КАК РОССИЯ МОЖЕТ ПОКОНЧИТЬ С ДЕФИЦИТОМ СТРАХА В ОТНОШЕНИЯХ С ЗАПАДОМ
Крах надежд на победу Украины над Россией не привел американцев и европейцев к готовности «отползти» от этого конфликта. Вместо этого налицо новая волна мобилизации элит коллективного Запада для противоборства с Москвой. На смену надеждам пришел страх. Что будет, если Россия победит на Украине, а Трамп – на выборах в Америке? Это Большой Страх правящей либеральной верхушки атлантического блока 2024 года.
Реакция западных элит только внешне нервная. На самом деле она системная. В Европе запущена мощная кампания подготовки к войне с Россией. Несмотря на очевидные нестыковки и явную нелогичность, упорно и небезуспешно продвигается тезис о том, что «Путин не остановится на Украине» и что страны НАТО – Прибалтика и Польша – вскоре окажутся под угрозой российского вторжения. При этом ставится вопрос: что, если Трамп не станет помогать новым «жертвам российской агрессии»? И даже если в ближайшие годы такая агрессия не случится, в среднесрочной перспективе вероятность войны НАТО с Россией, как утверждается, будет расти.
Стратегический ответ на сформулированный таким образом вызов уже заявлен. Это срочное восстановление численности, боеспособности и боеготовности европейских армий; перевод военно-промышленных комплексов стран НАТО в режим военного времени; дальнейшая военная интеграция в рамках блока и все более тесная смычка НАТО и ЕС. Запасным вариантом – на случай ухода США в изоляционизм – становится проработка путей формирования европейского военного альянса с ядерной составляющей. Здесь на роль лидера-гаранта предлагает себя Париж.
Риторикой дело не ограничивается. Самые крупные со времен холодной войны учения НАТО (Steadfast Defender) планировались, конечно, заранее, но они вполне соответствуют текущему моменту. Задача четырехмесячных маневров – не только отработать действия вооруженных сил альянса на случай большой европейской войны, но и постараться запугать Россию, в т. ч. имитацией нанесения ядерных ударов в глубь ее территории. В тактическом плане учения также призваны отвлечь какую-то часть российских сил и средств от выполнения задач в рамках СВО.
Уже в этом году Соединенные Штаты заключили соглашения с Финляндией и Швецией об использовании в военных целях территории этих новых членов НАТО. Достигнута договоренность о «военном Шенгене» – беспрепятственном логистическом коридоре для переброски войск и военной техники НАТО от Атлантического побережья до границ России и Белоруссии. После 15-летнего перерыва готовится возвращение американского ядерного оружия в Великобританию. Только что избранный президент Финляндии высказывается за разрешение транспортировки ядерного оружия США через территорию страны.
***
Действия европейских соседей заставляют нас скорректировать недостаточно серьезное отношение к ним, сложившееся в СССР еще во времена холодной войны. Да, Европа – это вассал Америки, и сознание правящих кругов Евросоюза насквозь пропитано атлантизмом. Но из этого вовсе не следует, что европейцы воюют с Россией на Украине исключительно из-под палки. У правящих европейских глобалистов есть свои собственные резоны сцепиться с нами. Дело не в наигранных страхах насчет имперской экспансии России – это по большей части просто риторика. И не столько в идеологии или во вновь кучно вышедших на поверхность исторических комплексах. Виной всему влияние собственной пропаганды и эмоций.
Глобалистские элиты Европы уверили себя, что победа Москвы на Украине станет большим ударом по их главным институциональным ценностям – Евросоюзу и НАТО. Поэтому они сознательно, наплевав на ущерб национальным интересам своих стран, идут на серьезные экономические жертвы ради высших (как всегда, в критической ситуации) политических резонов. Быстрая деиндустриализация Германии, происходящая не только с согласия, но и при активном содействии немецкого руководства, – ярчайший пример этого.
Но и это не главное. Важнее всего, что впервые с 1945 года европейские верхи психологически не скованы страхом ни перед российской мощью, ни перед ядерным оружием. Они нашли способ воевать с Россией опосредованно, руками украинцев. Несмотря на очень большие потери личного состава на фронте и массовый отток жителей из страны, Украина все еще располагает значительным мобилизационным ресурсом, и ВСУ воюют упорно. Крупные страны Европы пока опасаются посылать на территорию Украины регулярные войска, но возможности формирования для этой цели добровольческих сил у них есть. Ключевой момент здесь: европейцы рассчитывают на то, что Москва не применит в украинском конфликте ядерное оружие.
