не правительственные выплаты (60 из 84 млн жителей получают прямую помощь государства в том или ином виде), была бы полная катастрофа. Но голода нет, а Иран — крупнейший экспортер продовольствия в регионе.

Исламская Республика во многих областях самодостаточна, однако нам такая «самодостаточность» не подойдет, поскольку там она базируется на бедности населения, которому «много не надо». Во многих отраслях (той же «нефтянке») из-за санкций и нехватки инвестиций накапливается технологическое отставание. После острой фазы нынешнего кризиса нам предстоит решать эту проблему, причем именно за счет кооперации с дружественной нам частью мира.

Недавно мы узнали, что, оказывается, Иран делает неплохие беспилотники. Раньше знали только о центрифугах по обогащению урана (задел в их производстве был достигнут с помощью Пакистана, а физики-ядерщики учились в Китае, России и США). И опыт развития собственных высоких технологий в Иране действительно заслуживает изучения.

Десять лет назад в стране было лишь две наукоемкие компании, сейчас более 5 тысяч. Конечно, многие цифровые решения просто копируют западные или китайские, но делают это на среднем, приличном уровне. И у персов есть успехи в нанотехнологиях, электронной торговле, робототехнике, аэрокосмической отрасли и даже в «облачных» вычислениях. Секретов успеха тут два. Первый — поддержка государства: такие компании освобождаются от налогов на 15 лет, им выделяют ссуды и льготные кредиты как государственные, так и частные, бесплатную аренду, а также страховое покрытие рисков (что и привлекает частных инвесторов). Как ни трудно представить в «закрытом» Иране, разрешены консорциумы с иностранными вузами и фирмами, если иранцы сохраняют контрольный пакет акций. Недостатки: неповоротливая бюрократия.

Второй секрет: государство не жалеет денег на образование, традиции которого насчитывают столетия. Иран тратит до 20% (!) госбюджета (5% ВВП) на образование, мы — менее 5%. По данным Всемирной организации интеллектуальной собственности, страна занимает 9-е место в мире по вкладу высшего (бесплатного притом) образования в инновации и 14-е — по производству новых знаний. Тегеранский университет — в числе 400 лучших вузов в мире (в тысяче еще несколько), а его инженерные факультеты — в первой сотне. В стране сильное медицинское образование, на стадии ординатуры лучших отправляют за госсчет доучиваться на Запад и Восток. Обратная сторона: в Иране огромная «утечка мозгов». Но тут, как в хоккее, где стимул поиграть в НХЛ повышает общий уровень игроков в другой стране. Нам стоит наладить вузовские обмены с иранским инженерным и медобразованием, отправлять туда наших студентов и за госсчет.

Что явно осложняет модернизацию в Иране, так это жесткая цензура, которая давит на IT-индустрию, хотя вроде бы и создает ей «новые возможности» развития. Плюс доминирование государства (до 8% ВВП) там, где нужно больше гибкости и меньше бюрократии. Стоит задуматься, как взять хорошее и не учиться плохому.

Метки: Иран, наука, санкционная война Запада против России, технологии