КАК ИЗБЕЖАТЬ ВОЙНЫ В ЕВРОПЕ
Российский Совет по международным делам
По Рубенсу и Флоберу
И помню, какой славный был бой под Киевом!
Генерал Чарнота, фильм «Бег»
Этим вопросом все чаще задаются у нас в стране и за ее пределами. Как правило, предлагаются давно испробованные средства, отвергнутые самими нашими западными партнерами в последние два десятилетия, такие как воссоздание контроля над вооружениями и укрепление мер доверия. Но это слишком мелко и неубедительно в сложившейся, без преувеличения, критической ситуации. К тому же очевидно, что Запад будет стремиться получить механизм контроля за нашей военной деятельностью на собственной территории, выводя за рамки территорию США и американские военные базы по всему миру. Ведь сердцевину военной угрозы России составляет как раз агрессивная Америка, открыто объявившая нас противником (adversary). Вопрос, как нам вести себя в условиях того, что раньше означало бы объявление войны?
Пожалуй, главный аргумент в соответствующей дискуссии сводится к тому, что столь радикальная постановка Москвой вопроса стала полной неожиданностью для Запада и потому там просто не готовы дать нам удовлетворение иначе как на путях прямого вооруженного конфликта, причём независимо от последствий. То есть «сохранение лица» или претензия на историческую правоту превыше всего. В принципе с этим можно согласиться. Но тогда получается, что Запад, как минимум, готов разделить ответственность за войну в Европе.
Итак, есть ли реально пути к компромиссу, который удовлетворил бы Москву и шёл бы в русле рано или поздно неизбежного развития в плане дальнейшей эволюции самой Европы и ее «лоскутной» архитектуры безопасности? Думаю, что есть. О чем речь.
У Запада имеется стратегическое преимущество в Европе, которое нашло своё выражение в двойном расширении — НАТО и Евросоюза, причём вступление в Альянс рассматривалось как одно из условий приема в ЕС. Более того, именно ЕС выступил в случае с Украиной инициатором создания кризисной ситуации. Киеву в довесок к традиционному Соглашению об ассоциации (об этом Москве говорили) было предложено Соглашение о всеобъемлющей и глубокой зоне свободной торговли. Последнее стало для российской стороны неожиданностью и вплоть до саммита ЕС–Россия в январе 2014 года Брюссель утверждал, что это двусторонний вопрос и Москвы он не касается. Но в случае с приемом новых членов ЕС проводил с Россией трехсторонние переговоры относительно последствий для будущего торгово-экономических отношений данной конкретной страны с Россией. Получается, что, действуя в обход формального членства Украины в ЕС, Брюссель создавал реальные проблемы для России. Оправданно и мнение тех, кто считает, что ЕС хотел заполучить Украину «по дешевке» и за российский счёт. Напоминает то, как НАТО осваивает территорию Украины в обход всякого рода требований, связанных с формальным членством. Это-то, похоже, и явилось для Москвы пресловутой «последней каплей».
Одновременно в последние годы стали появляться призывы к созданию «европейской армии» и «европейской оборонной идентичности», пока в рамках НАТО. Вот тут и содержится реальная возможность, действуя на опережение, сравнительно радикально и безболезненно модернизировать европейскую архитектуру безопасности. Это уж точно лучше испытания всех войной, какой бы гибридной или полувиртуальной она ни была. ЕС мог бы форсировать этот процесс и одновременно обещать Украине принять ее в свой интеграционный проект (что было бы элементарно честно по отношению к украинцам, которых сделали заложниками в геополитических играх). При этом выдвинуть Киеву условие ускоренного и полного выполнения Минских соглашений, отвечающих всем европейским требованиям и нормам политического урегулирования гражданских конфликтов и обеспечения прав граждан и этнических меньшинств. Само собою разумеется, что в такой формат «европейской Украины» не впишутся националисты с их обращением к нацистскому прошлому и принятое с их подачи дискриминационное законодательство о «коренных народах» etc.