Натовцы, обладающие более мощным экономическим потенциалом, технологическими и финансовыми возможностями, чем мы, делают ставку на затяжную войну, которая в конечном счете должна привести к истощению ресурсов России, росту ее военных потерь, ухудшению экономического положения и нарастанию социальной напряженности в стране. Неспособность Москвы в этих условиях достичь целей СВО будет фактически означать ее поражение, а это чревато серьезными последствиями для политической ситуации в стране. «Оптимисты» в Европе все еще надеются на крах существующего политического режима РФ и последующее переформатирование государства в интересах Запада. В итоге многовековая «русская проблема» Европы будет решена.
В сложившейся ситуации нужно признать: традиционный российский подход к политике на западном направлении, как к искусству использования противоречий между отдельными странами, больше не работает. Европа и Запад в целом сейчас консолидированы против нас, как никогда прежде. Ни в 1812-м, ни в 1941 году, ни даже в период холодной войны такой степени сплоченности антироссийского фронта в Европе не было. Сегодня среди европейских стран нет не только союзников Москвы или сочувствующих ей, но даже тех, кто относится к ней нейтрально. Финляндия и Швеция присоединились к НАТО; Австрия, Ирландия и Швейцария присоединились к антироссийским санкциям. Дружественные нам Сербия и Республика Сербская в составе Боснии и Герцеговины сильно зависят от Запада и практически лишены свободы маневра. Фронда Венгрии и Словакии порождена их стремлением добиться от Брюсселя уступок, а не симпатиями к России. Эта фронда развивается, но в довольно узких пределах и стратегического значения пока не приобрела.
Принципиально важно уяснить также, что традиционные геополитические и геоэкономические факторы, стабилизировавшие положение в Европе после Второй мировой войны, утратили актуальность. Образно говоря, предохранители от больших конфликтов в Европе «сгорели». Франция окончательно отказалась от концепции безальтернативности диалога с Москвой, которой Париж придерживался на протяжении всей холодной войны. А Германия согласилась разорвать энергетическую связку с Россией, служившую в течение полувека материальной опорой российско-германских отношений и одной из важнейших опор политики разрядки. В результате военно-политическое положение в Европе в настоящее время характеризуется высокой степенью неустойчивости.
Мы привыкли посмеиваться над нынешними европейскими лидерами. А зря. На авансцене иногда действуют удивительные персонажи, но сценаристы и режиссеры развивающейся драмы – люди умные, искушенные и совсем не смешные. Не стоит недооценивать возможности, которыми они располагают. Евросоюз насчитывает полмиллиарда жителей, его ВВП сопоставим с американским. Потенциал военно-промышленного комплекса европейских стран значителен. Великобритания и Франция – ядерные державы, и, как мы слышим сегодня, предназначение их ядерных сил может быть расширено. Из национального средства сдерживания ядерного нападения французские силы предлагают превратить в ядерный арсенал Евросоюза, а британские – в дублер американского «ядерного зонтика» НАТО на случай, если Трамп, став президентом, решит «свернуть» его.
Да, социально-политическая ситуация в Европе подвижна. В некоторых странах – прежде всего Германии и Франции – формируется консервативная контрэлита, продвигающая национальную повестку в пику правящим глобалистам. Однако шансы прихода к власти этих сил в ближайшие годы невелики. Кроме того, правонационалистические партии надо оценивать трезво, без иллюзий. В Италии партия нынешнего премьера Мелони без труда вписалась в натовско-еэсовский мейнстрим. В Польше на протяжении восьми лет у власти находилось антиглобалистское правительство партии «Право и справедливость», расходившееся с Брюсселем по большому числу вопросов, за исключением главного для нас – отношения к России. В Финляндии глава местных правых, занявший кресло председателя парламента, – ярый русофоб.
Да, Трамп способен победить на выборах и вновь оказаться в Белом доме. До тех пор, конечно, произойти может всякое. Европейцы уже готовятся действовать без Трампа и даже вопреки ему – в коалиции с Демократической партией США. Отчасти мы это уже видели в 2017–2020 годах. Но тогда у Запада с Россией было всего лишь противостояние. Сейчас же – открытое, хотя и опосредованное противоборство. Ставки сильно выросли – параллельно росту общей неопределенности и потенциальных рисков.
Вывод из всего вышесказанного таков: конфликт России с Европой не «рассосется» сам собой и не завершится компромиссом. Даже по окончании спецоперации на Украине никакого «мира» с Евросоюзом у Москвы в ближайшие 10–15 лет, а то и дольше не будет. Новая норма отношений сформируется на основе результатов, во-первых, идущего сейчас противоборства, а во-вторых, тех трансформаций, которые происходят в России и, возможно, произойдут в Европе. За тенденциями у наших западных соседей нужно внимательно следить, руку на пульсе Европы держать. Но при этом понимать: Европа как партнер для нас не актуальна как минимум на одно поколение.
