Михаил Делягин: Идеально для власти — никому не доживать до пенсии
Причина реформ — нежелание либералов платить налоги
Проводимые в России пенсионные реформы (повышение пенсионного возраста — пятая, а вице-премьер Голикова уже анонсировала шестую, еще более усиливающую «уравниловку» в пенсиях) неуклонно уменьшают реальные пенсионные права граждан: сокращаются твердые гарантии, увеличивается необходимый стаж. В прошлом году пенсионного возраста достигли первые тысячи граждан, по сути, лишенных пенсий за бедность. В том числе — бюджетники, явно не занятые в «теневой экономике». Они начнут получать пенсию на уровне прожиточного минимума и на три года позже.
Это резко контрастирует даже с Китаем, где пенсию получает уже две трети граждан пенсионного возраста (60 лет для мужчин и 50−55 для женщин при средней продолжительности жизни 76 лет). Причем, средняя пенсия там в 1,7 раза выше российской. И неуклонно повышается.
Обоснования необходимости лишения россиян пенсионных прав откровенно, издевательски нелепы.
Нам уже больше 20 лет рассказывают о росте демографической нагрузки на одного работающего, что якобы делает невозможной достойную пенсию. Да, при создании пенсионной системы, в конце XIX века, в Германии на каждого пенсионера приходилось 15 работающих. А сейчас в России, как и в развитых странах, — на порядок меньше.
Но это сопоставление игнорирует технологический прогресс: более чем за век производительность труда выросла неизмеримо — и при разумной организации производства и общества один работник может без ущерба для себя обеспечивать не одного, а несколько пенсионеров, — не говоря даже о детях и генералах.
Нам с детской инфантильностью кивают на богатую Европу с качественно иным, чем в России, уровнем и продолжительностью жизни. Неясно лишь, почему либералы и их административная обслуга хотят копировать ее только по пенсионному возрасту и «дебилизации» молодежи, а не по нормам социального обеспечения, прогрессивной шкале подоходного налога или ставкам кредитов.
Идеал либералов, похоже, — время до 2006 года, когда большинство мужчин России просто не доживало до пенсии.
Похоже, либералы действительно считают, что мы живем слишком долго (понятно, что «неофисные» работники после 60 лет будут умирать просто от износа организма), — хотя это на 10 лет меньше, чем на Западе. И получаем слишком большие пенсии, — хотя большинство их близко к прожиточному минимуму, который еще и бесстыдно занижен.
Непосредственная цель урезания пенсионных прав очевидна: сокращение дефицита Пенсионного фонда. Создав специально для его покрытия (аж в 2007 году) Фонд национального благосостояния, либеральные реформаторы не используют его целевым образом, затыкая пенсионную дыру только из текущих доходов бюджета. И денег в бюджете достаточно: неиспользуемые остатки средств на 1 июля превысили головокружительные 8 трлн. руб., которые достаточны для преображения всей России, а не только пенсионной системы. Было бы желание.
Но у либералов, служащих интересам глобальных финансовых монополий против России, такого желания не может быть. Яркий пример их действий — «валоризация» 2014 года, когда отмена твердых пенсионных гарантий и введение никому не понятных баллов, снизили долю расходов бюджета на покрытие дефицита Пенсионного фонда на треть — с 21 до 14%.
Но уже к 2018 году эта доля вернулась на прежний уровень, — ведь причина пенсионного кризиса не имеет отношения к самой пенсионной системе. И лишение нас пенсионных прав позволяет лишь выиграть время, но не решить проблему.
Помимо недостаточности контроля за деньгами Пенсионного фонда (о чем свидетельствует головокружительное богатство как его офисов, так и его руководителя), причина «дыры» в нем — то, что 30 млн. человек, по оценкам Минфина, работает в «тени». В том числе более 13 млн. — только в «тени».
Если в Пенсионный фонд не платит 40% рабочей силы, он обречен на дефицит при любом урезании пенсионных прав!
Причина этого — прямое и явное нарушение государством своих обязательств перед гражданами, освобождающее от обязательств и их. Непосредственная причина массового уклонения от налогов в том, что либералы превратили Россию в налоговый рай для миллиардеров и налоговый ад для всех остальных.
Не существующая почти нигде в мире (в силу доказанной неэффективности) «плоская» шкала подоходного налога сочетается с регрессивной шкалой обязательных социальных взносов и с льготами для богатых. В результате нагрузка на оплату труда даже людей с доходами ниже прожиточного минимума (то есть — они не живут, а медленно умирают) превышает 33%.
