«Главная проблема не Украина, а отношения России с Западом. И пока мы не разрешим наши противоречия, эта братоубийственная война будет продолжаться. В этой ситуации одни силы на Западе заинтересованы, а другие не знают, как из нее выйти. И у нас тоже не будут выходить, пока бы не добились своих основных целей. И главная из них – добиться такого положения в Европе, чтобы Россия ощущала себя спокойно, уверенно и в безопасности. Наверное, в этой ситуации есть и наша вина – в 90-х годах мы не смогли поставить предел расширению НАТО».

«Мы хотим, чтобы наши партнеры и соседи поняли, что та игра, которую они играли 20 лет, закончилась. Мы очертили зону своих геополитических интересов и будем за эту зону сражаться так, что мало никому не покажется».

«НАТО не готово. НАТО – организация, которая нападает на слабых – Югославию, Ливию и так далее».

«В силу того, что Россия – ядерная держава, «под ружье» союзники США не стремятся встать, потому что понимают, что это кончится крайне плохо. Я неоднократно слышал от американцев – жалко, что у вас есть ядерное оружие, а то мы бы сделали из вас «Милошевича». Я не думаю, что речь пойдет о возможности открытой агрессии против России. История показывает, что мы противостояли Западу, не имея надежных союзников. Сейчас ситуация несравненно лучше, но ничего хорошего в конфронтации я не вижу. Лучше дружить со всеми и быть любимыми всеми – но не получается».

«Мне кажется, что дело идет к тому, что она выше, чем в 60-70 года прошлого века».

«Мы слишком долго надеялись договориться с Украиной. А это невозможно – там нет государствообразующей элиты. А главное – мы так и не поняли и не придумали необходимости развития нашей собственной страны. И мы воспринимались в мире в качестве обреченной державы, на которую можно нажать или наплевать».

«Европа долгие годы строила свой мир, который сейчас трещит по всем швам, и дай бог, что он удержится. Но при этом отношение к России не менялось. И вдруг Россия заявляет – мы больше не будем в эти игры играть. У меня есть любимая метафора – с нами сражались картонными шпажками. Мы как-то отмахивались, отступали, а потом просто взяли оглоблю. А с оглоблей вы сражаться не можете. И чего же вы ждали? Но лучше, конечно, чтобы они бросили шпажки, а мы – оглоблю».

«Мы не очень хорошо умеем торговать, не очень хорошо умеем производить массовую продукцию, но зато умеем хорошо воевать. И поэтому естественное внутренне желание наших элит в период напряжения сместить конкуренцию туда, где мы сильнее».

«Если мы покажем, что мы начали развиваться, а мы еще не показали, особенно внутри страны, если не уступим в нынешнем ужасном конфликте, то через некоторое время придет понимание, что русские – это довольно симпатичные люди».

«Мы должны заставить себя наконец работать. Мы 20 лет «прожуировали», разговаривая о модернизации, других чудесных вещах, не развивая страну. Дальше так продолжаться не может. Развитие событий приведет к тому, что Украина, может случиться, вступит в НАТО. Это создало бы абсолютно неприемлемую ситуацию, это «casus belli» — (повод к войне). Границу в 2250 км защитить нельзя.

«Сейчас складывается некий вектор – мы возвращаемся к двум традиционным ценностям России, двум ее идеям: суверенитет и великая держава. Россия должна быть мощной самостоятельной державой, одной из определяющих судьбы мира».

«Китай станет великой державой, но не суперглобальной, потому что это не в их культуре. Им это не нужно. Что касается России, то, учитывая их нарастающую конфронтацию с США, мы будем очень ценным союзником. Никакой угрозы от Китая для России нет».

«Надо пытаться восстановить отношения с Европой. Двух-трех лет для этого мало. Но отношений, о которых мы когда-то мечтали, чуть ли не интеграции, быть уже не может. Но прежде всего нужно возрождать самих себя. И для этого сейчас наилучшая ситуация: образованное население, феерические ресурсы, нет дефицита продуктов. Но есть главная проблема — я не вижу серьезной готовности элиты менять экономическую модель государства».