Это не трагедия. Скорее, наоборот, такая ситуация пойдет нам на пользу. Исторически сближение с Западной Европой стимулировало внутреннее развитие России в самых разных областях – промышленности и сельском хозяйстве, науке и технике, культуре и искусстве. Сейчас же, напротив, наше отдаление от Евросоюза – инициированное, подчеркнем это, Западом – принудительно стимулирует дальнейшее развитие России. Разрыв с Европой увеличивается, а Россия укрепляется. Мы стали заниматься вещами, от которых раньше отвлекал европоцентризм, – обустройством Сибири и Дальнего Востока, наращиванием сотрудничества с динамично развивающейся Азией и другими перспективными регионами мира.
Прочного мира в Европе пока не будет, но фатальной неизбежности войны тоже нет. Массированное нападение НАТО на Россию – не самый вероятный сценарий. Страх перед ядерной войной во многом выветрился, но и стремления совершить самоубийство у европейцев не просматривается. Общества в целом принимают риторику элит, но без энтузиазма. Опасность таится в провокациях западников, предназначенных для тестирования реакции Москвы перед очередным витком эскалации.
Пользуясь нашим довольно сдержанным отношением ко все более наглым ударам по России и российским гражданам, американцы продолжают раскручивать эскалационную спираль. Надо понимать, что для некоторых влиятельных сил в Соединенных Штатах региональная война в Европе с применением ядерного оружия, ослабляющая одновременно противника (Россию) и конкурента (ЕС), в принципе допустима. Предостережения Москвы, что такая война неизбежно затронет и Америку, воспринимаются как пустые страшилки. Таким образом, излишняя сдержанность с нашей стороны способна поощрить противника и привести к катастрофическому лобовому столкновению.
***
Эскалационную спираль Запада необходимо сломать. Общий ответ на изменения, происходящие на западном стратегическом направлении, в принципе дан. Приняты решения о существенном увеличении численности Вооруженных сил России, о воссоздании Ленинградского и Московского военных округов, формировании новых воинских соединений и объединений. Углубляется интеграция России и Белоруссии – в военной, военно-экономической и политической областях. В стратегическом плане Россия и Белоруссия сегодня уже образуют единое целое. Размещение на территории Республики Беларусь российского тактического ядерного оружия сигнализирует, что посягательства на ее суверенитет и территориальную целостность будут жестко пресекаться, в том числе, если потребуется, ударами по странам НАТО. МИД России выступил с предупреждением о том, что размещение самолетов F-16, переданных Западом украинским ВВС, на аэродромах стран НАТО сделает эти базы целями для российских ударов.
Это верные шаги, но столь же верно и то, что достижение военного баланса по обычным вооружениям со всем блоком НАТО – задача неподъемная и, как показал опыт Советского Союза, губительная для экономики. Нужно идти дальше, укрепляя стратегическое сдерживание, делая его активным и превентивным – то есть предотвращающим катастрофическое развитие событий. Главный противник России должен осознавать, что его собственные активы в Европе уже находятся в зоне риска. Государства ЕС должны хорошо понимать, что с ними будет, если их постоянно растущая вовлеченность в украинский конфликт приведет к непосредственному столкновению НАТО и России.
Особого внимания заслуживают Калининград и Крым. Любые попытки НАТО блокировать российский эксклав потребуют демонстрации готовности Москвы применить ядерное оружие. Такой демонстрацией мог бы послужить заблаговременный выход из моратория на испытания ядерного оружия и затем проведение соответствующих испытаний. Для повышения безопасности Крыма и Севастополя можно было бы объявить бесполетную зону над акваторией Черного моря, прилегающей к Крыму. Западные БПЛА, оказавшиеся в пределах этой зоны, должны уничтожаться.
Концепция стратегического сдерживания, реализуемая во внешней стратегии России, носит явный отпечаток уже безвозвратно ушедшей эпохи. Она сосредоточена на предотвращении ядерного нападения на Россию или массированного вооруженного вторжения в нашу страну. Это задача чрезвычайной, исключительной важности, и она является постоянной, пока существует ядерное оружие. Однако в сложившейся обстановке актуальной задачей на европейском направлении является обеспечение благоприятных внешних условий для достижения победы на Украине. Страх европейцев – часто наигранный – перед нашей победой необходимо конвертировать в реальный страх перед последствиями их попыток нам помешать.
Для этого требуется перехватить политико-стратегическую инициативу и перейти от сдерживания, то есть, по сути, реагирования на действия противника, к его эффективному устрашению. Достоверность устрашения логически требует решимости привести угрозу в действие. Это страшно. Но опыт холодной войны свидетельствует: мир между крупными державами в условиях непримиримого конфликта может покоиться только на страхе. Дефицит страха смертельно опасен и поэтому должен быть, пока не поздно, преодолен.
