МИР ВСТУПИЛ В ЭПОХУ НОВОЙ НОРМАЛЬНОСТИ
К чему приведет требование США считать просроченные санкции против Ирана действующими
Мы живем в эпоху санкций. Еще недавно ограничения на въезд в страну, заморозка активов, запрет на торговлю и финансовые операции казались чем-то далеким, чем-то таким, что налагается обычно на слаборазвитые, но агрессивные страны третьего мира, управляемые кровожадными диктаторами или на худой конец религиозными фанатиками. Однако буквально в течение нескольких лет санкции стали совершенно обыденным явлением, и новый пакет ограничений уже никого не удивляет. Мир незаметно вступил в эпоху новой нормальности, в которой памятные по временам 1990-х международные санкции все больше заменяются односторонними мерами – оружием на экономическом фронте очередной неоколониальной кампании или холодной войны. И почетное первое место тут занимают США.
Так было не всегда. В 1807 году Томас Джефферсон, недовольный тем, что воюющие друг с другом европейские державы попутно захватывали американские торговые суда, ввел эмбарго на торговлю со всеми европейскими странами. Французы с англичанами пожали плечами и продолжили грабить американские суда. Эмбарго чуть не пустило по миру экономику Соединенных Штатов и в конце концов с треском провалилось, и американцы сделали логичный вывод, что санкции – штука опасная и без необходимости их лучше не применять – по крайней мере, до тех пор, пока ваша страна не превратилась в мирового экономического и военного лидера.
Снова санкции пустили в ход почти полтора столетия спустя, когда США уже стали великой державой, и на этот раз результат оказался чрезвычайно успешным: вовремя введенное (совместно с Британией, Китаем и Нидерландами) эмбарго против Японии буквально вынудило ее вступить в войну – и проиграть. В годы холодной войны методика введения санкций была отработана и отточена. Но в последние годы все больше складывается впечатление, что для Вашингтона санкции превращаются просто в форму реакции на внешние раздражители: они вводятся даже в тех случаях, когда очевидно, что заявленной цели с их помощью достичь не удастся.
При президенте Трампе эта практика, как и множество других, вроде бы начала меняться. Санкции, вводимые против других стран, все чаще оказываются достаточно болезненными: в Венесуэле они спровоцировали полномасштабный кризис, обрушивший ее экономику, и неясно, сколько она еще продержится. Одна только угроза применения вторичных санкций притормозила индийские платежи по контракту на покупку российских комплексов С-400, а позже привела к почти полному прекращению импорта иранской нефти. Санкции против китайских компаний, на которые Пекин не мог не отреагировать, означали, что новая холодная война началась в относительно выгодной для Соединенных Штатов конфигурации. Короче говоря, при Трампе по большей части санкции стали эффективным, работающим инструментом. Тем неожиданнее выглядит нынешний шаг американского президента: введение против Ирана санкций, которые не поддерживает даже ближайший союзник США – Великобритания. Причем Вашингтон изначально пытался сделать эти санкции международными.
Некоторая, хотя и весьма специфическая, логика в американских построениях есть. Ядерная сделка с Ираном – частичное снятие ограничений в обмен на гарантии мирного характера ядерной программы со стороны Тегерана – была заключена в 2015 году. В 2018-м, уже при Трампе, Соединенные Штаты из нее вышли. А через год дело едва не дошло до войны: неизвестные атаковали американские танкеры в Ормузском проливе, хуситы обстреляли саудовские нефтеперерабатывающие заводы, американцы нанесли авиаудары по иранским подразделениям в Сирии и Ираке, в Багдаде толпа напала на посольство США, ударом американского беспилотника был убит Касем Сулеймани, считающийся в Иране национальным героем, и так далее.
Из-за пандемии коронавируса развитие конфликта несколько затормозилось, но уже в августе Вашингтон попытался провести через Совбез ООН резолюцию о новом эмбарго на поставки вооружений Ирану, так как срок действия нынешнего истекает в октябре. Остальные участники сделки 2015 года – Россия, Франция, Британия, Китай и Германия – напомнили американцам, что вообще-то Вашингтон из соглашения уже вышел, а значит, не имеет права в рамках сделки решать, нарушает Тегеран что-то или нет. США парировали – если они вышли из сделки, это не означает, что она перестала действовать, а так как американцы ее в свое время все же заключали, то, значит, и предлагать ее продление вправе. Эти аргументы убедительными не выглядели, и американское предложение отвергли, после чего Майк Помпео обвинил Совбез ООН в том, что тот «не смог выполнить свою миссию по поддержанию мира и безопасности», и заявил, что Америка будет действовать самостоятельно. Реакция других стран была предсказуема – «ну, попробуйте».
Смотреть, как американцы будут пробовать, конечно, очень интересно, но немного нервно. Так уж получилось, что нынешний миропорядок, установившийся в течение десятилетий после Второй мировой войны, держится на двух китах: взаимном ядерном сдерживании великих держав и праве любой из них заблокировать силовые действия международного сообщества, идущие во вред его интересам. С первым вроде как все в порядке, хотя взаимопонимание трещит по швам, судя по полемике вокруг продления СНВ-3, а вот со вторым всё хуже и хуже. Логика «Совбез нам нужен до тех пор, пока он поддерживает наши действия» может в конце концов привести к логичному выводу – если не поддерживает, то и не нужен. Демонстративное игнорирование резолюций Совбеза ООН одной из сверхдержав даже без формального выхода будет означать коллапс всей структуры Организации Объединенных Наций, а значит, мир сотрудничества и соперничества превратится только в мир соперничества, потому что даже в том случае, если ООН будет пересобрана, эта пересборка будет выполнена в интересах Америки и не будет признана большинством великих держав. К чему это приводит, хорошо показал пример Лиги Наций.
С другой стороны, понятно, что нынешние громкие заявления по иранскому вопросу во многом направлены на внутреннего слушателя. Выборы на носу, кто же защитит несчастную Америку, как не суровый Трамп? Он еще до выборов обещал, что Ирану спуску не даст. Кандидат сказал – президент сделал.
Проблема в том, что, даже если Трамп проиграет и следующим президентом станет Джо Байден, императивы американской внешней политики останутся теми же и список врагов не изменится. Поменяется тактика: там, где нынешний лидер делал ставку на прямое противостояние, президент-демократ будет опираться на широкий круг партнеров, недовольных усилением державы, которую американский истеблишмент считает врагом. Новую нормальность, установленную при Трампе, уже не обнулить и к прошлому не вернуться. Но стабильности в привычных формах, может, станет и побольше.