С высоких доходов обязательные социальные взносы снижены с 30 до 10%. И общая фискальная нагрузка на оплату труда снижается до 21%. В то же время дивиденды от акций — 13%. А нанимающие налогового консультанта могут платить лишь 6% с небольшим через якобы «индивидуальное» предприятие.
Таким образом, бедные платят в 5,5 раз больше богатых!
Более того: при помощи махинаций на рынках ценных бумаг можно вообще не платить государству. Это нарушение закона, но практики его разоблачения нет. Что свидетельствует о гарантированной безнаказанности преступников.
Между тем, богатый человек обладает бОльшими возможностями влиять на общество, чем бедный. И потому должен нести бОльшую ответственность за общество, которая должна выражаться в том числе в налоговой сфере.
Иное несправедливо, а значит — неэффективно, ибо несправедливость неэффективна всегда.
Налоговый комфорт сверхбогатых либеральных реформаторов оборачивается запретительно высоким налогообложением большинства россиян и массовым, часто вынужденным, уклонением от налогов.
Это главная причина пенсионного кризиса, принципиально игнорируемая либералами. Этот омерзительный классовый подход, превративший саму честность в привилегию имущих, и перемалывающий нас в нацию преступников, не имеет права на существование.
Даже пресловутые олигархи при введении этой системы ужаснулись ей. Но ее продавили либеральные чиновники-реформаторы, которые выписывают себе огромные деньги. И, похоже, просто не хотят делиться ими с россиянами.
Даже олигархи понимают, что налог на личные сверхдоходы должны быть выше налога на прибыль, чтобы стимулировать направление прибыли на инвестиции, а не на личное потребление. Но либеральные реформаторы категорически, под любыми предлогами не хотят платить налоги России, обрекая тем самым людей на уход в «тень», а пенсионную систему — на перманентный кризис.
Поэтому для нормализации пенсионной системы надо, прежде всего, вернуться к нормальной, действующей во всем мире прогрессивной шкале обложения доходов граждан, при которой налоги и пенсионные взносы платят те, кто может это делать, а не те, у кого нет денег на нормальную еду и одежду. Сокращение масштабов уклонения при этом позволит резко снизить нагрузку на сегодняшних добросовестных плательщиков.
Угрозы либералов, что прогрессивная шкала приведет к отказу богатых платить налоги, лживы: богатые выводят капиталы, в том числе, в страны с более высокими налогами, чем в России (включая Францию, в которой отдельным налогом, причем — по прогрессивной шкале, облагается имущество дороже 1,3 млн евро).
Кроме того, борьба с уклонением от налогообложения бедных нерентабельна: их долги выше расходов на выявление нарушения, да и часто нет ни денег, ни имущества.
При прогрессивной же шкале если и уклоняются, то богатые, «охота» за которыми сверхвыгодна. Будучи пойманы, они еще и платят относительно охотно, чтобы спасти собственную свободу.
Кроме того, надо вернуться к солидарной, советской системе пенсионного обеспечения, при которой каждое поколение платит пенсии своим родителям, ликвидировав бессмысленные бюрократические надстройки в виде Пенсионного фонда.
Это наиболее экономная система, обеспечивающая понятные гарантии для граждан и работающая не исключительно при росте (как навязанная финансовыми спекулянтами всему миру накопительная система), но и при стабилизации. И даже при падении фондовых рынков. Разумеется, накопительные пенсионные системы должны быть сохранены как дополнительные и добровольные.
Наконец, важно вернуть всех госслужащих, сенаторов и депутатов в единую пенсионную систему, общую с нами, обычными гражданами. Они создали себе свою собственную, отдельную пенсионную систему, что позволяет им воспринимать пенсионные преобразования как эксперименты на лабораторных мышах: их все более дикие реформы не касаются их самих.
Возвращение госслужащих (кроме рискующих своей жизнью по работе) в общенациональную пенсионную систему обеспечит ответственность власти при пенсионных преобразованиях. Другого пути к нормальным, человеческим пенсиям у нас нет.
Но нынешнему либеральному государству такие пенсии, похоже, категорически не нужны. Похоже, ему нужно, чтобы добросовестная часть общества не доживала до пенсии, а думающая его часть отказывалась от уплаты пенсионных взносов государству как от формы циничного и наглого грабежа.