Евросоюз направил бы свою многокомпонентную миссию на Украину, дабы мониторить и направлять процесс такой трансформации страны. Одновременно решались бы вопросы наших будущих отношений с Украиной, которая уже не создавала бы нам угрозы — ни военной, ни на уровне идентичности и истории. Ее безопасность гарантировалась бы в рамках «европейской оборонной идентичности», то есть вне прямой связи с США, что могло бы нас устроить. Мы могли бы даже договориться с ЕС о том, о чем не можем договориться с НАТО, то есть о перекрестных гарантиях безопасности. Словом, небольшое упражнение по географии… и все остаются довольны.
Главное, чтобы не мешал Вашингтон, который тоже выиграл бы, поскольку избежал бы испытания на «профпригодность» Североатлантического альянса, сохранив неопределенность на этот счёт и его долгосрочную выживаемость. Американцев в Восточной Европе заменили бы европейцы, которые у нас аллергии не вызывают. Во многом лишился бы основания тезис о НАТО как о «раке» с его метастазами. Мы стали бы с Европой ближе, если это то, к чему там стремятся.
Свою роль сыграло бы то, что важна не форма, ставшая токсичной, а содержание, то есть реальная безопасность, которая невозможна без России. И кто знает, помог бы даже Флобер, мечтавший написать вещь, в которой ничего бы не было, кроме стиля (кажется, это было у Стендаля, опередившего своё время и «фантастический реализм» Достоевского): сам modus operandi и стал бы искомым содержанием наших отношений.
Это могло бы стать реальным стратегическим, устремлённым в будущее компромиссом, который заложил бы основу и для соответствующей трехсторонней, с участием России, трансформации Восточного партнёрства ЕС, дабы его «разрядить» как «мину замедленного действия», заложенную под отношения России с ЕС. Вопрос в том, способны ли наши западные партнеры, и прежде всего европейцы, к такому творческому подходу к проблеме, которая никуда не уйдёт, и поймут ли они, что все войны кончаются миром, об условиях которого, пожалуй, впервые можно договориться без войны. Да и что зазорного в том, чтобы прислушаться к двум европейским гениям?
И наконец, может быть, не менее важное. Наши западные партнеры избавятся от гнетущего подозрения, что у Кремля получится на Украине, как получилось в Сирии, Нагорном Карабахе, Белоруссии и Казахстане. Не все это переживут. Ведь выбросился же из окна министр обороны США Дж. Форрестол, который, кстати, сыграл немалую роль в милитаризации идеи сдерживания СССР из знаменитой Длинной телеграммы Дж. Кеннана. Трудно придумать более креативное торжество дипломатии и интеллекта над грубой военной силой. Хватило же у Бориса Джонсона изворотливости отменить ковидные ограничения, чтобы остаться на Даунинг-стрит.
К сожалению, пока признаки такого подхода не просматриваются. Его предложить может только Европа — как главный бенефициар разрядки между Россией и Западом. Потом будет поздно — «горшки» уже будут разбиты. И все равно придётся говорить с Москвой напрямую, поскольку наши отношения с США будут разорваны. Но и Вашингтон должен быть заинтересован, так как на его комплексный вызов последует не менее комплексный и многоплановый ответ — изощренный (sophisticated), «бессмысленный и беспощадный» (по Пушкину), по слабым местам по всему миру, включая Доктрину Монро, и широкому кругу представляющих для него интерес вопросов мировой политики, унизительный в своей демонстрации военного бессилия Америки и НАТО. В Кремле уже не снимут трубку, контакты военных также будут прерваны (кроме ядерных дел). Психика Байдена может не выдержать, а если на его место заступит К. Харрис, то взорвется коренная Америка, которая усмотрит в связке Байден — Харрис заговор демократов против себя на прошлых выборах (напрямую на пост президента Харрис бы не прошла).
Поэтому хотелось бы, чтобы наши партнеры продолжали думать дальше и делать это энергично, пока есть время.
