Российская газета

И.Ю.Юргенс

Накануне лондонского саммита «большой двадцатки» экономист Игорь Юргенс полагает, что у «двадцатки» есть все шансы начать новый этап в развитии планетарной экономики.

Саммит двадцати лидеров ведущих государств, который завтра открывается в Лондоне, пройдет в крайне сложной экономической ситуации. Торговля между странами падает, рынки сжимаются. Ведущая экономическая держава — США — переживает тяжелый кризис. Ее ВВП в этом году сократится более чем на 2 процента. Такие же прогнозы по еврозоне.

Ожидается снижение объемов внутреннего валового продукта и в России. Единственным исключением среди крупных держав пока остается Китай. Но темпы его роста не могут компенсировать потери других стран. Таким образом, активная фаза кризиса, дно которого все пытаются нащупать, пока продолжается. И от того, какие решения примет «двадцатка», во многом будет зависеть и скорость нахождения этого дна, и способ отталкивания от него, и темп всплытия. А самое главное — каким будет экономическое мироустройство после кризиса.

Недавно через влиятельную английскую газету «Файнэншл таймс» произошел слив информации: якобы устроители «двадцатки» разделили участников совещания на два лагеря. В список «А» попали страны, играющие, по мнению его составителей, важную роль в окончании кризиса и, соответственно, в строительстве мира в посткризисный период. А в список «Б» — менее важные. В соответствии с этой, повторю, неофициальной информацией, такая страна, как Южно-Африканская Республика, попадает в список «А», а Россия вместе с Мексикой оказывается в группе «Б». Это очень тревожный факт. Если нас действительно отодвинут на периферию дискуссий и принятия решений, то полноценного, эффективного для мировой экономики разговора не получится.

Взять хотя бы тему протекционизма. Напомню, именно против этой тенденции так ярко выступила первая встреча «двадцатки» в ноябре прошлого года. Однако им явно грешат антикризисные меры стран Евросоюза. Мы видим это и по французской автомобильной промышленности, и в целом по европейскому сельскому хозяйству. Прослеживается протекционизм и в «плане Обамы»: от лозунга «покупай американское» до массированных субсидий собственному производителю. Есть также намерение покрывать дефицит бюджета за счет выпуска ценных бумаг США. Однако это отвлечет со всех мировых площадок «длинные» деньги, крайне необходимые для развития суверенных экономик. Есть элементы протекционизма и в российской антикризисной программе, особенно по отношению к автопрому. Теперь всей «двадцаткой», видимо, необходимо найти разумный ограничитель этому явлению, чтобы и «свои» были сыты, и другие не пострадали.

Придется искать компромисс и по другому вопросу. Я имею в виду реформу Международного валютного фонда. Наши предложения были далеко идущими, завязанными на пост кризисную перспективу. Но сейчас, похоже, после ряда встреч министров финансов и рабочих групп, Запад не предусматривает серьезную реформу МВФ. Наоборот, речь идет о расширении полномочий, накачивании в него средств и лишь о небольшой косметической корректировке системы голосования при принятии решения. Где здесь предел компромисса?

И наконец, Россия не раз заявляла о необходимости создания глобальной резервной валюты. До поры до времени мы были в этом вопросе одиноки. Но в последние дни, судя по заявлениям, ЦБ Китая тоже не прочь поддержать эту идею. Возможно, торопиться с новой валютой в период нестабильности не стоит. Тем более что пока неясно, кто может занять место доллара. Но когда и как «двадцатка» будет об этом думать? Этот вопрос тоже не может остаться без ответа.

Не менее важна и экстренная расшивка тех проблем, которые тромбами забили суверенные экономики. Мы ждем от «двадцатки» принятия конкретных мер для достижения сбалансированности международной валютно-финансовой системы, сокращения дефицитов, приведения их в какие-то максимально допустимые нормы. Как производное от этого — помощь своим национальным финансовым системам и регулирование международного кредита. Надо вернуть доверие в этот сектор экономики, чтобы мировые банки опять кредитовали друг друга, чтобы в ближайшее время начала падать ставка по этим кредитам.

Необходимо принципиально определиться и с современными стандартами мировой финансовой системы. Прежние, как все уже убедились, не тянут в новых условиях. В мире возник огромный и по сути стихийный рынок деривативов, появились другие финансовые инструменты, которые регуляторы не могут отследить. Надо либо создавать что-то взамен, либо приводить их к общему знаменателю. Но при этом не перегнуть палку с регулированием, ведь эти инструменты нужны бизнесу, благодаря им корпорации могут кредитоваться и расти.

Как видим, у лондонской встречи «двадцатки» есть все шансы начать новый этап развития мировой экономики. Я бы даже сказал: она обязана это сделать. Так разумно ли в решении всех этих вопросов отодвигать Россию на второй план? Или, может быть, для некоторых экономик развитых стран она выглядит этаким королем Лиром, который проиграл у себя дома и теперь печально подает свой голос откуда-то издалека, и слушать его необязательно? Нет и нет. Последние решения, принятые нашим правительством по формированию антикризисного бюджета на 2009 год, соответствуют и здравому смыслу, и мировой практике. В их основе — универсальные средства для поддержки внутреннего потребления. Сэкономить деньги для возможной второй, более трудной, волны этого цунами, поддержать тех, кто окажется в очень трудном положении через пособия по безработице, пенсии, пособия на содержание детей. Потом эти деньги вновь вернутся на рынок. Оживится торговля, будет востребована продукция промышленности и сельского хозяйства. Победила здравая точка зрения в противовес очень серьезно лоббировавшейся идее безбрежной помощи производителям. Не всем, конечно, а только «отобранным компаниям». Но даже разумные критерии этой селекции не застрахованы от риска ошибиться.

Россия выбрала путь, который наиболее ближе к достижению успеха. Да, сегодня наша экономика, которая до кризиса была десятой в мире, переживает не самые простые времена. Но у нас довольно богатый потенциал — как ресурсный, так и человеческий. Так что с нашей точкой зрения придется считаться.

И если какие-то силы действительно будут пытаться перевести Россию в список «Б», главное, сохранять спокойствие и выдержку. Не исключаю, что слив в «Файнэншл таймс» был обычной психической атакой, желанием «пощекотать нервы», сбить решительный настрой. Но это не должно помешать российской делегации продолжить серьезные и важные переговоры, жестко отстаивать свою позицию, вступать в тактические и стратегические союзы. У нас есть союзники. Это уж точно страны БРИК, чьи крупные развивающиеся экономики, возможно, и будут локомотивом выхода из кризиса. Так что на мелкие уколы не отвечаем, стратегически идем тем путем, который наметили, а потом проводим анализ принятых на «двадцатке» решений. Это для нашей страны очень важное время и своего рода момент истины. От него будет зависеть, какие альянсы или мезальянсы возникнут в российской внешней и внутренней политике в ближайшей перспективе, а возможно, и на годы вперед.