КАК ГЕРМАНИЯ СТАЛА ОБИЖЕННОЙ КОЛБАСОЙ
Политика Берлина уже окончательно втянута в воронку конфронтации
В разгоревшейся дипломатической коллизии между Германией и украинскими властями забавного так же много, как и действительно трагического. Началось все с того, что пару дней назад федеральный канцлер Олаф Шольц заявил, что не собирается посещать Киев до тех пор, пока украинская сторона не урегулирует вопрос по поводу своего отказа ранее принять президента Германии. В ответ на это представитель украинского правительства в Берлине публично сравнил поведение Шольца с «обиженной ливерной колбасой», весьма оригинально использовав для этого популярную детскую дразнилку. Теперь уже возбудились многие немецкие политики, посчитавшие такое сравнение неподобающим и вообще недостойным для дипломата высказыванием.
С одной стороны, ситуация действительно весьма забавная, и особенное умиление вызывает серьезность ответа тех, кто принялся за Шольца заступаться. В первую очередь, потому что немецкие политики упорно делают вид, что не понимают, с кем они имеют дело в Киеве. На фоне всего, что говорят и делают начальники специалиста по детским дразнилкам, высказывание господина Мельника – это совершенно естественная часть глубокой и многообразной культуры политического режима, который он представляет. И негодование по поводу отсутствия у украинского представителя манер, а также требования лишить его официальной аккредитации выглядят по меньшей мере странно. Во всяком случае, они противоречат той стратегии в украинском вопросе, которую сама Германия избрала и придерживается достаточно последовательно.
Уже много лет германские власти всячески поддерживают этот режим на плаву и успешно с ним взаимодействуют по самым разнообразным сюжетам – от голосования в ООН до прямой финансовой помощи. Берлин поставляет Киеву оружие, чем еще больше поддерживает его уверенность в собственной правоте и верности избранной модели поведения. У немецких средств массовой информации, политических и общественных деятелей вызывают восторги и поддержку аналогичные выпады украинского режима в адрес России, да и вообще кого угодно. Военные преступления, совершаемые его военнослужащими, не получают никакого освещения в германском информационном пространстве. Поэтому совершенно непонятно, почему в Берлине решили, что в их отношении мелкий сельский хулиган должен вести себя иначе, если они каким-то неловким жестом спровоцировали его недовольство?
Сторонники теории европейской русофобии могут возразить в том духе, что германские власти совершенно искренне считают невозможными по отношению к себе вещи, являющиеся вполне приемлемыми, когда речь идет о России. И весьма вероятно, что в такой точке зрения есть доля правды. Но я совершенно уверен, что при возникновении похожей ситуации применительно к любой другой стране, кроме его непосредственных покровителей в США и Великобритании, украинское правительство поведет себя точно таким же образом.
Просто такова его природа, которую не переделаешь и с которой Европа давно смирилась, как с выгодной для себя данностью. Другими словами, в Киеве постоянно имеют массу возможностей убедиться в том, что их способ себя вести является весьма результативной стратегией. И никакие сетования германских политиков на него повлиять уже не могут. Старая Европа в своей борьбе с Россией сделала ставку на политические силы, находящиеся за гранью любых допустимых в приличном обществе норм поведения или представлений о морали. Поэтому ее собственные высокомерные жалобы по поводу того, что партнер ведет себя соответственно своему облику и культурному уровню, ничего, кроме смеха, вызвать не могут.
Однако здесь заканчивается забавное и начинается трагическое. При всей оригинальности изложения заявление посла Украины в Германии достаточно исчерпывающе характеризует положение Берлина в кругу союзников США. А вот оно, в свою очередь, показывает, что самая богатая и успешная держава Европейского союза не представляет собой серьезной величины в международной политике. Так – «обиженная ливерная колбаса», которая совершенно запуталась в своих желаниях и не может ничего противопоставить тому, как Вашингтон управляет сообществом стран Запада.
Во-первых, потому что сами германские власти так и не смогли выйти из-под плотной американской опеки. Все попытки наладить самостоятельный диалог с Россией и Китаем разбились о неспособность Берлина повлиять в лучшую сторону на решение хотя бы одной из проблем, которые занимают этих партнеров. В течение нескольких лет, предшествовавших переходу украинского кризиса в военную стадию, Берлин не смог или не захотел воспользоваться своим уникальным положением в Европе для того, чтобы избежать самого трагического сценария.
Буквально за несколько недель до 24 февраля федеральный канцлер Шольц провел несколько часов в Вашингтоне на переговорах с президентом Байденом. Эти переговоры, как и состоявшийся в то же самое время визит главы французского государства Эммануэля Макрона в Москву, ничего не дали. Возможно, что даже наоборот – накануне вероятного военного столкновения с Россией в США получили возможность достаточно убедительно растолковать германским партнерам, что им может стоить промедление с занятием жесткой антироссийской позиции.
Во-вторых, поскольку Германия сама уничтожила самый важный из своих внешнеполитических активов, сразу после начала российской операции на Украине официальный Берлин буквально возглавил фронт борьбы с Россией: инициировал основные европейские санкции, разорвал сотрудничество по новым энергетическим проектам и начал поставлять на Украину оружие. Отказавшись, в отличие от Франции, от продолжения диалога с Москвой, за исключением чисто гуманитарных вопросов.
Этими действиями Германии управляло, в первую очередь, разочарование по поводу того, что Россия «уплыла из рук» и не может больше рассматриваться, как пространство ресурсного освоения. Но, кроме того, в Берлине хотят, видимо, перехватить инициативу у более близких союзников США в Восточной Европе. За прошедшие несколько лет немецкие политики привыкли к тому, что им принадлежит решающее слово в экономическом развитии Европейского союза. Теперь там, похоже, решили воспользоваться украинской трагедией и поставить себя на первое место уже в европейской политике. На волне общеевропейской военной истерики, поднявшейся с конца февраля, миролюбивые, в принципе, канцлер Шольц и его министры стали вести себя исключительно воинственно.
С результатами получается пока не очень: единственное, чем Берлин может «похвастаться», – это разрушенные за несколько недель особые отношения с Россией, которые предыдущие правительства Федеративной Республики выстраивали на протяжении десятилетий. Достаточно очевидно, что громкие заявления о милитаризации и увеличении военного бюджета большой практической пользы также не принесут. Выделяемые на оборону 100 млрд. евро – это, конечно, прекрасно, но явно недостаточно для того, чтобы утвердить себя в качестве значимого игрока на мировой арене или хотя бы избавиться от американского покровительства в плане обороны и безопасности.
Вместо того, чтобы встать во главе процесса со стороны Европы, Германия, возглавив поход против России, оказалась еще более зависима от США, ведь реальные решения по поводу того, что делает Киев в каждый конкретный момент конфликта, принимаются именно в Вашингтоне. Теперь политика Берлина уже окончательно втянута в воронку конфронтации, когда каждое сомнение или просто благоразумное поведение будет рассматриваться именно как проявление слабости или даже предательства по отношению к интересам «свободного мира».
Это, конечно, помогает немецким политикам убеждать свое население в том, что предстоящие экономические трудности – это не последствия пандемии коронавируса или системных проблем, а следствие российской «агрессии». Но в долгосрочной перспективе ведет к полному стиранию сколько-нибудь заметной самостоятельности Германии уже не только в мире, но и в рамках сообщества стран Запада.
Тем более что США сильные и самостоятельные союзники по нынешним временам совершенно не нужны. Вашингтон полностью самодостаточен в плане безопасности, Европа здесь ничего нового дать не может. Для борьбы с Китаем будет достаточно того, чтобы европейцы сковывали силы России, а обеспечить непрерывность процесса вполне по силам даже Варшаве или Киеву. В результате великая и богатая Германия действительно становится тем участником процесса, на долю которого остается только платить и обижаться.
